— Все живы, кроме одного. Отец моего папы умер два года назад.
— Вы знаете причину смерти?
— Просто умер, я думаю. По крайней мере, так сказал священник во время похорон.
— А сколько лет ему было? — спросил доктор. — Вы помните?
— Восемьдесят один, восемьдесят два.
— Хорошо, — сказал доктор Ройстон, отмечая крестиками маленькие квадратики на бланке, который лежал перед ним. — У вас были такие болезни? — И он протянул ему список, начинавшийся артритом и заканчивавшийся через восемнадцать строчек туберкулезом.
Молодой человек медленно прошелся глазами по списку, перед тем как ответить.
— Нет, ничего из этого, — сказал он и больше ничего не добавил. Про астму — тоже.
— Вы курите?
— Никогда.
— Пьете.
— Так, за компанию. Я могу позволить себе бокал вина за обедом, но я не пью крепких напитков.
— Отлично, — сказал доктор и поставил крестик в последнем квадратике. — Теперь давайте измерим ваши рост и вес. Подойдите сюда, мистер Кравиц, и встаньте на весы.
Доктору пришлось встать на цыпочки, чтобы опустить планку измерения роста на голову пациента.
— Сто восемьдесят три сантиметра, — сказал он и посмотрел на указатель веса. — Восемьдесят два килограмма. Неплохо. Может быть, немного лишнего веса.
Он заполнил еще две строчки на бланке.
— Теперь мне нужен анализ мочи, мистер Кравиц. Возьмите этот пластиковый контейнер, зайдите в соседнюю комнату, наполните его до средней отметки и оставьте на полке. А потом возвращайтесь ко мне.
Через несколько минут пациент вернулся.
— Я оставил контейнер на полке.
— Хорошо. Теперь мне нужен анализ крови. Не могли бы вы закатать правый рукав?
Доктор обмотал бицепс манжетой и накачал ее воздухом так, что проступили вены.
— Небольшой укол, — сказал Ройстон. — Вы вряд ли что-либо почувствуете.
Игла вошла в руку, и он отвернулся, пока доктор набирал кровь. Доктор Ройстон протер ранку и заклеил ее кусочком пластыря. Затем он нагнулся и прослушал холодным стетоскопом различные участки груди пациента, предлагая ему то вдохнуть, то выдохнуть.
— Хорошо, — опять повторил он.
Наконец сказал:
— Ну вот, теперь почти все. Вам придется подождать несколько минут в коридоре, потом доктор Харви сделает вам рентген грудной клетки и электрокардиограмму, а после того как она закончит, вы можете ехать домой… — Он посмотрел на записи. — …В Нью-Джерси. Компания свяжется с вами через несколько дней, как только у нас будут результаты анализов.
— Благодарю вас, доктор Ройстон, — сказал он, застегивая рубашку.
Доктор нажал кнопку звонка, и в дверях опять появилась медсестра, которая отвела его в другую комнату, на двери которой висела табличка «Доктор Мэри Харви». Доктор Харви оказалась модно одетой женщиной средних лет, с коротко стриженными седыми волосами. Она ждала его. Улыбнувшись высокому красивому мужчине, попросила его еще раз снять рубашку и встать перед рентгеновским аппаратом.
— Заведите обе руки за спину и вдохните. Спасибо.
Затем доктор Харви попросила его лечь на кровать в углу комнаты. Она склонилась над его грудью и смазала гелем его кожу, а потом прикрепила небольшие подушечки. Он смотрел в белый потолок, а она щелкала выключателями и смотрела на экран монитора, стоявший у нее на столе. Ее лицо ничего не выражало. Влажной фланелью доктор Харви сняла с груди остатки геля и сказала:
— Можете надевать рубашку, мистер Кравиц. Вы свободны.
Одевшись еще раз, молодой человек поспешил прочь и чуть не бежал всю дорогу до угла, на котором они расстались. Они опять обнялись.
— Все нормально?
— Думаю, да, — ответил он. — Сказали, что дадут мне знать в течение нескольких следующих дней, как только будут готовы результаты анализов.
— Слава богу, у тебя не возникло трудностей.
— Пусть и у тебя их не будет.
— Давай даже не думать об этом, — сказал Дэвид, крепко обнимая любимого человека.
Марвин позвонил через неделю и сказал Дэвиду, что доктор Ройстон выдал справку о полном здоровье. Теперь оставалось только сделать первый платеж в размере 1100 долларов. Дэвид отправил чек страховой компании «Женева лайф» на следующее утро. Следующие платежи осуществлялись в первый день каждого месяца.
Через восемнадцать дней после седьмого платежа Дэвид Кравиц умер от СПИДа.
Пэт попытался вспомнить, что нужно делать сначала, как только было зачитано завещание. Ему нужно было войти в контакт с мистером Леви, адвокатом Дэвида, и предоставить все его попечению. Дэвид предупреждал его, чтобы он сам никак не влезал в это дело. Пусть Леви как его стряпчий выставит претензии страховой компании, а затем передаст ему деньги. «В случае сомнения молчи» — таков был последний совет Дэвида перед смертью.
Десять дней спустя Пэт получил письмо из отдела претензий компании «Женева лайф», в котором выражалась просьба побеседовать с бенефициаром страхового полиса. Пэт отправил письмо прямо адвокату Дэвида. Мистер Леви ответил согласием на беседу, которая — по просьбе его клиента — будет проходить в офисе адвокатской конторы «Леви, Голдберг и Леви» на Манхэттене.
— Не осталось ли чего, что вы не сказали мне, Патрик? — спросил его Леви за несколько минут до приезда представителя страховой компании. — Потому что если да, то лучше сказать сейчас.
— Нет, мистер Леви, мне больше нечего сказать вам, — ответил Пэт, точно выполнявший инструкции Дэвида.
С самого начала беседы представитель «Женева лайф» сверлил глазами склоненную голову Пэта, не оставляя у мистера Леви никакого сомнения в том, что они не слишком рады выплачивать такую сумму. Но адвокат стеной стоял на пути любых вопросов, ведь его позиция становилась только крепче от того факта, что за восемь месяцев до этого врачи «Женева лайф» не нашли и намека на то, что Дэвид был ВИЧ- положительным.
— Можете поднимать какой угодно шум, — все время повторял Леви, — но, в конце концов, компания заплатит.
— Если я не получу всей суммы в течение тридцати дней, — добавил он для надежности, — я подам в суд на «Женева лайф».
Представитель отдела претензий спросил Леви, не готов ли он пойти на сделку. Леви посмотрел на Пэта, еще ниже склонившего голову, и ответил:
— Конечно нет.
Пэт вернулся в квартиру через два часа, измученный и упавший духом. Он боялся, что с ним может случиться приступ астмы. Попытался приготовить ужин, но все было бессмысленно без Дэвида.
За весь вечер телефон позвонил только один раз. Пэт рванулся к нему, полагая, что это могли быть либо мать, либо сестра Руфь. Оказалось, что это был Марвин.
— У меня большие проблемы, Пэт, — блеял он в трубку. — Я, наверное, потеряю работу из-за страхового соглашения, который я заключил с вашим другом Дэвидом.
Пэт сказал, что ему очень жаль, но он ничем не может помочь.
— Можете, — настаивал Марвин. — Для начала вы могли бы сами получить страховой полис. Это спасло бы мою шкуру.
— Я не думаю, что это было бы благоразумно, — сказал Пэт, размышляя о том, что бы посоветовал Дэвид.
