все самые интересные бои будут тогда же. Зато слева, за оградой, собралась внушительная толпа. Не меньше четверти зрителей низкого рода составляли наемники, расквартировавшиеся к северу от городских стен. Этим-то заняться было нечем, и они явились поглядеть на бои. Справа, под тентом, было тихо, господа и дамы разглядывали бойцов, узнавали гербы, чинно обменивались замечаниями в адрес воинов… Слева орали, свистели, улюлюкали и топали ногами, простой народ выражал восторг, не смущаясь.
Перед рыцарями открылось ристалище, посыпанное песком широкое пространство, а за ним - шатры 'защитников поля'. В центре - внушительное полотняное сооружение в синюю и зеленую клетку, и по три справа и слева от него. Семь шатров, семь рыцарей, готовых ответить на вызов. Каждый сейчас стоял в полном вооружении перед шатром и ждал соперника. Вряд ли из толпы дворян, съехавшихся в Тайлан, хотя бы каждый десятый будет биться, они явились сюда, чтобы принять участие в празднике и получить подарки, ну и рассказывать после дома, каков был праздник. Однако и биться будут многие, 'защитникам поля' предстоит нелегкое испытание.
Увидел Морт и невесту, графскую дочку. Кестис был совершено прав, девушка прехорошенькая. Светлые волосы уложены в две косы, охватывающие головку наподобие короны. На фоне этого сверкающего украшения, подаренного графине природой, золотой венец смотрелся бледновато. На ней было платье зеленого шелка, шитое золотом, юную графиню окружали подруги, тоже нарядные, в дорогих ожерельях и браслетах. Девушки болтали, обсуждали гербы и доспехи участников турнира.
У въезда на ристалище собралось не меньше трех десятков рыцарей - в основном молодежь. Морт и Аганей оказались во втором ряду. Кони, взволнованные шумом и толчеей, качали головами, переступали на месте, сбруя дребезжала, лязгали доспехи всадников, шумела толпа простонародья за оградой…
В центр ристалища вышел Ланджерит, за ним следовал латник со знаменем графа Тайланского - две пестрых точки среди широкого серого прямоугольника поля.
- Прекрасные дамы! - взревел распорядитель, и Морт снова поразился, какая могучая глотка у этого невзрачного человечка. Вроде бы тихий и деликатный, Ланджерит умел орать так, что его голос заполнил все поле, будто неудержимая волна наводнения затопил долину, захлестнул Тайлан и взлетел к вершине башни золотого мага - туда, где, подобно второму солнцу, сиял кристалл. - Отважные рыцари! И вы, люди простого звания! Гости моего благородного и могущественного сеньора, его светлости графа Тайланского! Нынче я приветствую вас на поле чести! Во имя любви и верности мы начинаем турнир! Мой благородный и могущественный сеньор выдает дочь, прекрасную графиню Арианну за славного воина! Ныне красота и доблесть празднуют свадьбу, и жених, отважный господин Друйз, бросает вызов сем желающим показать свою силу и отвагу! С ним его верные друзья, числом шесть, а именно…
Ланджерит выкрикивал имена и титулы защитников, а Морт разглядывал рыцарей, застывших перед своими шатрами. Расстояние не позволяло разглядеть их как следует, но нужно будет выбрать кого-то из шестерки в противники.
- Я наметил для себя вон того, с четырьмя желудями на гербе, - признался Аганей.
Морт переждал очередной выкрик распорядителя - иначе лорд бы не расслышал - и спросил:
- Почему?
- Он самый маленький, - простодушно признался верзила Аганей.
Рыцарь Желудей в самом деле оказался куда мельче соратников. Морт прикинул: если такого коротышку берут в 'защитники поля', наверняка у него имеются и скрытые достоинства.
- Если хочешь, вызови его, - снова вставил в паузе между ревом Ладнжерита Аганей, - я передумал.
Тем временем распорядитель закончил представлять южных рыцарей и объявил, что право первыми выбрать соперников он предоставляет почетным гостям графа - отважным воинам из Джагайи, лорду Красного Замка Аганею и его спутнику Морту.
- Вот это сюрприз, - пробормотал Морт, - я-то надеялся поглядеть на первые стычки и выбрать кого послабей.
Рыцари, оказавшиеся в первом ряду, посторонились, пропуская джагаев. Делать нечего, Аганей с Мортом двинули коней через ристалище, с ними пятеро местных, но чуть приотстав, чтобы Морт с Аганеем первыми называли соперников.
Перед шатрами защитников Аганей что-то буркнул и дернул повод, его конь сменил направление, и оказался в центре - перед шатром в синюю и зеленую клетку, принадлежавшим жениху. Морт взглянул на южного рыцаря, тот спокойно стоял рядом с гербом, подвешенным на шесте, и ждал вызова. Это был крупный рослый мужчина, раза в два старше невесты. Доспехи добавляли ему массивности, голова казалась непропорционально маленькой на фоне широченной груди, а из-за того, что щеки Друйза были очень пухлыми, казалось, что макушка, словно заостренный шпиль, венчает пирамиду из стали. Аганей ткнул копьем в клетчатый щит с серебряной рыбой, таков был герб жениха. Друйз кивнул и пригнул голову. Оруженосец надел шлем и занялся шнуровкой.
Морт глянул на Рыцаря Желудей - этот коротышка оказался не только самым низкорослым, но и старшим среди южан. Морщинистый, как печеное яблоко, с клочковатой бородой, он походил на Лесного Старца, о котором любят рассказывать зеленые друиды Элерии. 'Нет, - решил Морт, - со мной ничего не случится, даже если я вызову кого помоложе и больше ростом'. И он попросту ткнул тупым концом копья в щит рыцаря, чей шатер был рядом с клетчатым. Этот был куда моложе и, кажется, обрадовался случаю сразиться с джагаем. Во всяком случае он улыбался, как мальчишка, пока лицо не скрылось под забралом.
Пятеро элерийцев, оказавшихся в одной партии с Мортом и Аганеем, назвали соперников, затем вызывающая сторона развернула лошадей, чтобы возвратиться на свой край поля. Морт искоса поглядывал на спутника - лица Аганея он не видел, но можно догадаться, что лорд взволнован. Его выбор был вызовом судьбе, должно быть, после вчерашнего разговора простодушный верзила решил доказать, что он достоин старой чести Аганеев.
Пока рыцари-защитники садились на коней, а их противники пересекали поле, Ланджерит взывал к их мужеству и верности, напоминал о рыцарских клятвах, предлагал биться честно и следовать традициям. Наконец он закончил речь и объявил, что сигнал будет дан по знаку прекрасной графини.
Морт занял свое место в шеренге вызывающих рыцарей и бросил взгляд на невесту. Девушка раскраснелась под сотнями взглядом, все уставились на нее в ожидании. Жених отсалютовал ей копьем, но Морту показалось, что она осталась равнодушна к этой любезности. Графиня привстала, подняла руку… стало тихо, хлопали флаги над трибунами, ветерок с шорохом вздувал полог… 'Боюсь ли я? - спросил себя Морт. - Пожалуй, нет. Со мной ничего не случится'.
Ладошка графини опустилась, ударил гонг, и Морт, оставив всякие мысли, пришпорил коня, пуская его вдоль ристалища. Подаренный принцем скакун, кажется, не нуждался в понуканиях, он сам по звуку гонга устремился навстречу южанам. Морту оставалось лишь довериться отлично вышколенному животному, а конь сам прибавил скорости, когда расстояние между соперниками сократилось вдвое, перешел на галоп… Морт глядел сквозь решетку забрала на красный щит с изображением меча, который держит латная рукавица - таков был герб молодого южанина, выбранного им. Попасть в шлем было бы слишком сложно, хотя такой удар, конечно, оказался бы более действенным. Однако Морт не был уверен в собственной меткости, целить в щит - надежней. По крайней мере, он наверняка не промажет - и будь что будет!
Вот он щит, ударить в него. В самый центр, в перекрестье нарисованной рукояти, больше ни о чем не думать! Со мной ничего не случится!
Бойцы разом склонили копья, обратив к соперникам затупленные навершия… Морт старательно целился в середину щита, а в прорезях забрала мелькнул наконечник копья южанина… Две стальных волны сшиблись в середине ристалища, с хрустом раскололись турнирные копья. Морту показалось, что небо обрушилось на его шлем, в глазах потемнело, а копье, зажатое подмышкой, дернулось, кажется, едва не опрокинув его вместе с конем. 'Я упал, - решил Морт, тряся головой, чтобы прогнать темноту, застящую взгляд. - Мне нужно перевернуться, я лежу, уткнувшись носом в грязь, и если перевернусь, увижу небо… но почему земля так трясется?' Тьма рассеялась, и Морт обнаружил, что по-прежнему в седле. И еще - очень светло. Шлема на голове нет, забрало не подрагивает перед глазами, а тренированный жеребец уже замедляет ход, потому что впереди - край поля и шатры защитников. Морт разжал руку, позволяя обломку копья свалиться в песок.
Не доезжая двух десятков шагов до шатров, он потянул повод, разворачивая коня. Его соперник
