сохранит свою армию.
- Вот! Ты уже рассуждаешь, как император Вентайн!
- Пока что я пытаюсь рассуждать как король Эдинор. Если Вентайн таков, я не хочу быть Вентайном.
Переправа наемников продолжалась всю ночь, они перешли на северный берег Айлахты и разбили там лагерь. Оставшиеся на южном берегу рыцари обменивались шутками, что, дескать, наемникам уже приходится жарко. Смысл этой остроты заключался в том, что, как всем известно, в Джагайе стоит жара, особенно сейчас, в разгар лета. Рыцари охотно смеялись, потому что для них война еще не началась. Слишком быстро они выступили в этот поход, слишком коротким оказался марш, душой элерийцы все еще пребывали на турнире. Им хотелось шутить и развлекаться. К тому же предстоящая кампания представлялась им этаким развлечением - нагрянуть в Джагайю, пинками разогнать стражу Хокси, сбросить никчемного императоришку с престола…
Зато солдаты удачи приступили к делу всерьез, они разбили лагерь, окружили его повозками, выслали разъезды… но никого не встретили. План Эдинора блестяще удался, в Джагайе не ждали нападения. Вполне возможно, в старой столице до сих пор неизвестно о том, что Айлахту пересекает вражеская армия. Однако король не собирался успокаиваться. Утром по мостам на северный берег перешли наиболее дисциплинированные отряды элерийской конницы, ими командовал Ладиор. Принц провел собственную разведку, и лишь когда он доложил, что наемники не лгут, что джагаев не видно - лишь после этого через Айлахту начали переправлять королевский двор и основную массу кавалерии. В этой толпе оказались и Морт с Аганеем, а также несколько оруженосцев лорда, которых он посадил на коней. Остальные, в их числе Халан со спутниками Морта остались при фургоне на южном берегу. Предполагалось, что обоз переправится в последнюю очередь.
Северный берег Айлахты не был собственно джагайской территорией, он принадлежал греху, поскольку свет кристалла с Текейской скалы не достигал реки. Тем не менее, рыцари наконец оставили шутки и вроде начали ощущать себя войском. День ушел на то, чтобы расставить отряды, наладить связь между ними и сформировать несколько крупных подразделений. По приказу Эдинора авангард, состоящий из наемников и рыцарей, вступил на джагайскую территорию. Следом медленно двинулись основные силы, тогда как обоз все еще заканчивал переправу. Заночевали воины там, где было еще довольно прохладно, но жаркий ветер, долетающий с севера, от старой Джагайи, быстро отбил охоту шутить…
Когда остановились на ночлег, Туйвин отозвал Морта в сторону. В последние дни Морт больше общался с коротышкой, чем с Махабой, потому что эйбон предпочитал прятаться в фургоне.
- Между прочим, - объявил Туйвин, - за войском движется большой обоз, и ведут его люди короля.
- А разве что-то не так? Рыцари двинулись в поход после турнира, они же не собирались воевать, и не взяли с собой всего, что потребуется на марше. Раз уж Эдинор так тщательно все спланировал и подготовил, то, конечно, позаботился и о припасах для войска. Во время турнира и до него, пока рыцари только собирались, лагерь отлично снабжался всем необходимым, даже дрова для костров привозили, помнишь? В этом обозе, наверное, везут запас воды?
- И воду тоже, разумеется. Наверное, вода и вино составляют четверть поклажи. Ни за что не угадаешь, что там еще в большом количестве.
Вид у Тувина при этом сделался важный, а крошечные глазки хитро заблестели. Он собирался удивить Морта, и тот почувствовал, что коротышка разнюхал что-то по-настоящему интересное. Однако Морт был не в настроении играть в загадки и сразу потребовал:
- Давай, не тяни. Выкладывай, что вызнал?
- В обозе везут теплую одежду! - торжественно объявил Туйвин. - Плащи, обувь и все такое. На всех не хватит, но запас существенный! Теплую одежду! В Джагайю! Для военного похода! Что, по-твоему, это значит?
Морт задумался. Ничего умного в голову не приходило.
- То-то и оно, - важно продолжил Туйвин. - Здесь какая-то тайна. Как Эдинор собирается победить джагаев при помощи теплой одежды?
- Вообще-то, он ведет против Хокси довольно большое войско…
- Однако в обозе за этим войском следуют не щиты и копья, а теплые плащи, подбитые мехом!
- Нет, не могу отгадать. Ты что-то подозреваешь?
- Ломаю голову, но тщетно, - Туйвин перестал важничать и тоже погрустнел. - Нет, не знаю, что на уме у Эдинора.
- Что ж, скоро все выяснится. Завтра мы выступаем на столицу. До нее не больше двух переходов, даже с таким неповоротливым войском, как это. Два дня - и мы узнаем ответ. А ты на всякий случай перевороши нашу поклажу, достань барахло, оставшееся после странствий по землям Зимы и полосам греха. Я хочу, чтобы эти вещички были под рукой.
- Это уже сделано. Я велел Махабе, чтобы приготовился к холодам. Все равно он торчит в фургоне и бездельничает, пока я вызнаю тайны элерийцев.
Вот здесь Морт уже не мог не улыбнуться - даже озадаченный и растерянный, Туйвин не упустил случая показать, насколько он ценен в их маленьком отряде. Истинный человек, одно слово!
- Подобный Солнцу высоко ценит твои услуги, Туйвин, - важно произнес Морт.
А про себя подумал: 'Два дня… ну три… не больше трех дней, и я - император Вентайн, вступлю в собственную столицу. Война мне не помешает, ведь со мной ничего не случится!'
Утром войско снялось с лагеря и двинулось на север, навстречу горячему ветру из Джагайи. Элерийцы облачились в доспехи, и поначалу продвигались довольно бодро, но уже к полудню зной сделался совершенно невыносимым, кони едва бреди по серой выжженной равнине, вздымая тучи праха при каждом шаге. Всадники проклинали совершенный на севере грех, из-за которого так жарко ласкает старую Джагаю благое Солнце. Пехотинцы с трудом переставляли ноги, капитаны осипшими голосами подгоняли отставших.
А вокруг расстилалась серая степь, холмы с побелевшими от зноя верхушками, перекаты, где ветер едва шевелило колючие побеги, вытянувшиеся в скудной тени… Там и сям маячили руины, свидетельство жизни, некогда процветавшей на этих просторах. Вздыбившиеся плоские обломки странно гладкого серого камня указывали место, где в незапамятные времена пролегала дорога Древних - творения их рук оказались более долговечными, чем постройки джагаев, возведенные после воцарения Ирго Ужасающего. А солнце палило немилосердно, северный ветер нес волны жара и клубы пыли, солдаты начли скидывать доспехи, приговаривая, что лучше издохнуть от стрелы из засады, чем от солнечного зноя.
Морт ехал рядом с фургоном, раскачиваясь в седле под скрип колес и шорох пыли под копытами. Кольчугу он не стал надевать, да и шлем вез притороченным к седлу. Теперь элерийцы поглядывали на него с завистью. Фургон катился рядом с отрядом какого-то сеньора, и Морт слышал, что поутру солдаты отпускали в его адрес ехидные замечания - вот он, джагай, прихвостень их лорда, даже не стал облачаться в доспехи. Думает, мы за него будем воевать… Теперь они оценили поведение Морт по-другому. Зеленый друид, шагающий в рядах пеших воинов, поначалу пытался завести проповедь о том, что его вера истинная, ибо разве можно поклоняться Солнцу, которое проявляет к своим сынам такую жестокую ярость?
- То ли дело лес, - хрипел старик. - Лес благостен, и велик! Он милосерден к детям, летом он дает защиту от зноя, зимой укрывает от студеного ветра и снабжает топливом для костра…
Старик харкал, отплевывался, когда ветер швырял горсти песка ему в рот, на клочковатой бороде засохли пылевые наросты. После полудня друид заткнулся, жара доконала и святошу. Еще парой часов позже он свалился. Брел рядом с солдатами, сердито вбивая при каждом шаге витой посох в спекшуюся почву, а потом вдруг осел и завалился набок. Не издал ни звука - только его деревяшка со стуком свалилась рядом с телом в зеленом балахоне. Солдаты молча подняли его и отволокли в фургон - не в тот, которым правил Туйвин, а в фургон, принадлежащий их господину. Друид оказался не первым, Морт видел уже нескольких элерийцев, которых свалил зной.
Около трех часов пополудни всадники в белом и зеленом привезли приказ: останавливаться на дневку.
