- Прости, добрая женщина, - сказал Морт, - из-за меня беспокойство получается. Но, клянусь всем, что я забыл, мне нетрудно дорогу найти. Можно было и не дожидаться.
- Ужинать будешь? - спросила тетка.
Морт искал в выражении ее лица раздражение или, наоборот, знак того, что она не сердится, но тетка была спокойна, как будто ничего необычного не произошло.
- Нет, спасибо, меня накормили… - он не знал, что еще сказать.
- Ну тогда пойду я, - объявила кухарка.
Стражники расступились, пропуская женщину. Потом стали прощаться.
- Завтра увидимся, - сказал напоследок Эдрик. - Вообще-то я в карауле, но, уверен, что нас обоих призовет мастер Гемон. Ты уж не смущайся слишком, все равно ничего тебе не сделают, потому что ты - с Поля Греха. А зимние - они всех задирают. Правильно ты ему в морду дал.
- Да я его и пальцем не тронул, - ухмыльнулся Морт. - Это все скамейка. Ее за буйный нрав нужно отправить служить в зимнюю стражу, на полгода, как Туйвина.
На самом деле ему было вовсе не радостно, стычка не принесла никакого удовлетворения. В прошлой жизни он не был задирой?
Стражники шумно и бессвязно заверили Морта, что он поступил правильно. Он догадался, что парни не любят зимних, у них руки чешутся сделать то, что он сотворил с чернявым в 'Благодатной бочке', да не могут себе позволить подобного. Потом красно-белые распрощались и ушли. Морт вытащил нож, который отобрал у чернявого, и задумался. Нож был в плохом состоянии, его бы отточить, как следует… но рукоять хорошо ложилась в руку, и сталь, вроде, неплохая. Он повертел оружие перед свечой, которую оставила толстуха. Требуются ножны, и в городе, конечно, несложно найти мастера, который изготовит их, однако у Морта нет ни монетки, а как их заработать? После разговора с кузнецом он догадывался, что на работу его здесь не примут. Конечно, Эдрик, если попросить, охотно даст ему взаймы, но как и чем возвращать, Морт не представлял. Гордость… был ли он в прошлой жизни гордым человеком? В коридоре раздались шаркающие шаги. Кто-то пришел в дом лишенных памяти. Зимние? Хотят поквитаться? Да нет, вряд ли они бы так шумели.
Морт обернулся к двери и на всякий случай опустил руку с оружием, чтобы огонь не отсвечивал на лезвии. В зал заглянула кухарка.
Она глядела на Морта и не решалась заговорить. Он тоже не знал, что сказать. Может, он провинился перед ней сильнее, чем думает? Может, у нее будут неприятности из-за постояльца, который шляется по городу и не приходит к ужину? Наконец женщина заговорила:
- Ты… ты на моего деда похож.
Она была еще не старухой, но ведь наверняка родилась после битвы, значит, не может помнить деда. О Солнце, он же старик - Морт. Какой же он старик, оказывается! Вот тетка, которая с виду годится ему по возрасту если не в бабки, то в матери. А родился он, когда ее не было на свете!
- Дед не вернулся с Поля Греха?
- Его отец не вернулся. Говорят, дед с ним был - одно лицо. Прадеда Сайвином звали. Сайвин. Ты ничего не помнишь, а?
Морт смутился, развел руками:
- Я вовсе ничего не могу в памяти отыскать, я и лица-то своего не знаю, не то что имя…
Когда Морт пошевелился, сталь ножа блеснула оранжевым. Женщина заметила оружие, но ничего не сказала, кивнула и ушла. Морт дождался, пока стихнут ее шаги, потом скрипнула входная дверь. Он взял со стола огарок и пошел в свою комнату. Разделся и лег на лавку, служившую кроватью. Нож он положил под подушку.
Рука сама собой отыскала смятый обломок металла на груди, тихонько звякнула цепочка. 'Сайвин, - подумал он, - может, и Сайвин… хотя Морт мне нравится больше'. У человека, потерявшего память, ничего не осталось, кроме этой бесформенной штуковины на цепочке. Засыпая, он перебирал звенья. Пытаясь вообразить себя прежнего, он понял, что думает о том человеке, которым перестал быть, не как о себе, а как о родственнике, или далеком предке. Они крепко связаны, но они - разные люди.
Должно быть, точно так же думает кухарка, пытаясь представить себе прадедушку Сайвина, которого никогда не видела, и которого ей не суждено встретить. Если Морту повезет, он сумеет встретиться с собой. Хотя бы имя… вспомнить хотя бы имя…
Утром Морт оделся. Подумал, можно ли взять с собой нож. Его некуда было пристроить, Морт не имел ножен, а если сунуть клинок под ремень и прикрыть курткой… Так и ремень порезать недолго. Нож тупой, но и ремешок совсем тонкий. Под полушкой оставлять клинок Морт тоже не решился. Окинул взглядом комнату, но не заметил ничего, что могло бы послужить тайником. Пришлось оставить нож под тюфяком.
Он спустился в зал, позавтракал вместе с безучастными соседями. Кухарка ни словом не обмолвилась о вчерашнем и больше не спрашивала о человека по имени Сайвин. Морт поел безвкусных овощей, подумав, что их не мешало бы посолить… запил горьковатым травяным отваром. Потом вышел на крыльцо и стал ждать. Сегодня было немного прохладней, по небу пробегали тучи. Он подумал, что теперь все дни будут для него похожи один на другой, только погода станет меняться, и больше никаких перемен. Нужно что-то предпринять, как-то изменить жизнь. Лучше всего было бы подыскать себе дело, но что он умеет? Память не отозвалась, ничто из увиденного вчера в лавках и на рынке не пробудило в ней отклика. Разве что драка в 'Благодатной бочке'? Но и драки-то не было. Морт сел на крыльцо, подставил лицо ветерку и стал вспоминать, что он сделал вчера в заведении Пузатого Эга. Как ему пришло в голову использовать скамью вместо оружия? Пожалуй, в этом поступке следует искать напоминание о его прежних талантах. Вряд ли удар скамьей можно счесть поступком воина, но он свидетельствовал об определенных навыках… И еще - отсутствие страха. Увидев нож в руке врага, Морт не испугался. А может, его чувства замерзли вместе с памятью на Поле Греха? Может, он просто не умеет бояться?
За этими раздумьями и застал его Эдрик. Стражник явился при полном параде - левая половина плаща сияла белизной, правая алела, как закат, медные бляхи на поясе сверкали. Вряд ли он стал бы надевать все чистое, если бы заступал в караул. Значит, все-таки вызывал городской Совет.
- Ну что, идем? - улыбнулся солдат. - Я вижу, ты уже собрался.
- А долго ли мне? - Морт улыбнулся в ответ. - Все мое на мне, да и то город подарил. Гемон за нами прислал?
- Бери выше, весь Совет из-за нас созывают. Ох, и достанется зимним сегодня!
- Или вашим?
- А нашим-то за что? Мы вообще ни при чем. На тебя напали, ты гость города, мы разве что в одном виноваты - не сумели тебя защитить.
В этот раз Эдрик повел напрямую, через площадь. Они прошли по знакомой улице, по которой все так же непрерывной чередой катились телеги. Возле дома Туйвина копошились несколько человек в замызганной одежде. Морт заметил их, когда они с Эдриком миновали перекресток, и не разглядел, чем они заняты. Успел увидеть инструменты и несколько досок на земле рядом с ними. Должно быть, Туйвин занялся ремонтом фундамента.
Владелец лавки, которому Морт опрокинул стол, когда дрался со змеей, кивнул, как старому знакомому. Что ж, он начал обзаводиться знакомствами в Лайвене.
Когда проходили по торговым рядам, Морт заметил:
- Вроде, поменьше людей стало?
- Верно. Скоро базар и вовсе опустеет. Пара недель, и на море будут бушевать шторма. Там же кристаллов нет.
- А местные? Телеги прибывают.
- Местные будут до самой зимы торговать.
Оба, не сговариваясь, взглянули на башню золотого мага. Облака, затянувшие половину небосвода, как будто избегали верхушки этого сооружения, белесые клубы огибали башню, обтекали ее и громоздились в стороне.
