Кортни Грант.
— Расскажу, только ты начинай первая.
Дженис рассмеялась.
— Дружок, на такие уловки я не клюю с пятого класса. Так что происходит, Райли? — Ее улыбка сменилась искренней озабоченностью. — Если честно, я не могу припомнить случая, когда ты предлагал женщине нечто большее, чем обед и поход в кино — разумеется, кроме секса.
Райли и сам такого не припоминал. Возможно, подумал он, в словах Дженис про покупку обуви есть рациональное зерно. Я бы точно не купил новую пару ботинок или кроссовок, не примерив их. И одно то, что на этот раз я вышел за рамки своих обычных действий в отношениях с женщинами, вовсе не обязательно означает, что Кортни — подходящая пара, пусть даже она гораздо удобнее всех тех, которые я «примерял» раньше.
— Она не такая как все, правда? — сказала Дженис.
Райли лишь пожал плечами. Как объяснить другим то, чего он и сам толком не понимает? Да самого себя он не понимал! В Кортни ему нравилось абсолютно все. Он всегда высоко ставил семейные ценности, и преданность Кортни бабушке внушала ему уважение. В Кортни была внутренняя сила, которая Райли всегда восхищала в людях, хотя его немного раздражало ее упрямство. Еще ни с одной из женщин, с которыми встречался, он не чувствовал себя на равных, как с Кортни. Но, с другой стороны, он ни одну женщину не подпускал достаточно близко к себе и ни с одной не общался достаточно долго, чтобы она по- настоящему его зацепила.
— Райли?
Он встретился взглядом с Дженис и нехотя сказал:
— Да, она другая.
Почему-то от этого признания он почувствовал себя неловко. До встречи с Кортни он относился к женщинам, как к развлечению, как к источнику удовольствий… на какое-то время.
Дженис допила вино и поставила бокал.
— Разве это так плохо?
Еще как, хуже некуда! — кричала его совесть. До сих пор отношения Райли с женщинами ограничивались приятными для обеих сторон, но короткими, ни к чему не обязывающими связями. Он никогда не допускал, чтобы женщина поселилась в его душе, в его сердце. Но так было до Кортни.
— Из этого ничего не выйдет, — сказал Райли и удивился горькому разочарованию, кольнувшему его.
— Почему? На меня Кортни произвела приятное впечатление. Между прочим, о большинстве пустышек, которых ты приводил, я бы этого не сказала.
Дипломатичность не относилась к числу достоинств Дженис, она предпочитала говорить правду в глаза. Иногда ее прямота граничила с жестокостью, как сейчас, например.
Райли переменил позу.
— Во-первых, она живет в Денвере, вернее жила. Возможно, она насовсем переберется в наши края.
Дженис пожала плечами.
— Не вижу в этом проблемы. Если даже она вернется в Денвер, что мешает тебе переехать? Ты свободен, а в Денвере совершается достаточно преступлений, чтобы там нашлась работа и для тебя.
Вся семья Райли жила в Луизиане, и он не собирался переезжать в другой штат только для того, чтобы быть поближе к женщине. Это было исключено. Хотя, если Кортни останется, этот вопрос снимается. Он попытался найти другие доводы.
— Во-вторых, она обратила на меня внимание только потому, что ее бросил парень и она чувствует себя одиноко.
Дженис скрестила руки на груди и окинула его понимающим взглядом многоопытной женщины. Казалось, ее взгляд сквозь шелуху надуманных доводов проникал в самую суть.
— Я бы предпочла, чтобы ты узнал это от кого-нибудь другого, но, если женщина отлетает к мужчине рикошетом от другого мужчины, далеко не всегда их отношения обречены на скорый конец. Чаще бывает наоборот.
Райли задумался. Уж не о себе ли она говорит? Дженис познакомилась с Колином вскоре после того, как ее парень изменил ей с ее подругой — теперь уже бывшей. Дженис очень долго отклоняла ухаживания Колина, и Райли не мог ее винить. Как говорится, кто обжегся на молоке, тот дует на воду. Однако не желал сдаваться.
— Вот как? А что ты скажешь насчет брошенной и беременной женщины?
Райли и сам не понимал, почему так отчаянно сопротивляется. За что он борется? За свою свободу? Но его холостяцкому статусу ничто не угрожает. Да, его влечет к Кортни, но она не первая и не последняя, его влекло ко многим женщинам.
Дженис пожала плечами и опустила руки.
— Это действительно проблема, потому что…
— Потому что, хотя папаши ребенка нет рядом с Кортни, где-то он все же существует. Когда она расскажет ему о своей беременности, он может вернуться. Кортни говорила, что он ушел к другой, но ведь тогда он не знал, что она беременна. Как только он узнает, что станет отцом, все может измениться. Даже если он ее разлюбил, ответственность остается, браки, как тебе известно, строятся и на менее прочных основах.
Дженис в досаде всплеснула руками.
— Господи, Райли, что ты мелешь?! Она что, говорила, что собирается замуж за этого парня?
— Ну… вообще-то нет, не говорила. Но она и не говорила, что не собирается.
— Если у нее будет ребенок, — возразила Дженис, — это еще не значит, что она хочет, чтобы мужчина к ней вернулся.
Возможно. А возможно, и нет. В любом случае его, Райли Трелани, это не должно касаться. Совершенно не должно.
Дженис подошла к Райли и посмотрела на него в упор.
— Хочешь знать, в чем твоя проблема?
— Нет, не хочу, — сказал Райли — в основном потому, что ему не нравилось, какой оборот принял их разговор. — Но подозреваю, что ты мне все равно скажешь.
— Ты прав. — В темных глазах Дженис появилась решимость. — Ты нарочно встречаешься только с теми женщинами, которые тебе не подходят.
— Я встречаюсь с теми, кто мне нравится, — возразил он.
— Серьезно? Тогда почему ни с одной из них у тебя не было больше двух-трех свиданий? А со стороны вообще кажется, что ты появляешься каждый раз с новой спутницей.
Потому что я не хочу ни с кем заводить серьезные отношения, потому что мне нравятся легкие, необременительные связи, подумал Райли.
— Да потому, что тебе с ними скучно, вот что я скажу, — подытожила Дженис с изуверской честностью. — А с Кортни, как я подозреваю, не соскучишься, вот почему ты занервничал. — Она вздохнула. — Райли, ты славный, милый, добрый парень, сделай самому себе одолжение, узнай получше женщину, с которой у тебя есть нечто общее. Сделай это хотя бы для разнообразия. Возможно, это окажется не так страшно, как ты думаешь.
Легкие и необременительные отношения? — прошептал в голове Райли какой-то ехидный голосок. А может, безопасные и лишенные эмоций?
— Дженис, ты не понимаешь. Это не…
— Все я понимаю. Во всяком случае, гораздо больше, чем тебе кажется. Райли, ты не такой, как твой отец, ты — не он.
Райли вдруг разобрала злость. Дженис задела больное место, и они оба это знали. От раздражения Райли возразил резче, чем хотел:
— Я и не говорю, что я — это он!
— Тогда почему ты боишься подпустить женщину слишком близко?
— Все, разговор окончен! — рявкнул Райли.
