— Звонили из больницы, — серьезно сказал Райли.
От волнения Кортни даже забыла о своем смущении.
— Что с бабушкой?!
— Толком не знаю, но, кажется, она выронила стакан с водой, поскользнулась на мокром полу и сломала ногу.
Поздно ночью, когда Кортни и Райли примчались в больницу, медсестра сообщила, что у Барбары перелом щиколотки, и сейчас ею занимается ортопед. Позже к ним вышел и сам ортопед — пожилой мужчина в очках. Он объяснил Кортни, как будет происходить выздоровление Барбары. Гипс ей должны снять примерно через шесть недель, после этого ей потребуется физиотерапия. Перелом не очень сложный, сказал врач, но, учитывая возраст пациентки, нужно набраться терпения. Благодарите Бога, подытожил он, что Барбара не сломала шейку бедра.
Несмотря на заверения медперсонала, Кортни волновало состояние бабушки. Барбара практически заменила ей мать, посвящавшую все свое время работе. Став взрослой, Кортни порой удивлялась, как ее мать вообще выкроила время, чтобы родить ребенка. Едва оправившись после родов, Хидер Грант привезла новорожденную дочку к своим родителям в Новый Орлеан, где Кортни и провела детство. Хидер же вернулась в Нью-Йорк, к своей карьере, и навещала дочь лишь изредка, когда в ней вдруг просыпался материнский инстинкт. Как ни странно, редкие приезды матери не столько радовали, сколько тревожили Кортни, она привыкла жить с дедушкой и бабушкой, ей нравилась стабильность их размеренного существования, а Хидер, приезжая, нарушала ее душевный покой. Кортни не чувствовала женщину, которая порывисто обнимала ее и осыпала поцелуями, своей матерью, она казалась девочке чужой.
Но, по-видимому, Кортни все-таки унаследовала от матери некоторые черты характера, иначе она бы не уехала после окончания колледжа в Денвер, полная решимости покорить мир. Ее двоюродные братья и сестры тоже разъехались по стране, Кортни виделась с ними нечасто, о чем сожалела. Кортни собиралась по возвращении из больницы обзвонить их всех и сообщить о бабушкиной травме, но все ее кузены и кузины работали и вряд ли могли примчаться по первому зову, поэтому сейчас забота о бабушке ложилась на ее плечи.
Сидя в пластиковом кресле рядом с кроватью Барбары, которая спала после анестезии, Кортни посмотрела на Райли. Тот задремал на складном стуле в углу. Кортни его не понимала — мало того что они почти незнакомы, он еще и ведет расследование, по которому ее бабушка проходит в качестве одной из подозреваемых. Однако он не только привез ее в больницу, но и остался с ней, чтобы морально поддержать, хотя мог бы проводить это время в обществе одной из своих многочисленных подружек. При этом он не проявлял ни малейших признаков недовольства. Джоди на его месте непременно уехал бы по своим делам.
В палату тихо вошла молоденькая и очень хорошенькая медсестра. Она склонилась над пациенткой, осторожно, чтобы не разбудить ее, пощупала пульс и записала данные в свой блокнот. Потом выпрямилась и тепло улыбнулась Райли. Кортни это не удивило, по-видимому, все женщины в возрасте от восьми лет до восьмидесяти готовы были упасть к его ногам, да и она тоже — правда, не в переносном смысле, а в самом прямом, когда упала в обморок.
Кивнув Кортни, медсестра вышла так же тихо, как вошла, но не преминула перед этим бросить еще один полный обожания взгляд в сторону Райли. Ничего не подозревающий мужчина зашевелился, открыл глаза, посмотрел на Кортни и сонно улыбнулся.
— Шли бы вы домой, — сказал она тихо, чтобы не разбудить Барбару.
— Вы тоже.
— Райли, я серьезно. Спасибо вам за поддержку и помощь, но теперь вы можете вернуться домой, дальше я сама справлюсь.
И мой пульс перестанет зашкаливать от каждой вашей улыбки, добавила Кортни мысленно. Она вообще не понимала, что творится с ее сердцем и с пульсом и почему. Ее только что бросил мужчина, с которым она собиралась связать жизнь, почему же она буквально тает от одного только взгляда на Райли Трелани? Наверное, только потому, что он не только хорош собой, но и производит впечатление порядочного человека. А как он отвечал на ее поцелуй, когда она думала, что спит… К счастью, ему хватило такта не вспоминать об этом инциденте. Еще одно очко в его пользу, прошептал на ухо Кортни какой-то чертенок, не все мужчины такие, как Джоди. Но Кортни не желала прислушиваться к этому голоску. Если бы так называемые славные парни существовали в действительности, на ее сердце не осталось бы столько шрамов от встреч с теми, кто не подходил под это определение. Что касается Райли, то у него наверняка тоже имеется какой-нибудь крупный изъян, рано или поздно этот изъян даст о себе знать. Для начала достаточно вспомнить его записную книжку, пестрящую женскими именами.
— У меня есть идея получше, — сказала Барбара, и Кортни вздрогнула от неожиданности. — Вы оба отправляетесь по домам, а я смогу наконец отдохнуть.
Кортни взяла ее за руку.
— Бабушка, извини, что мы тебя разбудили.
— Ерунда. — Барбара переключила внимание на Райли. — А вы что здесь делаете, детектив Трелани?
— Слежу за тем, чтобы вы не начали скакать по коридору, мешая остальным пациентам.
Отвечая Барбаре, Райли включил свое обаяние на полную мощность, и Барбара, несмотря на почтенный возраст, покраснела, как школьница, на которую обратил внимание самый красивый мальчик выпускного класса. Кортни не знала, что и думать. На ее памяти бабушка покраснела только один раз, было это много лет назад, когда Кортни еще в школе училась. Тогда, войдя в кухню, Кортни застала бабушку и дедушку целующимися. Барбара густо покраснела, но дедушка только самодовольно усмехнулся. Только брак бабушки и дедушки давал Кортни надежду, что счастливые семьи действительно существуют. Похоронив мужа больше десяти лет назад, Барбара с тех пор ни разу не взглянула на другого мужчину, не говоря уже о том, чтобы краснеть от невинной шутки какого-то дамского угодника.
— Скакать по коридору я смогу еще не скоро. — Голос Барбары прозвучал на удивление энергично. Она посмотрела на внучку. — Жаль, что я испортила тебе отпуск, ты приехала ко мне в гости, а я угодила в больницу.
— Ничего ты не испортила, не волнуйся, — заверила Кортни. — Пока тебя не выпишут, я буду ходить к тебе в гости сюда.
Барбара слегка сжала ее пальцы, и Кортни поняла, что бабушка не так хорошо себя чувствует, как старается показать.
— Детка, — сказала Барбара, — ты ужасно выглядишь. Тебе нужно отдохнуть, иди домой. Когда пойдешь ко мне в следующий раз, прихвати, пожалуйста, мою записную книжку. Мне нужно найти преподавателя на замену.
— Бабушка, не думай об этом. Прежде всего тебе нужно поправиться.
— Не могу, я отвечаю за школу. В понедельник у меня начинается два новых курса, на них записалось человек пятнадцать, мне нужно найти преподавателя на то время, что я в больнице. У Лорен и Луизы и так большая нагрузка, они не справятся…
— Но, бабушка…
В палату заглянула та же молоденькая медсестра.
— Прошу прощения, мистера Трелани просят к телефону. — Она посмотрела на Райли. — Вы не могли бы подойти на сестринский пост?
— Да, конечно, — сказал Райли и пружинисто встал.
Дождавшись, когда он выйдет, Кортни продолжила:
— Бабушка, тебе вредно волноваться. Я уверена, что Лорен и Луиза прекрасно справятся, они же твои ученицы.
Барбара посмотрела на нее так, будто Кортни сморозила величайшую глупость.
— Лорен умеет заставить класс сидеть тихо и слушать, а Луиза способна объяснить даже самым бестолковым, как обработать прорезной карман, но ни одна из них не разбирается в технике. А новым ученицам нужно прежде всего объяснить устройство швейной машины и правила ухода за ней.
Кортни подумала, что лично она не способна ни на что из перечисленного.
— Тогда придется перенести эти занятия.
