сколько именно уважение. Немного оттает — он ее разрубит, разложит по пакетам — завтра распределит. Уважение — оно в торговле немаловажно, тут рука руку моет и обе… ладно, молчу, молчу…
— Начальник, что дальше то делать?
Амангельды Бабурович пошел, проверил, как разгрузили, отсчитал семьдесят рублей — он расплачивался сразу, это тоже важно. Если человек хорошо поработал — вознаграждать его нужно сразу же, а не к Новому году и чем-то материальным, а не вымпелом 'Передовик производства'. Заработал — тут же и получи. Государство глупое, этого не знает — поэтому и бардак кругом и везде.
— Теперь эти два… Вон туда кладите. Давайте…
У ворот сверкнули фары, раздался гудок клаксона.
— Подождите… Пока не делайте ничего. Сейчас.
Амангельды Бабурович побежал к воротам, открыл — за ними были три КамАЗа, бортовые, а не такие, на которых мясо возят.
Водитель головного приоткрыл дверь.
— Мы от Юрия Михайловича.
— Заезжайте. Видите, где холодильник открытый? Туда — вставайте.
Амангельды Бабурович пробежал рысью до холодильников, когда машины только еще тяжко ворочались во дворе, разворачиваясь на погрузку.
— Значит, так. Вагоны пока в сторону, грузим машины. Я покажу что грузить.
Один из студентов института физкультуры высунулся во двор
— Так это ж обычные КамАЗы! В них мясо — нельзя.
— Поговори!
Старший дал говорливому подзатыльник
— Помолчи. По двадцатнику, начальник?
Амангельды Бабурович вздохнул
— Грузите. По двадцатнику…
Когда КамАЗы выехали со двора базы — один из студентов, переминавшийся с ноги на ногу крикнул
— Я сейчас! По маленькому!
— Сачок! — крикнули вслед и засмеялись.
Студент подбежал к забору — с той стороны стояла машина, бежевая пятерка. В заборе была дыра, и у дыры был человек.
— Что?
— Три КамАЗа, товарищ капитан. Бортовые. Мясом под крышу погрузили.
— Бортовые?
— Да, не изотерм. Только ушли. Номера…
Студент по памяти продиктовал номера…
Капитан, который никогда не работал в ОБХСС, которому и положено было заниматься подобными вещами — а работал сначала в уголовном розыске, а сейчас перевелся к генерал-майору Гурову в созданную им криминальную милицию — подбежал к машине (закупили оптом для новой службы тысячу машин только для Москвы, для советского мента одна машина на двоих — дело неслыханное), скользнул на заднее сидение.
— Погнали!
— Куда?
— Прямо! На шоссе давай! И рацию дай!
— Понял… — водитель врубил передачу
Милиционер опустил окно в машине, выставил длинную антенну рации.
— Артек, я Двина! Машины пошли! Три бортовых КамАЗа, идут колонной, госномера… Взять под наблюдение, доложить!
— Все разгрузили? — Амангельды Бабурович, успевший соснуть ненадолго в своем кабинете, поднял голову, мысли были шальные, вялые. Здоровье подводит… днем, а потом и по ночам работать — нехорошо.
— Все, начальник.
— Сколько там… — директор базы полез в карман
— Ну… лет десять, думаю, получите.
Амангельды Бабурович недоумевающее поднял взгляд на своего грузчика — тот держал в руках раскрытое удостоверение с красными корочками.
КамАЗы перехватили уже на выезде на шоссе — собственно говоря, больше им деваться и некуда было. Ночь — но все равно вели одной машиной.
Ночь. Свет фар, летящая навстречу дорога. Хрип Джо Дассена в дешевенькой магнитоле.
— Товарищ капитан…
— Что?
У капитана уже слипались глаза
— А эти — куда едут?
— Их и спроси.
На самом деле — что-то неожиданное. Никак не думали, что поедут в область. В Москву — понятно, где-то разгрузиться, потом продать налево, а в область то зачем? Там что — еще какие то склады? Неужели — в госрезерв?
Да быть не может. Это кто же такое позволит — на обычных бортовых КамАЗах мясо в госрезерв везти? Хоть даже и зимой… вон погода, вчера дождь был! Такого головотяпа — за ноги да об угол…
Машина была новой, шла ходко…
— Дела… — сказал капитан, повидавший на своей милицейской жизни много всего — чтобы ты знал, молодой, раньше такая лайба, как у нас с тобой — хорошо, если пара на отдел было. И остальное… фотоаппарат друг у друга занимали.
— А как же работать?
— А так и работали…
Работали — химичили, били подозреваемых, липовали. Полно было новеньких, которые ни хрена не умели — уголовники над ними буквально измывались. Партийные, проверяющие — душу вынимали по каждому поводу. Капитан уже хотел рапорт писать, обрыдло все — тут власть сменилась, Гуров, уважаемый в министерстве практик начал создавать криминальную милицию. По американским канонам — двое полицейских, напарники. Делили так — один опытный, повидавший, второго — брали с последнего курса милицейского училища. Как объяснил Гуров — ему нужны были люди, которые еще работать не умеют — чтобы изначально учились работать правильно. За передачу опыта — доплачивают. Оружие — не только не отнимают[82], даже заставляют все время носить с собой. Одна машина на двоих, причем старшему можно этой машиной пользоваться во внеслужебное время — вообще неслыханно. Через пять лет — всем бесквартирным обещают квартиры. Это конечно еще Горбач говорил, но почему-то в этот раз — капитан поверил.
Планов никаких нет, что есть по тому и работают, за раскрытие начисляются баллы в зависимости от тяжести раскрытого — но плана нет и палками заниматься не заставляют. Все — как у людей, вот так и работать можно.
Только интересно, все же — куда эти гаврики мясо-то повезли…
— Куда дорога идет?
— В область, тащ капитан… — чуть испуганно ответил водитель, пришедший в милицию из армии, отслуживший в Афганистане — во Владимирскую.
— Да это я и без тебя знаю… Ладно… езжай и не суетись. Не приближайся к ним.
— Есть…
