служения. Его нельзя заменить еще потому, что Он сам присутствует на Своей «трапезе» со Своими друзьями.
Уже во времена апостолов в основанных ими церквах после предстоятеля наиболее почетные места занимали пресвитеры. Их место также было выражением их служения, которое было служением управления народа Божьего совместно с предстоятелем. При совершении предстоятелем Евхаристии пресвитер не отличался от остальных членов церкви, т. к. он сослужил предстоятелю совместно со всем народом, как сослужил каждый член церкви. Пресвитер отличался от других членов служением, которого другие члены не имели, что выражалось в особом его месте на Евхаристическом собрании. В отношении к литургическим функциям это различие проявлялось только тогда, когда он по поручению своего предстоятеля возглавлял Евхаристическое собрание, совершая «благодарение». При возглавлении им Евхаристического собрания, все остальные его члены ему сослужат, в том числе и пресвитеры. Для полной ясности необходимо еще раз подчеркнуть положение пресвитера на Евхаристическом собрании древней церкви. Он, как и все члены местной церкви, возглавляется предстоятелем церкви, он такой же участник в совершении Евхаристии, когда ее совершает епископ, как и все остальные, т. к. он сослужит совершенно одинаково предстоятелю. Не отличаясь при совершении Евхаристии от остального народа, он отличается от него тем, что имеет особое служение. В силу этого служения он может по поручению епископа возглавить Евхаристическое собрание.
Как выше было сказано, диакон имеет свое место в Евхаристическом собрании, которое выявляет его особое служение при совершении епископом Евхаристии. Он есть «служащий» в тесном смысле этого слова. Он есть «служащий» в Евхаристическом собрании, но не «служащий» в том смысле, что участвует в служении предстоятеля. Вместе с тем диакон есть «сослужащий» епископу, как член народа Божьего наряду с остальными членами.
Сослужение входит в природу Евхаристического собрания, как и возглавление собрания одним лицом. И одно, и другое есть выражение священнического служения народа Божьего. Потому сослужение народа Божьего не означает разделения служения священнодействия между разными лицами. Служение священнодействия, как и остальные служения, в апостольской и древней церкви было неразделимо между разными лицами, но полностью исполнялось теми лицами, которые к нему были призваны. Сослужение народа Божьего, собранного на Евхаристическом собрании, не совпадает со служением его предстоятеля. Это разные служения, которые не могут быть смешиваемы и разделяемы. Этому основному положению о различии служений нисколько не противоречит то, что служение народа разделяется предстоятелем, т. к. он потому предстоятель, что принадлежит народу Божьему и совместно с ним выполняет царственно– священническое служение.
6. Мы установили, что в природе самого Евхаристического собрания лежит совершение Евхаристии одним его предстоятелем в сослужении всего церковного народа. Не признавая фактически сослужения народа своему предстоятелю, современная практика возвела в норму сослужение пресвитеров епископу, понимая под ним участие пресвитеров в совершении епископом Евхаристии. Несмотря на все изменения, которые претерпел чин литургии, он ясно свидетельствует о сослужении народа предстоятелю. Тот же современный чин не определяет, в чем и как должно выражаться активное участие пресвитеров в совершении епископом Евхаристии. Наша современная практика является плодом литургического творчества. Находится ли это развитие литургического творчества в линии естественного развития чина Евхаристии? Мы, таким образом, возвращаемся к поставленному выше вопросу, нарушает ли современная практика основные принципы Евхаристического собрания, о. которых мы только что говорили.
Приношение «благодарения» есть особое служение, которое принадлежит епископу. Может ли епископ разделить это служение с кем–либо другим? Современная практика это допускает, т. к. «сослужение» пресвитеров епископу есть ничто иное, как разделение его служения предстоятельства. Если пресвитеры действительно участвуют в служении приношения «благодарения», то в Евхаристическом собрании окажется не один, а несколько приносящих «благодарение», а это не соответствует природе Евхаристического собрания. Что может означать совершение «благодарения» не одним предстоятелем, а несколькими, из которых один является старейшим? Означает ли это, что совершение «благодарения» одним предстоятелем до некоторой степени неполно? Сама постановка этого вопроса показывает его догматическую абсурдность. Оно не только неполно, но именно оно полно, когда «благодарение» совершается одним предстоятелем. Что же мсжет тогда означать «сослужение» пресвитеров?
Развитие идеи «сослужения» пресвитеров шло одновременно с потемнением в богословском сознании учения о сослужении народа Божьего своему предстоятелю. Основной принцип сослужения народа заменился сослужением пресвитеров. Перенесение сослужения народа на отдельную группу пресвитеров не могло не сопровождаться некоторым затемнением природы Евхаристии. Будучи таинством Церкви, оно в богословском сознании становится одним из таинств в Церкви [57]. С другой стороны школьная догматика меняет первоначальное учение о совершителе таинств. С возникновением идеи посвящения совершителем священнодействия становятся только «посвященные», а не весь народ Божий, собранный Богом со своим предстоятелем. Таинства обращаются в школьной догматике з индивидуальные акты, совершаемые теми, кто получил эту способность. Церковный народ может, если он присутствует в церкви, молиться о том, чтобы совершилось то, что совершает посвященный, но он не участвует в самом совершении. С одной стороны молитва о том, чтобы совершилось то, что совершает посвященный, а с другой стороны — молитвенный призыв всего народа о ниспослании даров, испрашиваемых в таинстве. Поэтому согласно школьному учению таинства совершаются и без народа Божьего, если их совершают лица, способные к совершению таинств. Участие народа не является необходимым, т. к. народ не имеет посвящения. Как таинство в Церкви, Евхаристия также становится индивидуальным актом, совершаемым посвященными, а потому она может совершаться без участия народа. Народ Божий не может сослужить предстоятелю или предстоятелям, т. к. ему могут сослужить только те, кто имеет посвящение, хотя бы даже не в полной степени. В свою очередь это приводит к затемнению идеи предстоятельства, т. к. она предполагает учение о служении народа Божьего при совершении священнодействий. Если даже термин «предстоятель» сохраняется, то его содержание существенно изменяется. Предстоятель фактически перестает быть предстоятелем народа Божьего, к которому и он принадлежит и который совершает во всей своей полноте священнодействия в Церкви. Из понятия «ecclhsia» выпал его существенный элемент — собрание. Фактически собраний нет, а есть сакральные акты, совершаемые посвященными. Современное «сослужение» при богослужениях является следствием учения о «посвящении». Согласно современной практике пресвитеры при сослужении действительно участвуют в совершении таинств. Таинства могут совершаться и совершаются одним посвященным, но они могут совершаться несколькими посвященными. Может быть прот. Мальцев, когда он утверждал, что пресвитеры при сослужении должны произносить все, что произносит епископ при совершении Евхаристии, договорил то, что не решалась досказать школьная догматика. Современная идея «сослужения» исключает сослужение народа, а сослужение народа исключает современное сослужение.
7. Если мы отбросим крайности в определении «сослужения» пресвитеров и будем рассматривать «сослужение» пресвитеров, как более активное выражение сослужения народа, то и в этом случае современная идея «сослужения» не может быть выведена из природы Евхаристического собрания. Что остается пресвитеру при «сослужении»? Некоторого рода вспомогательные действия и произнесение некоторых возгласов. Но не будет ли это смешением служений? «Служащим» на Евхаристическом собрании является диакон, т. к. в этом состоит его служение. Литургическое служение пресвитеров состоит не в том, что он «служащий», а в том, что он может быть предстоятелем Евхаристического собрания. Если он при совершении епископом Евхаристии является «служащим», то он исполняет не свое служение, а служение диакона. Епископ, как и пресвитер, если он совершает Евхаристию, может ее совершать без диакона. От этого Евхаристия не теряет своего «священносовершительного» характера, по выражению псевдо– Дионисия. Когда епископ или пресвитер без диакона совершают Евхаристию, то это не приводит к смешению служений, т. к. все действия при совершении Евхаристии входят в самую Евхаристию. Диакон является помощником при совершении Евхаристии, но епископ может быть и без помощника. Смешение служений только тогда происходит, когда на того, кто может совершить Евхаристию, возлагаются только вспомогательные действия, что составляет особое служение диакона. Если при епископе или пресвитере совершающих Евхаристию, не имеется диакона, то ни один, ни другой не могут возложить его обязанностей
