— Успеется, синьор. Вы и в самом деле хотите вступить в эту навозную кучу?
— Да.
— Ваше дело. Тогда слушайте. И запоминайте. Синьора, которую вы ищете — она не дворянка по крови, но дворянка по браку. И ее имя не Луна, хотя так ее называли — она сама себя почему-то так называла, ей это нравилось. Ее настоящее имя Антонелла, баронесса Полети.
Значит- все же Полети. Интересно.
— Так вот, синьор, жил — был в Италии барон Цезарь Полети. Уважаемый человек, у него был банк, была судоходная компания, на него работали рыбаки, у него были земли. Супруга его — умерла рано, при родах, оставив его с ребенком на руках. Его все уважали, он был даже избран в палату депутатов. Вы ведь знаете, у нас конституционная монархия, как в Англии, синьор.
— Знаю.
Потому то и бардак, хоть всех святых выноси.
— Так вот, говорят, что у нас в депутатах одни олигархи, что места покупаются и продаются — но это не так. Деньги, конечно, играют роль, синьор, ни одна избирательная кампания дешево не обходится — но человека, которого не уважают люди, никогда не выберут. А барона уважали, по-настоящему уважали — потому и выбрали.
Так вот, понимаете, синьор, седина как говорится в бороду бес в ребро, он отправил своего сына Карло учиться в Швейцарию, а сам начал частенько заглядывать в те места, в которые при его положении заглядывать бы не стоило. Ну, знаете — озеро Комо, частные пансионы, понимаете?
— Понимаю.
— Вот так вот. И получилось так, что как-то раз он вернулся из этого самого проклятущего Комо не один, а с избранницей, причем самому барону тогда было за шестьдесят, а избраннице его — только-только двадцать исполнилось. Люди, конечно, судачить стали, недоброе говорить — а он не слушал — уж больно красива его избранница была. Темные волосы, голубые глаза, фигура… ну все при ней, синьор, это старухам у траттории об этом можно судачить, а нам синьор, только что и позавидовать остается, понимаете?
— Понимаю.
— Ну так вот. У нас такое часто бывает, если хорошо кого подмазать — можно оформить удочерение и вроде как все нормально. Так многие делают, синьор, а барон — он навроде как совсем с ума сошел. Оформил с ней брак, да и более того — говорят и повенчался. Хотя никто этого не видел. И стали они жить — поживать и добра наживать. А потом — потом кое-что нехорошее стали про них говорить…
Джордано многозначительно замолчал.
— Что именно? — подбодрил его я
— Нехорошее. Я тогда еще не работал — но потом слышал от человека, который меня учил, он этим делом занимался, и как-то развязался у него язык после рюмочки граппы[7] . Так вот — знаете, синьор, редко можно встретить действительно богатого аристократа, понимаете? Титулы… на них же не прокормишься. Игры всякие, курорты, развлечения, понимаете…
— Понимаю. Слава Господу, я к этой категории не отношусь. Не проматываю, но преумножаю.
— Хорошо если так, сеньор. Так вот — барон Цезарь Полети был не из бедняков — но и денег у него особо что и не было. У нас — не Россия, не Америка, синьор, бизнесом заниматься не так то просто. Тому дай, этому дай… все кушать хотят. А получаться стало так, что вот с той самой поры, когда этот синьор Полети женился во второй раз на своей… цыпочке — денежки то у него стали водиться. Причем подозрительно большие. Конечно, он осторожничал, у нас Финансовая Гвардия тоже не пальцем деланная, смотрит. Но — подозрительно стало. Его судоходная компания, к примеру, оперировала только по Средиземному морю… ну, каботажники[8] у него были. Рыболовная компания — тоже самое, не ахти как. А вот теперь скажите мне, синьор, откуда у такого человека — могут взяться деньги на два сухогруза, причем не каботажных и два океанских траулера — и это в течение года!
— Не знаю.
Вообще-то мыслишки были. Недобрые.
— Вот видите, синьор. А Финансовая гвардия — должна знать. Проблема была только в том, что он был депутатом, а депутат — лицо неприкосновенное, умучаешься, пока хоть какой-то ордер на него получишь. Но дело к выборам шло — а тут уже был вопрос, проголосуют за него еще раз или нет. Одно дело — безутешный вдовец, другое дело — шестидесятилетний старик в постели с двадцатилетней девицей, понимаете?
— Да.
— Так вот, прямо перед выборами это и случилось. Синьор Цезарь большие деньги вложил — но никто ничего гарантировать не мог. И вдруг — получилось так, что буквально за несколько дней до выборов синьор Цезарь погиб!
Я наклонился вперед.
— Убит?
— Нет, синьор — не убит. Едешь лихо — понесут тихо, такая, кажется, поговорка есть. Он как эту жену привел — так молодиться стал, купил себе Феррари. Красный. Ну, скажите — зачем такому уважаемому и солидному человеку Феррари при его-то годах, а? Вот он ехал — вылетел с дороги и в дерево врезался. Насмерть — сразу. И сразу после этого слухи недобрые пошли.
— Ну? — подбодрил я рассказчика
— Сразу недобрые слухи пошли, очень недобрые. Слухи — это, конечно, слухи — но говорили о том, что он приехал из Рима, никого не оповестив — и застал свою молодую жену в постели сразу с тремя мужчинами!
— Ну, подобных мерзких слухов следовало ожидать… — сказал я — если человек в его годы творит такое, странно, если бы их не было.
— Вы правы, синьор, именно мерзких. Только полиция установила, что он ехал не на виллу — а с виллы, причем приехал туда на другой машине. И он и в самом деле прибыл из Рима внезапно — отменили заседание комиссии в Парламенте, он и прилетел.
— Какой комиссии? — спросил я
Джордано вспоминал какое-то время, но потом все же вспомнил. У полицейских обычно профессиональная память.
— Пятой, синьор. По финансам.
Хлебное место. Воровал?
— А дальше?
— Дальше, синьор. Дальше — из Швейцарии прибыл его сын, Карло. Не знаю, что там получилось — но он на похоронах отца подошел при всех и отрезал кисточку с покрывала на гробе. Знаете, что это означает?
— Месть. Он что — сицилиец?
— Нет, синьор. Но он это сделал. Молодой барон Карло Полети это сделал. И почти сразу после этого — синьора Луна пропала. Его даже полиция несколько раз допрашивала, подозревали, что он ее убил…
— Да нет, не убил… — машинально ответил я, думая о своем.
— Синьор?
— Я слушаю, слушаю.
— Так вот, синьор Карло Полети, теперь барон Карло Полети — вступил в права наследства. И суда — те, которые я уже говорил — пристроил к делу, они оказались полностью оплаченными. Когда заказывают суда, синьор — обычно платят траншами, по мере строительства, иначе получается слишком дорого. Он какое-то время управлял семейным делом, потом продал его. Очень задорого продал, синьор и деньги вывез в Швейцарию. А сам — занялся банковским делом. Банка ди Рома — один из крупнейших банков Италии, контрольный пакет там — у Его Величества. Барон Полети все таки учился в Швейцарии и учился не зря. Он пришел туда не на самую верхнюю ступеньку…
— Стоп! — я вспомнил — барон Карло Полети, это случайно не нынешний Председатель Совета директоров Банка ди Рома?
