Он уже сделал то, что должен, и даже больше… он не чувствовал боли, потому что чувствовать ее было некогда. Американский пулемет был именно там, где он и должен был быть, он привычно подхватил его – у мобильных патрулей группы 601 такие пулеметы были. Разворот – лицом к опасности, как встречает опасность настоящий воин – и град пуль окатил площадку и рванувшихся к вертолету людей в афганской военной форме, бородатых и узкоглазых – всех. Петр бил неприцельной очередью, понимая, что только шквалом огня он может тормознуть, ошеломить, отыграть минуту, две, три – сколько нужно для того, чтобы поднять эту огромную
– А-а-а!! – закричал чех, поливая позиции противника свинцом, и тут еще одна пуля ударила его, крик захлебнулся – но стрелять он не прекратил. Славяне – это он точно знал – не сдаются….
– Давай же!
По вертолету барабанили пули… неизвестные, которые считали этот американский вертолет стоимостью в пару десятков миллионов долларов своей законной добычей, просто не догадались стрелять по двигателям или пройти чуть дальше и врезать по пилотской кабине. За спиной тарахтел пулемет… поперхнулся, опять затарахтел… а он должен был просто сидеть и смотреть на указатель температуры газов в турбине. Если они не достигнут нужной температуры – вертолет так и останется на земле.
Цифра сменялась цифрой, а он просто сидел и молился.
Когда цифра сменилась на нужную, загорелся зеленый индикатор – готовность к взлету – он плавно… черт, когда он последний раз делал это, у него ведь даже допуска нет – вывел турбины на чрезвычайную мощность и принял ручку на себя. Вертолет сначала дернулся вверх, он это ощутил, потому что сидел в пилотской кабине, но мощности почему-то не хватило – и он остался стоять, разлапистый, мощный, черный и… совершенно беспомощный на земле. Просто кусок металла, бесполезная железяка, которая каким-то образом залетела из двадцать первого века в век восемнадцатый и которую расстреливают со всех сторон.
Пулемет поперхнулся.
– Давай!
И вертолет, словно послушавшись его, покачнувшись, неожиданно легко пошел вверх.
Ракета – это была ракета, он узнал ее по серому хвосту – пролетела мимо, просто божьей волей не задев вертолет. Им повезло – если бы это были моджахеды, они бы расстреляли вертолет из РПГ, там из трех боевиков один – обязательно гранатометчик. Но у группы китайского спецназа и пакистанских горных стрелков был всего один гранатомет на всех, они в основном действовали другим оружием, бесшумным или снайперским. Когда же гранатометчик вышел на позицию – было уже поздно…
– Смерт!!!
Выкрикнув это, несколько раз раненный надпоручик Петр, усилием воли заставивший себя двигаться, подполз к tailgun, хвостовому пулемету – тут, как в аппарели спасательных вертолетов Сикорского, стоял М3, мощный пулемет, изобретенный Джоном Браунингом еще в начале прошлого века и продолжающий службу и сейчас… к нему был большой фонарь-прожектор, чтобы можно было стрелять и ночью. Тогда он не мог им воспользоваться; чтобы избежать смерти, стрелок должен постоянно двигаться, перемещаться – но сейчас, когда они… Да какое они, он, этот американский сержант – спасатель сделал невозможное, поднял этот вертолет в воздух – настало время угостить этих ублюдков чем-нибудь покрепче.
Руки легли на рукояти управления, палец нащупал клавишу автоматического огня…
– Смерт!!!
Тяжелые пули калибра 12,7 полетели вниз, он стрелял неприцельно, веером – но пули, насквозь пробивающие одетого в бронежилет человека, заставляли стрелков залечь. И не все пули шли мимо цели…
Надо было сделать круг, посмотреть, что с Божеком и Симсом, но тогда их могли-таки свалить сосредоточенным огнем, да и при том что в экипаже всего один человек, из стрелков – один стрелок, и то непонятно, что с ним – это было бы сущим самоубийством. Ни Божек ни Симс – если бы они были живы – не сдались бы просто так, попытались бы пробиться к вертолету. Пустили бы ракету, в конце концов, обозначили бы себя дымом. Если ничего этого нет – значит, они мертвы.
Неуверенно ведя вертолет, – он был большим и сам по себе несколько инерционным, поэтому неуверенность не так чувствовалась, как чувствовалась бы на легком вертолете, – Нули пошел на северо- восток…
Гнездо
– Вертолет, внимание!
Майнер поднял голову, прислушался.
– Черт, это наш…
– Уверены? – чех внимательно смотрел на него.
– Черт возьми, уверен! Это наш!
Чех включил рацию на передачу в тактическом режиме[35].
– Влтава – пулемету и гранатометам, наблюдение. Не открывать огонь без подтверждения.
– Черт, что это…
– Сэр, передача с вертолета! Это Нули!
Майнер переключил настройки на своей рации, нащупал канал, по которому шел обмен.
– Нули! – крикнул он.
– Да, сэр!
По голосу было понятно, что сержант если и не в панике – то близок к ней.
– Что ты там делаешь, в вертолете?!
– Сэр, я веду вертолет, сэр!
– Что?!
– Я веду вертолет, сэр! Симс погиб и остальные тоже.
– Что?! Что с Симсом, он погиб, подтверди?!
Слышно было плохо – из-за давящего шума турбин.
– Да, сэр. Симс погиб. Экипаж, посадочная группа – тоже, в вертолете море крови. Там была засада, сэр. Они как-то добрались до них… тихо, сэр.
– Черт… – только и смог ответить Майнер.
– Сэр, мне нужно посадить вертолет. Мне нужна какая-то посадочная площадка, сэр.
Майнер, который не знал местной обстановки, повернулся к чеху.
– Нормальная посадочная площадка – там, откуда он взлетел, – сказал чех, – других нет. Есть места, но они очень опасны, там нужен очень опытный экипаж.
– Нули, ты слышишь меня?
– Да, сэр.
– Вопрос – кто сейчас с тобой?
Ответ заставил капитана похолодеть.
– Никого, сэр. Только чешский солдат, один из тех, кто пошел с нами. Он в десантном отсеке, прикрывал огнем взлет. Я не знаю, жив он или нет, сэр.
Капитан буквально чувствовал, как из-под ног уходит земля. Все было совсем не так, как должно было быть, и мир рушился, раскалываясь на десятки уродливых осколков.
– Нули, спокойно. Черт… Вопрос – вертолет исправен?
– Кажется да, сэр.
