любительницу чая, многодетную мать, лично ходящую с ружьем на медведя, – персонаж почти карикатурный, но боссы республиканской партии решили пойти именно по радикальному пути. На первичных выборах двенадцатого года был предан человек, который, наверное, единственный в мире мог бы остановить все это, не допустить развития ситуации по катастрофическому сценарию – бывший федеральный прокурор, бывший мэр Нью-Йорка, опытнейший управленец по имени Рудольфо Джулиани. Увы… он не счел возможным в такой ситуации играть на низменных инстинктах, ему нечего было предложить американскому народу, кроме тяжелой, кропотливой, неблагодарной, где-то кровавой работы – и он проиграл. А чаепитчики – радикальное крыло Республиканской партии, политические популисты утверждали, что все нормально. Что Америка всего лишь захворала… хотя ситуация уже была такой, что пора было бежать к онкологу. Что стоит только пару раз крепко стукнуть кулаком по столу – и вот он, долгожданный американский век, Pax Americana. Но никто уже ничего не боялся, ни стука кулаком по столу, ни атомной бомбы.
Вторым по влиянию человеком на заседании СНБ был не министр обороны, а руководитель Министерства безопасности Родины, некий Ти Джей Пачеко, назначенный на этот пост тоже в четырнадцатом году, в самом конце, когда стало ясно, что проблема с Ираном – это всерьез и надолго. Ти Джей Пачеко был «темной лошадкой» в зазеркалье американских спецслужб: выходец из бедной нью- йоркской семьи, придерживающийся крайне консервативных взглядов, на четверть поляк, не закончив университет «Лиги Плюща», тем не менее как-то оказался в ЦРУ, работал аналитиком, потом старшим аналитиком, как раз по восточноевропейскому направлению. Потом перешел в АНБ, тоже на аналитику, но уже по странам Средней Азии, которые раньше были частью Советского Союза. Наконец – в девятом году переведен демократами (!!!) с повышением в Министерство безопасности Родины, координирующий орган с опасно неопределенными полномочиями и значительным бюджетом, при этом прямо ни за что не отвечающий. За время, пока у власти были демократы, ракетой вознесся в кресло заместителя министра безопасности Родины, в четырнадцатом был назначен министром. Те, кто с ним работал, отзывались о нем как о человеке скрытном, въедливом, великолепном бюрократическом бойце, ухитряющемся не замазаться даже стоя по уши в дерьме. Работал он максимально много – на работу приезжал в десять часов по времени восточного побережья, а заканчивал работать в лучшем случае в двадцать два часа, в худшем – за полночь. Пачеко был похож на хорька, вечно вынюхивающего и злобного, но мадам Президент почему-то питала к нему доверие. Возможно, из-за предлагаемых им радикальных решений.
Третьим по влиянию был министр обороны Дуглас Белаквиа. Белаквиа был политическим назначенцем, бывшим членом Совета директоров одной из крупнейших оборонных компаний, его назначение было уступкой умеренным республиканцам. Белаквиа был осторожен – но в военных делах некомпетентен, вот почему рядом с ним сидел адмирал Лоренс Фейт, на данный момент председатель Объединенного комитета начальников штабов – структуры, которая и осуществляла руководство военными действиями. В тандеме этом, наскоро сколоченном, присутствовали трения, тем более что и сам адмирал не слишком-то разбирался в стратегии и тактике действий сухопутных войск. Назначили его потому, что в США издревле военно- морские офицеры признавались лучшими менеджерами-администраторами, для мирного времени это было немаловажно.
Только четвертым по влиянию шел государственный секретарь США, некий Альберт Донован[38]. До того, как стать государственным секретарем США, он был послом США в Египте, потом в Исламской Республике Иран – на пост госсекретаря он был назначен за несколько недель до того, как по Ирану был нанесен удар, во время его пребывания послом в Египте произошло сначала свержение Мубарака, потом конституционный кризис и кровавый армейский мятеж, завершившийся введением в стране открытой, фашистского типа военной диктатуры и началом вялотекущей гражданской войны со сторонниками идей радикального ислама. Зловещие совпадения, на которые никто не обратил внимания. Донован был назначен в Туманное дно неожиданно и совсем недавно, по словам старожилов ведомства, проявил себя не лучшим образом, к работе в качестве госсекретаря он не был готов. Тем не менее мадам Президент питала к нему странную слабость, как, впрочем, и к другим людям, которые жили по принципу имама Шамиля – тот не мужчина, кто думает о последствиях.
Пятым был директор ЦРУ.
ЦРУ, это зловещее гнездо шпионов холодной войны, в новые времена скатилось так низко, что дальше просто некуда. Нет, финансирование ему по-прежнему выделяли, и изрядное. В США сейчас было не принято обижать силовиков отсутствием финансирования: экономика страны трещала по швам, но статьи на безопасность в бюджете продолжали увеличиваться[39]. Страна вела войну, даже несколько войн, причем все это были войны нового типа, где требовалось совмещать разведку и силовые акции. К этому куда лучше были готовы военные: они создавали временные команды, так называемые task force, состоящие из бойцов спецназа и специалистов по разведке, часто это были бывшие сотрудники ЦРУ, изгнанные из Лэнгли или ушедшие оттуда сами. В этих командах почти не было бюрократии, лишней отчетности, эти команды легко могли получить доступ к армейскому оборудованию, в частности к разведывательным и ударным беспилотникам и истребителям-бомбардировщикам с высокоточными бомбами на борту. Имелась у этих команд и еще одна особенность, выгодно отличавшая их от ЦРУ: военные поступившую разведывательную информацию оценивали и реализовывали немедленно, в то время как сотрудники ЦРУ со времен холодной войны более склонны были к длительным играм. Короче говоря: к разведывательной деятельности в условиях нового времени намного лучше были готовы военные, побывавшие в Ираке и Афганистане, знающие ситуацию, знакомые с исламом, а не выпускники Лиги Плюща, из которых комплектовалось ЦРУ. Тем не менее ЦРУ существовало, пожирало бюджетные ассигнования с жадностью вырвавшегося на капустное поле кролика и даже давало какой-то результат. Например, в десятом году они разоблачили группу русских шпионов, после чего в США началась очередная волна шпиономании, впрочем, быстро сошедшая на нет. Были сейчас враги и посерьезнее.
Тем не менее выбор нового директора ЦРУ ошеломил всех. Бывший радикальный журналист, известный своими высказываниями на грани политкорректности, явный неоконсерватор, чего он никогда и не скрывал, по данным некоторых источников – осведомитель МОССАДа. Звали его Алистер Сафт, и после его воцарения в Лэнгли более ста сотрудников написали заявления об уходе. Примерно столько же он успел выкинуть сам – новый директор ЦРУ, помимо радикальных взглядов, отличался злопамятностью, мелочностью, бюрократизмом и крайне неуживчивым характером. Ходили слухи, что мадам Президент запихала его в ЦРУ, чтобы он его разрушил – и Алистер Сафт со своей задачей справлялся просто блестяще.
Шестым на совещании присутствовал единственный член президентской команды – не силовик. Еще один еврей, Брюс (Барух) Давидсон, в команде Буша-младшего был в роли советника, до этого обанкротил банк, после этого занимался какими-то темными делами в нефтяной отрасли, поговаривали, что он имел отношение к взяткам, которые шли из Саудовской Аравии и растекались по банковским счетам нужных людей. Как в старые добрые времена, в Министерстве экономики каждое совещание теперь начиналось с еврейской молитвы… В США вообще в последние десять лет творилось много странных и нездоровых вещей, те, кто помнил старые добрые времена, были просто в шоке. На ответственные посты назначались откровенные взяточники, расхитители, люди, подозревавшиеся в государственной измене. Газеты не говорили – кричали: о хищениях в Ираке, в Афганистане, о бензине по триста долларов за галлон, о распилах и откатах при распределении контрактов на обеспечение безопасности, о разворовывании наличных денег не мешками – тоннами, о причастности армейских офицеров и сотрудников ЦРУ к наркоторговле. Даже во времена Рейгана вся эта грязь давно опрокинула бы любое правительство, конгрессмены из оппозиционной партии вцепились бы во все эти грязные фокусы как гончие в лисовина и не выпустили бы, пока не добились бы импичмента. Сейчас… вообще говорили, что двухпартийная система изжила себя, демократы и республиканцы договорились о правилах игры и сменяли друг друга у власти для того, чтобы нажиться. Ворон ворону глаз не выклюет… Великая империя тонула под бравурные марши об исключительности американского пути и о сверкающем граде на холме, и никто, ни один человек не говорил, что прежде чем переделывать мир, следовало бы начать с самих себя.
Начала, как обычно, мадам Президент – и начала она, как обычно, стервозным, недовольным голосом:
– Джентльмены, мы собрались здесь для того, чтобы выслушать мнения друг друга о причинах нашего очередного провала, – слова «очередного провала» она подчеркнула тоном. – Кто выступит? Полагаю,
