противоположного берега залива и наблюдая, как оба пловца, борясь с течением и водоворотами, приближаются к нему.
Скавр, подождав, когда оба мятежника (один из них был с седой коротко стриженной головой, другой — молодой и русоволосый) стали выбираться на сушу, утопая по пояс в воде, натянул тетиву лука, тщательно прицелился и выпустил стрелу, которая, как и предсказывал Випсаний, не долетела до цели, упав в воду рядом с берегом.
— Проклятье! — с досадой произнес Скавр.
— Поедем в объезд по берегу залива, — предложил Випсаний. — Кажется, вон там, возле тех деревьев можно будет проскочить на тот берег. На конях мы быстро догоним этих разбойников и изрубим их в куски.
Тем временем оба беглеца выбрались на берег.
У молодого и высокого висел на перевязи меч в ножнах. Второй, седоволосый, был вооружен лишь кинжалом, прицепленным к поясу.
Не удостоив даже взглядом своих преследователей, они скрылись в прибрежных кустах.
— Хорошо, — немного поразмыслив над предложением Випсания, сказал Скавр. — Будем продолжать преследование.
— Не уйдут! — воскликнул Гирций.
Випсаний и Гирций поскакали от реки по широкому и ровному как стол зеленому лугу.
Скавр задержался, чтобы вложить в колчан лук, после чего погнал своего вороного, но не следом за товарищами, а прямо по берегу залива, надеясь найти брод ближе того места, которое приметил Випсаний.
Проехав вдоль залива около сотни шагов, Скавр заметил, что вода в нем стала светлее, чем у самой реки. Приглядевшись, он даже увидел поросшее травой дно на самой середине залива.
Несомненно, в этом месте был брод, и Скавр, обрадованный своим открытием, повернул лошадь к воде.
Нумидийский жеребец заупрямился, но всадник, выхватив из ножен спафу, с силой ударил ею плашмя по конскому крупу. Лошадь, храпя и фыркая, пошла по воде.
До середины залива конь двигался по брюхо в воде, потом окунулся по грудь, но дальше стало мельче, и Скавр, непрестанно погоняя своего нумидийца, заставил его выбраться на сушу.
Когда конь вынес его на высокое место, молодой римлянин сразу увидел двух беглецов.
Они торопливо шагали по равнине, почти бежали, направляясь к зеленеющей вдалеке роще.
Скавр знал, что в неполной миле от реки проходит Аппиева дорога, но беглые рабы, естественно, предпочитали идти вдоль Вултурна, скрываясь от посторонних глаз в зарослях кустов и деревьев.
Скавр оглянулся.
Гирций и Випсаний уже огибали залив. Разумнее было их подождать и вместе с ними обрушиться на мятежников, которые, судя по всему, должны были оказать отчаянное сопротивление.
Но Скавр вспомнил об отце и о своем большом желании вернуться в Рим со славой бесстрашного храбреца. Он подумал, что у него появилась последняя и неповторимая в этой военной кампании возможность проявить себя к схватке с вооруженными противниками при свидетелях, коими должны были явиться Гирций и Випсаний.
И Скавр решил действовать, не дожидаясь товарищей. Он уже неплохо владел оружием, получив хорошие навыки, упражняясь с мечом в школе гладиаторов, а также научился на полном скаку срубать головы с учебных мишеней во время боевой подготовки на Ватиканском поле.
И он пустил коня вскачь, рассекая воздух спафой.
Расстояние между ним и убегавшими быстро сокращалось. Скавр видел, что оба беглеца на ходу о чем-то совещаются, оглядываясь на него. Затем тот, кто был старше, перешел на крупный бег, а молодой почему-то стал отставать, как бы израсходовав остаток сил, но Скавр понял, что тот решил первым принять на себя удар преследователя.
Когда он повернулся к Скавру лицом, римлянин с удивлением узнал его.
Это был гладиатор Мемнон, знаменитый Мемнон, получивший пальмовую ветвь за победу над силачом Эзернином. У него Скавр три месяца назад вместе с Капитоном, Антипатром и Антонием брал уроки в гладиаторской школе Аврелия…
Времени на раздумья не оставалось. Гладиатор уже был в двадцати шагах от него, в руке его блестел меч, и Скавр взмахнул своей спафой, целя противнику в голову.
Удар он нанес, невольно зажмурившись и почти не видя жертвы.
Неожиданно для него удар получился настолько мощный, что меч вылетел из его руки, а сам он, влекомый непонятной силой, был отброшен назад и свалился с коня.
Он не сообразил в тот миг, что меч у него был выбит сильнейшим встречным ударом меча гладиатора.
Соприкосновения с землей Скавр почти не почувствовал — оглушенный, он сразу лишился чувств…
Очнулся он, видимо, очень скоро, потому что в двух или в трех десятках шагах от него Мемнон и его пожилой товарищ, крепко держа под уздцы коня Скавра, старались успокоить перепуганное животное.
Скавр попытался подняться с земли, но тут же взвыл от резкой боли в правом плече, которое, скорее всего, было вывихнуто.
Краем затуманенного взора он увидел вдалеке двух приближавшихся всадников. Это были Гирций и Випсаний. Они спешили к нему на помощь. Это его приободрило.
— Я сам, — услышал Скавр прерывистый и яростный голос Мемнона, который в это время, подобрав валявшийся на земле меч Скавра, прыжком вскочил на коня. — Я сам разделаюсь с этими увальнями… Жди меня здесь, Варий!.. А ну, ты, римское отродье! — со злой силой натягивая повод и заставляя коня приподняться на дыбы, крикнул гладиатор. — Лети вперед, как Пегас, иначе скормлю тебя коршунам!..
Мемнон сразу показал себя превосходным наездником. Он пустил коня во весь опор, бросив поводья и держа в каждой руке по мечу.
Навстречу ему мчались на конях Випсаний и Гирций с поднятыми над головой спафами.
Противники сошлись в сотне шагов от того места, где лежал Скавр.
Седоволосый товарищ Мемнона не обращал на Скавра никакого внимания. Сжимая в руке обнаженный кинжал, он смотрел туда, где началась схватка, да и сам Скавр, еле живой от страха, с надеждой следил за каждым движением дерущихся, позабыв на время обо всем на свете.
На полном скаку Мемнон с удивительной ловкостью отразил двумя мечами нанесенные с двух сторон удары мечей противников.
Всадники разъехались и стали осаживать своих коней, чтобы снова начать бой. Но Мемнон быстрее, чем его противники, развернул своего коня и пустил его на Гирция. Тот не успел отразить нанесенный ему удар спафой, которую гладиатор держал в левой руке.
Удар пришелся по гребню шлема Гирция. Он зашатался и упал с коня.
Випсаний подоспел слишком поздно. Мемнон увернулся от рубящего удара его клинка и в следующий миг сам попытался достать врага прямым ударом испанского меча, который был в его правой руке. Однако Випсаний сумел отразить этот опасный удар.
О Випсании Скавр слышал, что тот принимал участие во многих походах и войнах, имел много боевых наград и хорошо владел оружием, но он с тоской вспомнил гладиаторский бой на Форуме, когда Мемнон, не получив ни одной царапины, вышел победителем из двух групповых схваток.
В течение минуты Випсаний, размахивая мечом, успешно отражал удары и выпады гладиатора. Но он не знал, что противник обладает коварной способностью с одинаковым искусством сражаться обеими руками. Поэтому римлянин не ожидал рокового удара его левой руки, державшей спафу Скавра.
Подобно молнии блеснул на солнце острый клинок, и голова Випсания, соскочив с плеч, отлетела в густую трапу. Обезглавленное тело, качнувшись, свалилось с коня.
Мемнон тотчас схватил за повод коня Випсания. Потом, заметив, что Гирций пришел в себя и поднимается на ноги, гладиатор подъехал к нему.
— Будь великодушен, пощади! — попросил тот по-гречески, вставая на колени.
— Recipe tellum! — ответил Мемнон по-латыни и метнул в него спафу, острие которой вонзилось
