Если его задавит машина, от радости я буду танцевать!
Приближалась свадьба дяди, и дедушка обещал купить мне блестящее розовое платье. Во время свадьбы все смотрят на родню жениха, а после шушукаются по домам. Бабушка уже ездила в город смотреть платье для невесты.
— Клянусь Аллахом, где они такие цены берут? — жаловалась она потом Салихе.
— Уй! — уйкнула Салиха, услышав цену. — Ты помнишь, да, в каком платье я замуж выходила? От матери моей оно мне досталось. А ей — от ее матери. Что это за порядки новые, никак не пойму. Глазом не успели моргнуть, уже все порядки поменялись. Теперь всем городские платья подавай. Где такие деньги брать?
Я сидела за занавеской, закрывающей проход в другую комнату, и сквозь щелку подсматривала за ними.
Бабушка и Салиха сидели на маленьких подушках, поджав ноги. На клеенке лежали шоколадные пряники, привезенные из города, и вазочка с колотым сахаром. Бабушка шумно пила чай-кипяток, причмокивала и щурилась. Вот откуда у нее такие морщины.
— Платье — вот такое широкое, — бабушка показала руками, и получился такой же размер, как живот Салихи. Салиха — самая толстая женщина в нашем селе. — Вот здесь все ажурное в блестках, — бабушка показала на грудь, — а вот тут, на подоле, такая круглая железка. Я еще так удивилась, когда увидела. Обруч, говорят, чтобы платье стояло…
— Ты основное внимание невесте давай, а не платью, — сказала Салиха и потянулась за вторым пряником. Итак толстая, куда в нее столько лезет. Скоро в ворота проходить не будет. — Ты вспомни, что у Малики, которая бывает родственницей Бесме, случилось…
— Что случилось? Когда? — Бабушка пододвинулась ближе к Салихе и приложила руку к уху.
Дедушка говорил, что бабушка начала плохо слышать, когда он на деньги от урожая хурмы купил ей серьги с большими красными камнями. Бабушка так хотела показать всем свои серьги, что специально начала прикладывать руку к уху.
— Вай, а ты не знаешь?! Ой, что было, сейчас я тебе расскажу, — Салиха смахнула с толстых рук крошки и провела рукой возле бабушкиного носа, как будто гладила воздух.
У Салихи на пальце было кольцо с большим желтым камнем. Это кольцо у нее появилось как раз в тот день, когда наши куры зашли в ее огород. Салиха прибежала к бабушке и начала махать рукой, на которой было кольцо.
— Ты что за своими курами не следишь?! Они у меня в огороде огурцы едят!
Бабушка пекла в саду хлеб. Она встала, подошла к Салихе, хорошенько посмотрела на ее кольцо, потом выпрямилась и приложила руку к уху, на котором висела серьга.
— Что-что? — спросила она. — Ничего не слышно. Повтори еще!
Я этого не видела, мы в городе тогда жили. Мне дедушка рассказал.
Салиха откусила пряник. Как она умела сделать сладкое лицо!
— Короче, засватали они дочь одних за своего сына, — сказала она. — Кто-то из родственников посоветовал. Короче, дядя у нее, бывает же, глава ихней администрации. Столько хвалили — родители такие, приданное такое, сама тоже завидная невеста. Короче, пришли, посидели, все как положено. Невеста тоже вышла, показалась. Засватали.
— Аха-ха-ха, — закивала головой бабушка, наклоняясь к Салихе.
— Ну, слушай дальше что было, — Салиха взяла еще пряник. — А ее родители говорят им, бабушка у нас старая, надо быстрее свадьбу играть, пока не умерла, потом долго траур держать придется. Те согласились. Их брат — глава администрации — тоже такой крутой приехал, все помог, все что надо привез, подготовил. Сыграли свадьбу… Брачная ночь тоже была.
— Аха-ха-ха… — бабушка чуть не упала Салихе на колени.
— Ночью темно было, жених ее не видел.
— Ва-ба-бай, на свадьбе тоже не видел?
— На свадьбе фата ей лицо закрывала.
— Аха-ха-ха…
— Короче, утром он на нее посмотрел, а у нее — вот такая щека, — Салиха приложила к щеке пряник.
— Астагфирулла! — бабушка отпрянула от Салихи.
— Клянусь Аллахом, да! Сама не видела, золовка рассказывала. Вот такая у нее щека — одна в два раза больше другой. Говорят, родилась она такая. Парень к родителям побежал — не буду я с этой аждахой жить… Те — сынок, что делать, женился, теперь живи. Нет, и все, говорит, жить с ней не буду. Ее родственники приехали, уговаривали. Дядя приезжал. Не уговорили. В тот же день они ее к родителям отправили. Поэтому больше внимания невесте давать надо.
— Я ее каждый день вижу — на родник, с родника ходит, — сказала бабушка. Ее глаза блестели — она любила собирать сплетни.
— Все равно внимания больше давай, — повторила Салиха и откусила пряник.
Они замолчали, только слышно было, как бабушка грызет сахар, а Салиха дует на чай. Я ждала, когда Салиха уйдет — при гостях я не могла брать еду с клеенки.
— Позавчера к Эльмире из города племянница приехала, Зумкина дочка, — сказала Салиха, смахивая с рук крошки.
— Аха-ха-ха…
— Сегодня мимо Абидаткиного дома она проходила. Накрашенная вся, — сказала Салиха, и бабушка покачала головой. — Абидатка видела. Губы красные. Щеки тоже крашеные. Была б это моя дочка, избила бы.
— У-у-у, смотреть неприятно, — сказала бабушка.
— Учится она — в мединституте в Махачкале.
— У-у-у…
— Нашим бабушкам не разрешали учиться, и правильно. Зачем обычаи нарушать? Жена будет на работе, кто кушать будет готовить, убирать? Это уже не жена. Никто ее из нашего села не засватает.
— Непорядочная, что ли? — спросила бабушка.
— Не знаю, но говорят… — Салиха наклонилась к бабушкиному уху.
— Астагфирулла!
Все женщины в нашем селе были сплетницами. Когда Салиха пойдет к другим соседям, она будет сплетничать про нас.
Мне никто ничего не рассказывал. Но я слышала, как шушукалась бабушка с Салихой, ловила обрывки чужих разговоров, и много раз до меня доходило слово «свадьба». Я думала, они все говорят о дядиной свадьбе. Вышло по-другому — они говорили о свадьбе моей матери. Я ушам не поверила, когда подслушала новый разговор бабушки с Салихой.
— Курбановы сразу сыграют свадьбу, как только мы Хаджи-Мурада женим, — говорила бабушка. — Выше головы прыгать не будут, все скоромно сделают, у жениха это тоже второй брак. С первой женой они разошлись.
— Почему разошлись? — спросила Салиха, а я, сидя за занавеской, никак не могла понять — какое нам дело до свадьбы этих Курбановых.
— Детей у них не было, — ответила бабушка. — Говорят, вина со стороны жены.
— С Айшей им нечего боятся — вон у нее дочка есть.
— Хадижа с нами останется, — сказала бабушка, и у меня все внутри похолодело — они говорят обо мне и о маме! Это мама выходит замуж!
— Айша согласилась? — спросила Салиха.
— Это вопрос решенный, — сказала бабушка таким же голосом, каким говорила дедушке, какого барана надо зарезать.
