– Ты права, бабуля,– прохрипел Илья. Ему вдруг стало трудно дышать.– На меня это наезд. Только не уверен, что от Кощея бедой тянет.
Ведьма осторожно взяла в руки бумагу.
– А ить верно. Не его слоган. Тьфу! Прости меня, грешную. Начиталась всякой дряни.
– О деле говори,– одернул ее Илья.
– Ну ежели о деле, то чужой кто-то писал. А под Кощика маскировался.
– Но проверить не мешает. Быстро летучий отряд чертей на остров Буян. Горыныч, довезешь?
– Спрашиваешь!
– Волоките сюда этого борова.
– А ну как его уже там нет?
– Так обезьян летучих волоките. Тех, что мы на разведку посылали.
– Есть! – по-военному щелкнула лаптями Яга и помчалась выполнять приказание.
Илья еще раз внимательно исследовал послание.
– Значит, ждешь, говоришь? Ну жди. Дождешься, родимый. Думаешь, я вот так с бухты-барахты сунусь? Дудки. Сначала разберемся во всем. Раз требования выдвигаешь, значит, детей трогать не будешь. Ах, как жаль, что Олежки рядом нет. Вот с кем работать в паре одно удовольствие. И куда его черт занес? Ох, Мурзик, доберусь я до тебя!
А занес Мурзика и Олежку Молоткова не черт, а самая обыкновенная щука. Вернее, наоборот, очень необыкновенная. Вредная пенсионерка отыгралась по полной программе. С браконьерами у нее был разговор короткий. Нет, отправила она их точно по адресу: они были в Багдаде. Однако Багдад – город большой.
В момент переноса в глазах Олежки потемнело, земля под ногами исчезла, и он ухнул в темную зловонную яму. Сверху на него рухнул Мурзик.
– У, ё-моё… брысь!
– Где это мы?
– Это я у тебя хочу спросить,– пробурчал Олежка, потирая зашибленный копчик.
– Я ей заказывал Багдад, а она нас в помойную яму. У, вредина! В следующий раз обязательно сожру. Не побрезгую.
– Это не яма,– вздохнул кто-то в углу,– это зиндан. Самый глубокий в Багдаде. А завтра нас казнят.
– За что? – всполошился Мурзик.
Олежка уставился в темноту, пытаясь рассмотреть говорящего.
– Меня – за шариат, а вас – не знаю.
– И как казнить будут? – полюбопытствовал лейтенант и двинулся на голос, шаря перед собой руками.
– Меня лично камнями побить грозились… Ой!
Рука Молоткова нашарила девичью грудь. Порадоваться этому открытию Олежка не успел, молниеносно схлопотав по лбу чем-то тяжелым. Зато Мурзик, прекрасно видевший в темноте, успел увернуться из-под тела бравого лейтенанта. Теряя сознание, Олежка понял, что на этот раз в отпуске ему скучать не придется.
17
– Шеф, вас хочет видеть Асмодей.
– Ой, да ну его! – Дьявол приник к жбану с рассолом.
– Он говорит – срочно.
– Ладно, зови,– поморщился Люцифер.
Не успела секретарша-суккубочка выйти из кабинета, как в нем оказался Асмодей.
– Чего тебе? – довольно неласково вопросил нечистый.– Опять лекция о вреде пьянства? Облико- морале?
– Пока вы… гм-м-м… отдыхали,– уничижительно-холодным тоном доложил Асмодей,– здесь был посланец Ад-Димирияту.
– Ну и что? – нахмурился Люцифер.
– Да так, ничего,– пожал плечами Асмодей,– просто волнуется товарищ. Папа появился в Тридевятом. Пока куролесит во дворце Василисы, но со дня на день должен объявиться на Ближнем Востоке. Честь имею! – Асмодей сделал почтительный полупоклон и с легким хлопком испарился.
Несколько минут дьявол сидел, глядя в пространство ничего не выражающими глазами, потом встрепенулся, выскочил из-за стола, распахнул дверцы встроенного стенного шкафа и выдернул оттуда элегантный зеленый чемодан крокодиловой кожи. Внутрь полетели фраки, пижамы, тапочки…
– Если Папа на восток, то мы пойдем на север.– Нечистый на мгновение задумался.– А на фиг нам на север? Нет. Мы пойдем на юг.– Дьявол придавил острыми коленками крышку набитого до отказа чемодана, пытаясь застегнуть его на молнию. С третьей попытки это удалось.– Может, по бабам вдарить в теплой компании? Алиби заодно обеспечу. А то, как Папа в Тридевятом, я почему-то сразу получаю по рогам. Это начинает надоедать. И вообще, я за здоровый образ жизни. Активный отдых! Вот что мне нужно. А кто там у нас лучший специалист по активному отдыху? Ясное дело – Кощей!
Дьявол подхватил чемодан, вышел из кабинета и тщательно запер его на ключ.
– Вы куда, шеф? – выпучила на него глаза секретарша.
– В отпуск милая, в отпуск,– потрепал ее по щечке Люцифер.– Согласно КЗоТу. У меня за вечность столько отгулов накопилась…
– А как же я? – растерялась суккубочка.
– На звонки отвечай, маникюр делай. Боссу своему звякни. Порадуй мохнатого. Замом его оставляю.
Дьявол рассмеялся, щелкнул пальцами и испарился под громы и молнии. Остро завоняло серой. Секретарша закашлялась, прижала к носику кружевной платочек, торопливо включила вентилятор, кондиционер и только после этого схватилась за телефон.
– Шеф, у меня две новости. Хорошая и плохая. С какой начинать?
– Что за глупые вопросы,– недовольно буркнула трубка голосом Асмодея.– Разумеется, с плохой.
– Нас раскололи. Подопечный знает, на кого я работаю.
– Та-а-ак… Ну а хорошая?
– Он ушел в отпуск и назначил тебя и. о. управляющего адом.
– Вот гад!
– Босс, но это же прекрасно! Такие возможности…
– Какие возможности?! Папа в Тридевятом. Ну уж не-э-эт! Нашел дурака. Пусть поищет кого-нибудь еще. Даже на должность зама не согласен.
Трубка загудела отбой.
– Да как же он поищет,– запоздало вякнула секретарша,– его ведь уже нет. Ой, что будет… это ж анархия…
Даже недалекие мозги суккубочки сумели сообразить, что ад опять ожидают трудные времена.
18
Разморенный Кощей сидел на скомканном ковре и отсутствующим взглядом смотрел в аквариум, на дне которого лежали окаменевшие рыбки.
