подивился про себя мастерству водилы, правда, тут же ругнул его матерно, когда прицеп подпрыгнул как бы не на полметра, попав колесом в большущую рытвину в покрытии, некогда бывшем пенобетонным. Эта вакханалия продолжалась еще минут двадцать, а потом наконец тягач с контейнером на прицепе вырвался на оперативный простор — непосредственно в порт. Здесь места было много больше, на ширине проездов никто не экономил. В серых предрассветных сумерках отчетливо проступали виднеющиеся впереди громады козловых кранов, там и тут высились пирамиды контейнеров, тюки с чем-то мягким, упакованные в пачки специальными сетками, и прочий портовый хлам. Сновали погрузчики на электротяге, деловито прохаживались бригадиры грузчиков, то и дело покрикивавшие на нерадивых подчиненных — в общем, нормальная жизнь большого грузового терминала, которая мало отличается на любой планете Федерации. И неважно, что порт всего лишь речной, сходство тут не в масштабах, а в функционировании — тысячи человек обслуживающего персонала вкупе с разнообразной техникой действовали как единый организм, превращая кажущийся хаос в строгий порядок.
По терминалу ехали довольно долго, пересекли его чуть ли не из конца в конец, и остановились у последнего пирса, к которому приткнулась достаточно крупная баржа. К этому моменту окончательно рассвело, и я без труда различил метровые буквы на ее борту: 'Морж'. Все, мы на месте. Теперь осталось дождаться погрузки, поскучать пару часов, пока судно не покинет акваторию порта, и можно будет вылезать на свет божий.
С этим делом персонал терминала тянуть не стал. Сначала возникла небольшая суета вокруг контейнера — водила пробежался вдоль железных бортов, рассоединяя крепления. Затем сверху натужно загудело, кто-то грохнул по крыше тяжелыми ботинками, потоптался несколько минут, периодически ударяя по листам обшивки чем-то металлическим и звонким, и мы под аккомпанемент гудения нагруженных электродвигателей вознеслись в горные выси. Сердце вознамерилось было провалиться куда-то в район желудка, но организм быстро пришел в норму, вспомнив привитые множеством жестоких тренировок навыки. В боевых вылетах и не такое видали. Зависнув метрах в десяти над пирсом, контейнер плавно развернулся и, величественно покачиваясь, поплыл к барже. В одном из квадратиков обзорного экрана возник мощный кран, ранее прятавшийся в слепой зоне, и я разглядел сосредоточенное лицо крановщика. Молоденький парнишка осторожно орудовал джойстиком, прицеливаясь контейнером в круглую отметину на палубе кораблика. Задача не из легких, учитывая размеры груза и принимающего его судна. Однако паренек оказался крутым профессионалом — притер раскачивающийся контейнер к палубе с ювелирной точностью, уловив ритм его движения. Мы лишь почувствовали легкий толчок, и тут же снова кто-то запрыгнул на крышу, отцеплять крюки.
Кстати, с десятиметровой высоты открывался неплохой вид на излучину. За те пару минут, что контейнер болтался в воздухе, я разглядел нагромождение портовых построек, перемежавшихся россыпями грузов, тянущееся в обе стороны чуть ли не до горизонта. И всюду теснились лодки, яхты, кораблики, корабли и кораблища — многие сотни. Воистину, Разгуляй — ворота княжества. Пока не увидел собственными глазами, даже не представлял, какой колоссальный объем грузов проходит через него. Неудивительно, что вокруг такого лакомого куска сконцентрировано больше авантюристов, спекулянтов и просто уголовщины, чем во всем княжестве вкупе с остальными городами. Волчара вчера сказал, что в Порт-Владимире порт (извиняюсь за невольную тавтологию), хоть и морской, раза в три поменьше будет. Все-таки он транзитный, в отличие от разгуляевского — тут заканчивался водный путь и начинался сухопутный вглубь страны.
Суета с контейнером закончилась минут через двадцать. К этому времени его избавили от тросов с крюками и накрепко закрепили на палубе. Не думаю, что на Черной можно попасть в сильный шторм, но маневрировать в достаточно узком в верхнем течении фарватере придется много и часто, а пустой контейнер совсем не то, что набитый под завязку. От нечего делать при небольшом крене сползет в сторону, и фальшборт его не удержит. И доставай его потом со дна. К тому же насчет герметичности 'грузчик' ничего не говорил, а даже в наших скафандрах под водой мы сможем просидеть пару часов, не более. Так что лучше подстраховаться. И мы целее будем, и палубная инфраструктура.
Больше ничего интересного не происходило, и я с чистой совестью завалился на диван досыпать. И благополучно провалился в сон под монотонное гудение голосов — неугомонный Константинов развлекал товарищей очередной порцией анекдотов.
Проснулся я через час, как и собирался — все-таки биологические часы великая вещь! Еще в бытность студентом натренировал. Бравые штурмовики все также бездельничали — кто лежал, кто по привычке возился с оружием, а штатный связист Константинов колдовал у терминала. Майор Шелест устроился на дальнем диване и что-то изучал на экране КПК. Я от души потянулся, хрустнув суставами, и направился к монитору. Отобрал у ефрейтора пульт управления камерами — тот его обнаружил в специальном ящичке — и принялся щелкать кнопками, переключая изображение на мониторе. С трех камер вид открывался умиротворенный — бликующие воды реки в просветах между бортами кораблей и в русле, а четвертая, выходившая на пирс, выдала картину локального хаоса в строгом порядке порта: из припаркованного почти на самом краю пристани автобуса выгружалась конвойная команда. Непривычные к подобному окружению 'фортификаторы' бестолково кучковались у трапа, но на зыбкие мостки забираться не торопились. Майор Волчара при поддержке боцмана пытался загнать отделение на палубу, но пока без особого успеха. Я увеличил громкость звука, до того выкрученного в ноль, и явственно расслышал несколько смачных матюков. 'Конвойщики' зашевелились и с опаской ступили на трап. С горем пополам десяток бойцов в полной экипировке забрался на палубу и выстроился неровной шеренгой недалеко от контейнера. Чтобы разглядеть их, мне пришлось немного развернуть камеру на кронштейне. Злой Волчара прошелся перед строем и занялся стандартной процедурой, которую я называл 'промывка мозгов': хриплым матом высказал все, что думает про сборище тупых дегенератов, по недомыслию командования назвавшихся боевым подразделением. 'Тупые дегенераты' скромно помалкивали, ковыряя носками берцев доски палубного настила.
Вообще-то майор слегка преувеличивал. Нормальные у него люди, по повадкам видно, что не зеленые первогодки. Вот только непривычная форма темно-синего цвета с брюками навыпуск несколько дисгармонировала со стандартным пехотным обвесом и камуфляжными бронежилетами. Ладно хоть, бескозырки на них напялить не догадались. А может, и нет тут их. По крайней мере, синие патрульные кепи с якорем на кокарде смотрелись более уместно на не очень уверенно себя чувствующих парнях. И это мы еще в порту, тут даже качка не чувствуется. А что будет, когда в фарватер выйдем? Или до нижнего течения (не дай бог!) доберемся? Там ширина Черной достигает пары километров, волны гуляют айда ушел. Как бы не слегли с морской болезнью. За своих людей я был уверен — каждый неоднократно прошел суровую проверку центрифугой и на легкое волнение обращать внимание не склонен. С нашими привычными организмами и шторм пережить не составляло большой проблемы.
Тем временем Волчара покончил с наведением дисциплины и разогнал людей устраиваться в кубриках. Те немедленно разбрелись в разные стороны, сопровождаемые ухмыляющимися речниками. Ага, до сих пор перед глазами рожа боцмана, растянутая в злорадной усмешке. Будет о чем экипажу посудачить в кабаках, если, конечно, живы останемся. В этом были определенные сомнения.
Я напялил шлем и настроил передатчик на условленный канал. Майорская коротковолновка зашипела в кармане разгрузки, и тот поспешил поднести рацию к уху.
— Как дела, Игнат? — с ухмылкой поинтересовался я. Хорошо, что он меня не видел, а то и мне бы порция матюков прилетела. — Чего-то ты распустил народ…
— Бездельники, туда-сюда! — зло сплюнул Волчара. — Сами как? Нормально устроились?
— Бывало и хуже, — философски пожал я плечами. — Когда отчаливаем?
— Кто бы знал, — фыркнул майор. — Сейчас пойду к капитану, или как там главный называется. Будь на связи.
— Ага.
Волчара щелкнул тумблером и направился к надстройке, довольно быстро скрывшись из вида. Минут через десять вновь ожил передатчик:
— Тарасов, кэп говорит, через полчаса отправка.
— Понял, конец связи.
* * *
