Тот, наконец, добрался до входа и ввалился в помещение, сразу же наполнив его шорохом второпях нацепленного снаряжения и густым аптечным запахом.
— Здравия желаю, товарищ капитан-лейтенант!
— Располагайся! — кивнул я на свободную койку. — И рассказывай.
— Да что тут рассказывать, — проворчал сержант, опустившись на жалобно скрипнувшее пружинами ложе. — Все нормально. Перенос прошел без эксцессов. Борисова медики забрали, сказали, нечего ему по палаткам мотаться. Обещали с комендантскими связаться, чтоб они транспорт организовали. Сам в порядке.
— Это радует, — задумчиво поскреб я щеку. — С Пал Палычем как сработали? Есть результат?
— А как же! Вот, — сержант вытащил из кармана целую стопку карт памяти, но я помотал головой, мол, убери.
— Некогда их сейчас просматривать, на орбите озаботимся. Сам как думаешь, хватит исходных данных для анализа?
Теперь настала очередь сержанта задуматься.
— Должно хватить, — сказал он через некоторое время. — Из двух независимых источников данные, да и по времени локализация имеется. Вид на систему с нескольких ракурсов, плюс схема с монитора. Штурманцам отдадим, они точнее скажут.
— Вот и славно! — подвел я итог беседе. — Ладно, давай отдыхать.
— Да я, собственно, и не утомлялся, — пробурчал Черенков, но с койки подниматься не стал.
Я же, едва дорвавшись до подушки, погрузился в полудрему. Спать в пол-уха, контролируя обстановку, я научился на стажировке у егерей. Тем частенько приходилось пользоваться этой техникой: в условиях дикой природы по-другому нельзя, схарчат моментально.
Наслаждаться покоем долго мне не дали: примерно через полчаса почти у самой палатки с визгом затормозил 'бобик', судя по звуку движка. Я открыл глаза, обреченно вздохнул и сел на кровати. Встретить гостя, как полагается вежливому хозяину, то есть в дверях, я не успел — полог откинулся, и в палатку вошел полковник Соломатин в неприметном полевом камуфляже. Жестом остановил меня, когда я попытался вскочить и по-уставному гаркнуть воинское приветствие, и присел на краешек кровати.
— Ну, здравствуй, Александр!
— Здравствуйте, товарищ полковник! — вполголоса отозвался я, пожав крепкую полковничью ладонь.
— Не буди ребят, пусть отдохнут, — Соломатин устроился поудобнее, бросил рядом с собой офицерский кепи. — Вроде неделю всего не виделись, а какие перемены! Давай, рассказывай.
— Что именно?
— Да все подряд. Как ребят потерял, что с майором приключилось… Я с коллегами из Океанариума общался, но сам понимаешь, по рации особых подробностей не выяснишь.
Минут двадцать я описывал ему наши похождения, а после попросил:
— Товарищ полковник, вы, если оказия подвернется, проконтролируйте, чтобы ребят моих на Птичьем отыскали.
— Само собой, Саня! И без оказии проконтролирую. Кстати, Михалыч тебе привет передавал.
— Спасибо. Как он там?
— Герой прямо! — хмыкнул полковник. — Первый парень на деревне. По Мутагенке круглые сутки мотается, ничем не выманишь.
— Ему тоже привет, если увидите. И Иволгиным всем. Как генерал, разобрался с проблемами?
— В Совете порядок, никто даже не пикнул, — тихонько рассмеялся Соломатин. — Сам не смог приехать вас провожать, дела навалились, сам понимаешь. Тут теперь целая эпопея дипломатическая разворачивается. О, Лев Валентиныч еще недавно тебя вспоминал. Тоже, бедолага, в Мутагенке прописался.
— Агента нашли?
— А как же! Вычислили на раз, генерал как в воду глядел: из Торгового Братства иуда. Выпотрошили и расстреляли от греха, пока ваши тут демократию и гуманизьму насаждать не начали.
Я ухмыльнулся в ответ на невеселую шутку. Это уж как пить дать, не пройдет и пары лет, как сюда целая стая стервятников налетит. Продажные адвокаты, правозащитники, общественные активисты и прочая шваль, так отравляющая жизнь нормальным людям во Внутренних Системах. Дай бог, чтобы местные жители поумнее нас оказались и особо резвиться им не позволили.
— В общем, работы невпроворот! — поднялся полковник. — Так что орлов своих я забираю. Волчара, Иволгин — подъем!!!
Мои коллеги, включая Черенкова, кубарем скатились с кроватей и вытянулись во фрунт, сонно щурясь на панель дежурного освещения. Снаружи окончательно стемнело, а прожекторы в основном шарили лучами за пределами периметра, так что палаточный городок был погружен в уютную полутьму, нарушавшуюся лишь редкими фонарями.
— Здравия желаю, товарищ полковник! — первым очухался Игнат.
Сашка с Черенковым успели присоединиться, но приветствие у них получилось откровенно скомканным. Соломатин снисходительно ухмыльнулся, окинув подчиненных оценивающим взглядом.
— Кончилась ваша командировка, орлы! — объявил он, прохаживаясь перед короткой шеренгой. — Пора домой. Давайте, собирайтесь. Выезжаем с ближайшим конвоем. Двадцать минут вам на сборы.
Майор с Сашкой справились гораздо быстрее.
— Ну что, парни, давайте прощаться! — я крепко пожал напарникам руки, похлопал обоих по плечам. — Может, и свидимся когда. Приятно было с вами работать, хоть вы и стукачи!
— Товарищ полковник, зачем вы ему сказали? — укоризненно глянул на Соломатина Сашка.
— Это генерал, — отперся тот. — К тому же он шутит, не видите, что ли?
— Михалычу привет передать не забудьте! — я еще раз хлопнул Сашку по плечу и строгим голосом наказал: — С Варварой не цапайтесь. И Петрушу к ней не подпускай. Мал он еще для нее. Отцу с матерью привет, Ромуальду за меня почеши ухо.
— Игнат, а ты Крохину привет передай, — переключился я на майора.
— Обязательно! — улыбнулся тот. — Ладно, не поминай лихом!
— До свидания, товарищ полковник!
— Бывай! — Соломатин решительно направился к выходу. — Может, и впрямь еще свидимся. Пошли, орлы!
— Юциусу еще привет передайте! — крикнул я вдогонку.
За тонкой стенкой зафырчал движком 'бобик', потом взвизгнул покрышками, срываясь с места, и все стихло. Я опустился на кровать. Черенков улегся на своей койке и понятливо отвернулся. Ну что ж, еще один этап пройден. Вроде бы ничего больше меня на этой планете не держит. Разве что о ребятах позаботиться надо, но пока что это не в моих силах. Меньше чем через час я вновь с головой окунусь в заботы обычного офицера-абордажника и буду с тоской вспоминать время, проведенное в этом необычном на взгляд среднестатистического жителя Федерации мире. Как ни странно, возвращаться в суету повседневной службы на Фронтире не хотелось. Опять консервные банки фрегатов, опять бесконечное патрулирование, изредка прерываемое стычками с пиратами и 'черными археологами', и скучные недели на базе. Разве что Ольга… А ведь как было бы здорово поселиться с ней где-нибудь в Чернореченске! Или в какой-нибудь деревушке неподалеку. Природа, крестьянский труд, банька по выходным, выводок детишек… Лепота! Чего я сам себе вру, какая, на фиг, природа?! Не смогу я так жить. Ну, месяц, ну два — а потом начну хандрить и пить с тоски. Никуда я не денусь, так и буду на Фронтире торчать. Разве что… Хотя эту мысль надо хорошенько обмозговать, загадывать вперед не хочется. За размышлениями не заметил, как в очередной раз погрузился в полудрему.
Очнулся от того, что Черенков тряс меня за плечо. Помотал головой, ошалело мазнув взглядом по внутренностям палатки, потом, наконец, осознал, где нахожусь и чего от меня хотят: прибыли машины флотских. Наскоро обвешавшись снаряжением, я выбрался из палатки. Перед нашим временным жилищем скопилась целая колонна — один обычный открытый 'бобик', еще один с брезентовым верхом и красными крестами, а последний и вовсе приснопамятный 'козловоз' — с будкой и зарешеченными окнами. В него как раз грузился док Исайя. Вид ученый имел одновременно расстроенный и предельно озлобленный —
