Поднимается колхозный сторож:
– А вы, товарищ лектор, «подушечку» ели? Вокруг она конфета, а внутри у ей – варенье. А хочу я спросить: как это варенье у тую «подушечку» начиняют?..
Что тут можно сделать? Ошеломить! И если палицей по шлему бить удобно не всегда (хотя представители официальных и неофициальных силовых структур могут и не такое себе позволить), то методы разговорного гипноза применимы практически со всеми. Что мы делаем? Что-нибудь необычное. Несуразное. Непривычное. Сбивающее с толку. Мы поступаем так, как от нас не ожидают. И не могут ожидать.
Дело в том, что когда что-то идёт не так, когда реальность не соответствует ожиданиям, люди впадают в состояние замешательства. Они просто не знают, как реагировать! Только что человек чувствовал себя вполне комфортно, в нормальном предсказуемом мире, осознанно или неосознанно просчитывая ситуацию на несколько ходов вперёд… И вдруг – бах! Катастрофа! Привычный мир рушится! Что делать???
– Потерпевший, узнаёте ли вы человека, который угнал у вас машину?
– Ваша честь, после речи его адвоката я вообще не уверен, была ли у меня машина.
Здесь надо напомнить о функциях бессознательного и транса. Задача бессознательного – обеспечить выживание человека. Для этого оно создаёт и накапливает программы поведения на все случаи жизни. Так что в обычном состоянии человек чаще всего действует машинально, и нас это устраивает. До тех пор, пока программы работают успешно.
А если программы не справляются? Для этого и нужен человеку транс. Столкнувшись с новым и непривычным, любой из нас на время отключается от реальности, чтобы в трансе выработать более эффективные программы поведения. Обычно реальность меняется плавно, и нам хватает «плановых» трансов для текущих задач.
Замешательство – резкий и глубокий транс – возникает, когда ситуация меняется внезапно. Бессознательное не знает, как реагировать, а потому паникует, ведь под угрозой его основная функция! И ладно бы, если бы ситуация выглядела опасной! На этот случай у нас есть «зашитые» на генетическом уровне программы «бей или беги». Нет! Она просто непонятна!
Идёт репетиция государственного симфонического оркестра, дирижёр в сотый раз заставляет переигрывать одно и то же место:
– Вторая скрипка, опять вы сбиваетесь с темпа! Ещё раз с семнадцатой цифры!
Играют снова. Дирижёр опять недоволен:
– Стоп, стоп, стоп! Флейта, здесь не ля, а ля-бемоль! Ещё раз.
Ударник не выдерживает и в знак протеста остервенело колотит по всем своим барабанам и литаврам. Дикий грохот, все замирают в оцепенении…
Дирижёр обводит тяжёлым взглядом оркестр, долго молчит, потом спрашивает:
– Ну и кто это сделал?
Именно поэтому человек готов схватиться за любую соломинку, чтобы побыстрее из замешательства выбраться. Например, выполнить простую и чёткую команду. А больше всего ему хочется простого и ясного объяснения произошедшего «сбоя Матрицы». И мы его, возможно, дадим. После того, как пробросим внушение. Потому что после объяснения человек бессознательно захочет забыть это происшествие, как страшный сон. А можем и не объяснять, если захотим усилить замешательство.
Инструменты вызова замешательства:
• разрыв шаблона;
• коллапс;
• парадокс;
• дезориентация;
• смешивание уровней.
Разрыв шаблона
– Ну а то ж! – крякнул господин Кутузов, и это были первые слова, которые он произнёс на деловой встрече.
Хотя спросить он по этикету должен был: «Как добрались?» Этот абсолютно бессмысленный pattern всегда звучит в начале деловой встречи, хотя любой, чьи зрачки ещё не целиком съедены катарактой, способен догадаться самостоятельно, что добрался собеседник успешно.
Наступила пауза.
Для вас уже не новость, что мы – люди – машины. Наше поведение шаблонно до безобразия. Конечно, это удобно. В том смысле, что нам не приходится каждый раз задумываться, какой рукой взять зубную щётку, а какой – выдавить пасту, и мы можем уделить внимание более важным вещам.
Но в любой силе кроется слабость. И одна из них заключается в том, что целые комплексы своих и чужих ответных действий (заданных негласными правилами) сливаются для нас в единое целое. И проходят мимо сознания. А это означает, что мы просто не готовы к тому, что на накатанной дороге появятся развилки, и, когда они появляются, мы оказываемся в ступоре. В замешательстве.
ПРИМЕРЫ СТЕРЕОТИПОВ И НЕГЛАСНЫХ ПРАВИЛ:
• протянул руку – коснулся руки собеседника – пожал – отпустил;
• чих – «Будь здоров!» – «Спасибо!»;
• незнакомые люди друг до друга не дотрагиваются;
• посмотрел на человека – короткая пауза – отвёл взгляд;
• на оскорбление реагируют агрессией или обидой;
• вопрос – ответ;
• сначала здороваются, потом общаются;
• «Привет» – «Как дела?» – «Хорошо!»
Нарушение любого из стереотипов вызывает замешательство. Если нарушитель ведёт себя так, будто всё в порядке, т.е. его нельзя ни обвинить в умопомешательстве, ни заподозрить в том, что он шутит, замешательство усиливается. Если при этом пробросить внушение, оно пройдёт. Будьте уверены. После того как стереотип восстановлен, внушение почти наверняка забывается.
Собственно, на этом и основана идея разрыва шаблона: мы встреваем в середину работающей программы, пробрасываем внушение и позволяем программе успешно завершиться. А поскольку шаблон бессознательно воспринимается единым целым, сам факт подобного вмешательства довольно быстро забывается.
ПРИМЕРЫ РАЗРЫВА ШАБЛОНА:
• подать левую руку при рукопожатии;
• начать подробно отвечать на вопрос: «Как дела?»;
• поправить собеседнику галстук;
• расстегнуть среднюю пуговицу на сорочке;
• уронить что-нибудь на пол;
• сказать фразу не к месту;
• спутать мужской и женский род;
• помогая даме надеть пальто, остановиться на полпути.
Понятно, что не имеет смысла дважды пользоваться одним и тем же разрывом шаблона. Если вы разрываете шаблон шаблонно, опытный игрок сумеет вычленить ваш шаблон разрыва шаблонов и разорвать его. Как предупреждают опытные нэлперы неофитов, «Порвёшь шаблон – заплатишь, как за новый!»
Милиционер останавливает студента и велит предъявить документы.
Завязывается диалог.
– Та-а-а-ак, не работаем, значит…
– Да, не работаем.
– Та-а-а-ак, денежки государственные прожираем, значит…
– Да, прожираем.
– Та-а-а-ак, студенты мы, значит…
– Нет, извините, студент только я.
