вернулись разбойники и снова напали на них; и настороженная готовность Черного Меча к отражению любой опасности, пробудившаяся от резкого движения юноши. Одним прыжком он оказался рядом с Кливом и прижал ногой грудь юноши к земле, лишив того всякой возможности двигаться. Заметив блеск кинжала, Розалинда молнией метнулась вперед и повисла на руке, занесенной для удара.
— Не смей! — взвизгнула она, вцепившись в руку, словно отлитую из железа. — Не тронь его!
Но ее отважное нападение, казалось, столь же мало было способно задержать могучего разбойника, как и беспомощные попытки Клива защититься. Одной рукой удерживая Розалинду на расстоянии, Черный Меч опустился на одно колено и угрожающе приставил кинжал к белому как мел лицу пажа.
— Не шевелись, — яростно прорычал он.
После его слов в закутке повисла гробовая тишина. Перед лицом смертельной угрозы Клив весь съежился, парализованный страхом. У Розалинды душа ушла в пятки. Казалось, беды уже не миновать и кровожадный людоед вот-вот прикончит юного пажа!
У Розалинды пересохло в горле, и ее онемевшие губы едва шевелились.
— Не убивай его! — взмолилась она дрожащим голосом. — Я сделаю все, что ты захочешь. Только… не тронь Клива!
Время как будто остановилось. Долго, очень долго его рука сжимала ее запястье, и Розалинда даже через ткань рукава чувствовала, что эта рука еще не успела просохнуть после купания. Но потом его хватка слегка ослабла, и Розалинда с облегчением перевела дыхание.
— Лежи тихо, — приказал юноше Черный Меч, сопровождая слова выразительным взглядом.
Однако Клив, при всем своем испуге, трусом не был.
— Я не допущу, чтобы ты причинил зло моей госпоже, — умудрился выговорить паж, и хотя голос плохо повиновался ему, в глазах горел опасный огонь. Как ни странно, именно это и привело гиганта в благодушное настроение.
— Да он просто волчонок, твой паж! — усмехнулся Черный Меч и добавил серьезно:
— Ну-ка вели ему притихнуть.
Розалинда решила не пренебрегать этим указанием.
— Все… все в порядке, Клив. Правда, правда. Это и есть тот человек… — Она боязливо покосилась на своего грозного «супруга», надеясь, что свершится чудо и он не станет опровергать ее слова. — Это тот самый человек, которого я наняла, чтобы он помог нам добраться домой.
Выговорив это, Розалинда ощутила не то облегчение, не то страх — она так и не поняла. На простодушном лице Клива последовательно изобразилась целая череда чувств: изумление, недоверие и наконец непритворное возмущение.
— Вы наняли его? — спросил он, всем видом выражая сомнение в том, что его госпожа находится в здравом уме.
— Да, — кротко подтвердила Розалинда и снова повторила свое «да» уже тверже, ибо Клив, похоже, собрался затеять спор. Следовало любым способом заставить пажа замолчать, поскольку Черный Меч был скор на расправу, и Розалинда перешла на суровый и высокомерный тон, надеясь остудить горячую голову:
— Ты переходишь рамки дозволенного, задавая мне подобные вопросы.
Она достигла цели: Клив смолк. В наступившей тишине Черный Меч убрал ногу с груди пажа, одновременно выпустив руку Розалинды. Та уже уразумела, что с их покровителем шутки плохи: он не потерпит сопротивления ни с чьей стороны, будь то она сама или рассерженный мальчишка.
— Он может идти? — спросил Черный Меч, жестом указывая на Клива.
— Да.
— Нет, — возразила Розалинда, бросив на Клива возмущенный взгляд. Хотя она сама сгорала от желания поскорее двинуться в путь, было очевидно, что Клив еще недостаточно окреп, чтобы ходить. При ранах и ушибах головы покой особенно необходим больному. Как отнесся Черный Меч к их противоречивым ответам, Розалинде не дано было узнать. Когда он заговорил, голос его звучал достаточно бесстрастно:
— Тогда займись его раной. И свари остатки овощей. — Он сурово посмотрел на Розалинду и бережно заткнул кинжал за кожаный пояс. Это движение вызвало у Клива вспышку ярости.
— Это мой нож! — вскричал он, с трудом приподнимаясь на локтях.
— А теперь будет мой, — отрезал Черный Меч. — Веди себя как следует, и, возможно, я в конце концов его тебе верну.
Розалинда предотвратила дальнейшие нападки Клива, положив руку ему на плечо.
— Я все объясню, — прошептала она, занявшись повязкой на голове пажа, — только попридержи язык.
Как ни тяжко было на душе у Розалинды, когда она, проснувшись, обнаружила исчезновение Черного Меча, сейчас ей стало еще хуже именно потому, что он явно старался не отходить от них далеко. Она осмотрела голову Клива, промыла рану отваром из подорожника с лапчаткой, наложила новую повязку с распаренной липовой корой, и все это время каждой клеточкой кожи остро ощущала присутствие опасного провожатого. Кливу тоже было не по себе, и он беспрестанно метал мрачные ожесточенные взгляды в сторону чужака. Словом, все их мысли заполонил Черный Меч, которого, в свою очередь, совершенно не занимали его подопечные. Пока Розалинда разводила огонь и хлопотала вокруг Клива, Черный Меч притащил несколько молодых деревьев без корней и ободрал с них тонкие ветки и листья. Она вскипятила немного воды и положила овощи вариться, а он тем временем связал концы двух получившихся жердей и приладил небольшую распорку между свободными концами. К тому моменту когда у Розалинды сварилась жидкая похлебка. Черный Меч закончил сооружение странного замысловатого приспособления, которое поневоле возбудило любопытство Клива и его госпожи. Но мастер был явно не расположен к беседе.
Розалинда заставила Клива съесть изрядную порцию варева, потом сама поела из грубого глиняного горшка, который служил всем троим и горшком, и котелком, и тарелкой. Она была очень голодна, но кусок не лез в горло, и девушка лишь едва прикоснулась к еде. Когда их покровитель закончил свои молчаливые труды и появился на пороге пристройки, Розалинда отставила горшок и робко взглянула на него.
— Остальное — для тебя, — как можно приветливее проговорила она.
Черный Меч без промедления подошел к костру и присел на корточки рядом с девушкой.
— Благодарю, — пробормотал он, принимая горшок из ее рук, затем крупными ровными глотками осушил посудину до дна.
Когда Черный Меч подсел к ней, Розалинда сперва отодвинулась. Она приняла благоразумное решение не проявлять интереса к тому, что он делает, но все время ловила себя на том, что смотрит на него как зачарованная. Вот он обхватил импровизированную тарелку крупными ладонями с сильными, гибкими пальцами. Он не чавкал, не причмокивал и не пролил ни капли мимо рта, а когда закончил есть, не стал вытирать рот тыльной стороной ладони, а лишь быстро облизнул губы.
Розалинда и дальше дивилась бы на этого непонятного человека, но Черный Меч внимательно посмотрел на нее, заставив густо покраснеть от смущения. Он был убийцей, но обладал изысканными манерами, и это казалось непостижимым. Он ел как воспитанный человек и поблагодарил ее за еду, что было самым удивительным. Упорный мужской взгляд рождал волнение, и у Розалинды чаще забилось сердце,
Но если госпожа ломала голову над странностями поведения Черного Меча, свирепого и благовоспитанного одновременно, то слугу они только еще больше раздражали. Ломающийся юношеский голос заставил Черного Меча отвести взгляд от Розалинды.
— Кто ты такой? — требовательно произнес паж. Затем Клив обратился к Розалинде, которая укоризненно покачала головой, пытаясь принудить его к молчанию. — Кто он и каким образом сможет помочь нам? У него есть лошади? Или оружие?
— Клив…
— Я тот, кто скорее перережет тебе горло, чем станет отвечать на твои вопросы. — Сделав столь ободряющее заявление. Черный Меч ехидно улыбнулся Розалинде. — Не правда ли, Роза? — добавил он с нарочитой фамильярностью.
В эту минуту Розалинда не сомневалась, что так и есть на самом деле, хотя ей очень хотелось бы думать о нем лучше. Но самым важным было другое: Клив не должен узнать правду.
— Клив, он действительно может доставить нас домой. И он единственный, кому это по силам, —
