Перья сыплются повсюду.
Лезут к нам в иллюминатор
Куриц свежие кусочки,
Клювы, крылышки, кишочки.
Пассажиры очумело
Все бросаются костями.
По салону то и дело
Носятся кусочки тела.
Маленький и бойкий мальчик
Подобрал в проход ногу,
И швырнул ее как мячик
В шею первого пилота.
Резко вправо накренилась
Половина самолета,
Все схватились за животы,
По салону прокатилось
Тело мертвое пилота.
И измазанное в перьях
Перемешанных с пометом,
Очень быстро укатилось
За салон второго класса.
Грязный дядька истопник
Раскидал вагон угля.
Мы шагаем напрямик,
По полям и по морям!
Журавли летят на юг!
Галки прыгают на сук!
Дятлы стукают: «Стук-стук!»
Девяносто девять штук!
Бегемот рычит: «Ры-ры!»
На нос сели комары!
Мы сжевали все штаны
Из лимонной кожуры!
Грязный дядька истопник,
Грозный дядька истопник
Раскидал вагоны вмиг
И шагает напрямик!
По полям и по морям!
Он махает помелом!
Он швыряет тут и там
Уголь и металлолом!
Мы сжевали все щипцы!
Раздавили все часы!
Вот какие молодцы!
Отрастим теперь усы!
Бежит по дороге шальная корова,
Бежит и отчаянно машет хвостом.
Бежит постовой за безумной коровой,
Бежит и отчаянно машет свистком.
Корова взлетает, копытом мотая,
Как галка, на небе крутясь и вертясь.
И только теперь постовой замечает,
Что это обычный КОРОВНЫЙ ПЕГАС!
Залез на сундук и сидит дядя Федя,
Тот самый, известный вам всем дядя Федя,
Который за завтраком кушал медведей,
Залез на сундук и тихонько сопит.
Сидит и сопит и свистит дядя Федя,
Бурлят монотонно в желудке медведи,
И думает, весело крякая, Федя,
Что скушает он за обедом медведей,
И будет за ужином кушать медведей,
И будет все время медведями сыт.
Ударился Сидор об медную балку.
Лицом и затылком ударился он.
Лицом саданулся об балку сначала,
А развернувшись — затылком еще.
Сидит мужик на ветке дуба.
Швыряет желуди оттуда.
А мы кричим: «Ведь это грубо!
Слезай, мужик сейчас же с дуба!»
Я палку взял, я кинул метко,
Ему я целил прямо в зубы.
