Поэтому отряд и торчит именно здесь, прочесывая остров величиной с комнату послушника! Правда, в комнатах послушников нет пиявок. Причем в таком количестве, что столичным лекарям хватило бы на три года вперед! И с таким аппетитом, словно они держали тридцатидневный пост во почитание своего покровителя Злиша, а теперь дорвались наконец…
Орденец злобно покосился на свой полуголый отряд, с ругательствами прижигающий пиявок на разных местах. Ему показалось или на самом деле наряду с нехорошими пожеланиями в адрес черных кровопийц в замысловатых проклятиях охранцов пару раз прозвучало его имя?
Еще немного, и их тут сожрут. Или его…
Нет, беглецы здесь спрятаться не могли. Разве что желали покончить с жизнью особо извращенным способом…Это не в стиле Лисия.
– Плывем дальше!
– Долго они еще?
Чей голос, почти не разобрать – они еле дышат, и у всех голоса почти одинаково глухие.
– Не знаю я!
– Тише…
– Еще немного, и у нас отпадет… необходимость… в тишине, – а это явно Тир.
– Тише, сказал. Не отвлекай… меня…
Тир замолкает, но ненадолго. Ненавидящий взгляд вверх заметен даже в этой полутьме.
– Чтоб им провалиться. Они тут что… пообедать решили? Сволочи…
– Замолчали, парни. Бережем… воздух.
Когда шипящий отряд (все еще втихомолку вытряхивающий насытившихся пиявок из рубах, волос и штанов) скрылся вдалеке и топот копыт по берегам стих, когда последние пиявки, недоумевая, за что им сегодня перепало так много вкусного, вернулись на свои места, по воде прошла рябь, потом она забурлила. В волнах словно надулся большой блестящий пузырь, потом он лопнул, шумно плеснув, и вода расступилась, выпуская кашляющих людей…
Некоторое время у берега негостеприимного царства пиявок было довольно шумно и довольно мокро – вынырнувшие из вод подняли тучу брызг.
– Твою задницу, п-парень! – самый крупный из невольных утопленников жадно хлебнул воздуха и закашлялся. – Предупреждать же надо!
– Я… кха… предупредил… – второй вяло шевельнул руками, кое-как перевернулся и лег на спину, тяжело дыша.
– Тьфу! – третий 'утопленник' выплюнул ошалелую плавучую улитку и закашлялся так, что чуть снова не ушел под воду.
– Спасение… Злиш такое побери!
– А что… что тебе не нравится? – задиристо поинтересовался второй.
Третий даже не нашелся, что ответить на такое. Развернулся и поплыл к островку.
– Тир! Эй, ты куда?
– Передохну… потом нырять буду, – не оборачиваясь, бросил тот.
– Нырять?
– А лодка? А вещи? Куда мы дальше без мешков?
Пловцы невольно оглянулись. Водяной пузырь, которым новый маг прикрыл их от погони, был крайне неуютным убежищем – несмотря на сосредоточенность Дана, на головы беглецов то и дело капало, а воздух с каждой нитяницей становился все более душным. И когда Дан наконец выдернул их из-под воды, все немножко ошалели. И, захлебываясь то воздухом, то водой, начисто позабыли про лодку.
А она, конечно, не умела плавать. Во всяком случае, под водой. И пошла ко дну.
Злишево копыто, они и впрямь остались без вещей! Без еды, без запасной одежды, без денег и лекарств…
– Я об этом не подумал… – проговорил маг-водник, разом растерявший половину своей самоуверенности. – Я сейчас…
И он вытянул руку над водой – точь-в-точь, как первый раз…
– Эй! – попытался остановить его мужчина… но опоздал. Волны снова заволновались, забурлили, из воды выпрыгнула пара ошалелых рыбин…
– Да осторожней же! – выдохнул Стимий. И как сглазил. Что-то тихо булькнуло, и вынырнувший было нос лодки погрузился обратно. Вместе с Даном!
– Эй!
– Дан!
Но Дан уже исчез, только рука в волне… мелькнула и пропала.
– Злишева задница! – взбешенно прорычал опекун, кидаясь в волну…
– Здесь жили сотни магов… тысячи магов приходили сюда. Кто за советом, кто на отдых, кто на учение. Кто на избрание… Здесь жили… жили, понимаешь, деяница?
– Нет…
Дракон шумно вздохнул. Повернул к ней голову. Мягко блеснули глаза, почему-то уже не прежние, а тепло-оранжевые, будто лепесток подсолнушка на свету.
– Смотри.
И голова закружилась, будто после нескольких часов прополки наконец выпрямляешь спину. И сдвинулся холм…
Деревья расступаются, открывая дорогу в солнце. Не злое, а ясное и теплое. Красивое. В его свете мир становится чистой радостью, и по радужным ступеням летишь, не чувствуя усталости. И не чувствуя, как переливчатые ступени и вмонтированные в резные перила ясен-камни изгоняют притаившееся в телах нездоровье.
Конечно, это на самом деле не солнце. Это Арка – вход в Синтарин. Синтарин, город магов. Синтарин, город, основанный еще предтечами, пришлыми… Давным-давно.
Это город, где дождь идет по расписанию или по заявкам. Это место, где способны спасти жизнь любому, даже самому безнадежному больному. Это улицы, где течет вода в три канала – прозрачная, красная и синяя, и можно купаться, переходя из красной-горячей в холодную-синюю… Это город, куда драконы приносят детей с Даром.
Ты идешь и видишь, как девушка собирает над квадратом рыхленной земли тучку и мелкий искристый дождик поливает узорчато изогнутые грядки… С тонкого запястья в черный пух падает серебряная змейка браслета, но девушка, ничуть не огорчившись, машет рукой: на счастье. …как по лестнице, споря на ходу, спускаются два старца. А когда лестница заканчивается, они продолжают путь не глядя, прямо по воздуху. …как на высоком каменном насесте переминается некрупный дракончик с трогательным полупрозрачным гребешком – собирается пуститься в полет. А внизу его ждут и подбадривают серебряный дракон и несколько людей.
Синтарин, город магов…
– А раз в тридцать лет избиралась новая Звезда. Несколько магов… самых умных, самых открытых, самых… Семь лет они странствовали по миру и слушали просьбы людей. А затем собирались вместе и думали, и советовались… и правили.
– Правили… – эхом отозвалась Латка.
– Мяф! – кот, наверное, рассерженный, что хозяйка не обращает на него внимания, запустил когти в ее юбку.
Девушка очнулась. Машинально сгребла кота, уложила на колени. Оглянулась…
Она сидела на земле, не помня, когда на нее опустилась. В ушах еще звучал печальный голос дракона,
