ограниченного количества препаратов подбирать подобные лекарства ко всему разнообразию болезней. Но в настоящее время, если врач умеет работать с Маteriа Мediса, то он может подобрать подобный препарат практически во всех случаях.
Каждый врач-гомеопат должен постоянно совершенствовать свои знания Маteriа Меdiса, нельзя терять время впустую. Нельзя найти оправдание врачу, который пренебрегает нашими испытанными лекарствами, пользуясь недостаточно испытанными или вообще не испытанными лекарственными средствами в угоду моде или поддерживая традиции. Некоторые врачи считают, что могут делать все, что угодно, если это идет, по их мнению, на пользу больному. Это ловушка, способная уничтожить любого врача, который не будет избегать ее. Мы знаем, что есть доктора, называющие себя гомеопатами, которые назначают лекарства не для того, чтобы излечить болезнь, а лишь для того, чтобы уменьшить страдания больного, и при этом придумывают для себя различные оправдания, скрывая свое невежество. У таких горе-гомеопатов просто не хватает внимания, знаний, или ума, чтобы правильно собрать анамнез и найти подобное лекарство, излечивающее болезнь. Каждый думающий гомеопат понимает, что лекарство, устраняющее симптомы, не позволяет подобрать полностью подобный препарат, необходимый для избавления пациента от его страданий, а в этом случае можно лишь временно устранить или уменьшить страдания, которые через определенный промежуток времени вернутся снова, еще более жестокие. Если вы считаете возможным назначить при лихорадке хинин или болеутоляющее средство, то продолжайте и дальше пользоваться этими средствами, но не называйте себя гомеопатами, ибо вы, ничего не смысля в гомеопатии, только дискредитируете ее. Человек, поступающий подобным образом, — неудачник в гомеопатии. Некоторые люди не способны понять и усвоить гомеопатическую доктрину и поэтому смешивают в одно невообразимое целое гомеопатию и аллопатию, подчеркивая свое невежество. Я с гораздо большим уважением отношусь к врачу-аллопату, чем к врачу, называющему себя гомеопатом, который недостаточно знает гомеопатию, чтобы использовать этот метод в своей врачебной практике.
Зачем врачу-гомеопату назначать местные средства для смазывания дифтерийных пленок в добавление к подобному препарату? Если эти местные средства окажут какое-нибудь действие, то как вы сможете правильно оценить действие основного гомеопатического средства? Если местное средство оказывает целительное действие, то зачем назначать еще одно — подобное? И наоборот, если местное средство не оказывает никакого действия, то зачем его применять? Не может быть никаких причин для назначения лекарственного препарата, который не оказывает целительного действия.
Эта тема послужила причиной бурной дискуссии на одном из недавних врачебных конгрессов. Один врач настоятельно рекомендовал использовать перекись водорода для промывания гнойных полостей, говоря, что это не повредит основному лечению. Но вопрос в том, дает ли какую-нибудь пользу это дополнительное лечение? Если да, то подобное промывание исказит клинические проявления болезни, что значительно затруднит подбор подобного препарата. Изменения, которые происходят после воздействия лекарства, помогают врачу определить дальнейшее лечение. А если пациент лечится дополнительно другими методами, то клинические проявления болезни искажаются и врач пребывает в замешательстве. Если же после назначения лекарства нет абсолютно никаких изменений, то врач знает, что ему в этом случае необходимо делать.
Врачи-аллопаты, прописывая опиум своим больным, назначают его не столько для облегчения страданий больного, сколько для успокоения близких, умоляющих врача сделать хоть что-нибудь. Они стоят вокруг постели больного, заламывая руки и спрашивая: «Доктор, Вы не могли бы сделать хоть что-нибудь?» — и бедный доктор, теряя способность трезво мыслить, дает дозу опиума. Зачем он делает это? Да чтобы успокоить близких больного, хотя и понимает прекрасно, что вредит своему пациенту и, кроме того, лишает себя возможности подобрать подобное лекарство, которое исцелит больного. Могут ли страдания пациента служить оправданием врачу, который своими действиями лишает себя возможности в будущем вылечить пациента? Врач оправдывает себя, говоря: «Если бы я не сделал этого, люди не поняли бы меня». Какое значение может иметь мнение посторонних людей для выполнения врачом своего профессионального долга? Если врач при выполнении своего профессионального долга будет поддаваться давлению близких больного или заботиться о своей репутации в глазах других, а тем более, если в первую очередь будет думать о своем кошельке, а не о здоровье своего пациента, — то такой человек никогда не сможет стать гомеопатом.
Честный человек не оглядывается на других. Для него существует только один критерий — то, что является наилучшим в данном случае. Именно это, он и будет делать.
Часто бывают такие ситуации, когда врач стоит перед выбором — жизнь пациента или долг врача? Сможет ли он взять на себя ответственность за смерть пациента? Я считаю, что смерть пациента — ничто в сравнении с нарушением врачебного долга, хотя в обоих случаях на долю врача достанется самое худшее. Доктор, который нарушает свой врачебный долг, совершает насилие над своей совестью, и потеря совести страшнее, чем смерть пациента.
Обычно опытные и хорошо подготовленные врачи имеют достаточную выдержку, чтобы дождаться того момента, когда, казалось бы, умирающий больной начинает оживать и состояние его значительно улучшается, хотя все окружающие наперебой упрекают врача в бездействии.
Как следует поступить врачу, когда атмосфера вокруг него накалена до предела? Врачу, который будет делать свое дело так, как считает нужным, не обращая внимания на крики и вопли окружающих, можно доверить любого, даже самого тяжелого больного. Врач, отступающий от своих принципов и дрожащий перед каждой угрозой, поступается своей совестью, его можно купить и заставить сделать все, что угодно, на него нельзя положиться в трудной ситуации.
Это бывает непросто для врача-гомеопата — успокоить самого себя, когда рядом нет ни одного сочувствующего человека. Отношение окружающих никогда не должно влиять на исполнение врачебного долга. Лучше позволить врачу внимательно изучить проявления болезни. То, что истинно, защищается и развивается, то, что ложно, деградирует. Позвольте человеку несколько раз потерять самоуважение, и он становится трусом и доносчиком, способным совершить любую низость. Врач, который поступил согласно велению долга и совести, может открыто смотреть в глаза близким, когда пациент умер.
«Органон», § 63: «Каждое лекарство, равно как и всякая сила, имеющая влияние на нашу жизненную деятельность, расстраивает и видоизменяет последнюю, приводя в состоянии здоровья более или менее продолжительную перемену. Эту перемену называют первоначальным действием, и хотя бы она была вызвана одновременным действием лекарства и жизненного начала, тем не менее по преимуществу она есть сила врачебная. Хранительная сила организма затем стремится противодействовать чуждому влиянию, и это противодействие, принадлежащее нашему жизненному началу, этот результат его автоматической деятельности, называется вторичным, или реактивным действием (противодействием)».
«Органон», § 64: «В продолжение первоначального действия искусственных болезненных сил на здоровое тело, жизненное начало, по-видимому, играет вначале просто страдательную роль, как бы поневоле воспринимая и вынося впечатления внешней силы, на него действующей; но затем оно приобретает самостоятельность и противополагает первоначальному действию другое, как результат собственной энергии. Здесь возможны два случая:
а) Если в теле существует состояние, прямо противное первоначальному действию чуждой силы, то жизнедеятельность всегда стремится воспроизвести его, и притом соразмерно с силою болезненного или врачебного влияния, а также со своею собственною энергией (действие вторичное, реактивное).
б) Но везде, где такого противного состояния не оказывается, жизненное начало старается, по- видимому, только, изгладить превышающею силою первоначальное действие внешней силы и, вместо последнего, восстановить состояние спокойствия и правильного здоровья (действие вспомогательное, целебное)».
В этих параграфах С. Ганеман рассматривает первичное и вторичное действие лекарства. Я считаю, что нет необходимости подробно останавливаться на этой теме. Первичное и вторичное действие — это единое действие лекарства, хотя некоторые гомеопаты пытаются их дифференцировать. Не имеет значения, страдает ли пациент от симптомов, которые появились при первичном действии лекарства или при
