подобными категориями. Это противоречит одному из основных принципов гомеопатии — индивидуальному подходу к лечению каждого конкретного случая, когда лечится не болезнь, а человек.
Говоря с врачом-аллопатом или пациентом, было бы глупо не использовать устоявшиеся официальные названия болезней, но при этом мы должны помнить, что пользуемся названиями болезней только для поддержания разговора и не более того.
Вероятно, вы уже поняли, что врачи-аллопаты и большая часть врачей, которые ради моды или, что встречается чаще, ради наживы называют себя гомеопатами, совершенно не компетентны в обследовании пациента, и поэтому их попытки определить, какой эффект дает гомеопатическое лечение, не достойны внимания. У них наблюдаются постоянные неудачи и очень редкие, как правило, случайные положительные результаты. Невозможно выяснить эффективность гомеопатии, не зная, как выявить образ болезни, чтобы найти подобное лекарство. Вот что, как правило, говорит врач-аллопат: «Я решил попробовать гомеопатический метод. У пациента была рвота, и я дал ему Ipecacuanna, потому что она вызывает рвоту». После приема Ipecacuanna рвота у пациента продолжается. И врач-аллопат заявляет, что он проверил гомеопатию и она не помогла! Вот таким образом обычно совершается проверка гомеопатии. Я знал врачей, которые говорили мне, что они уже неоднократно пробовали гомеопатический метод лечения, но неизменно терпели неудачу. Все подобные неудачи случаются из-за неумения врача, а не из-за ложности гомеопатического учения. Люди, проводящие подобные проверки эффективности гомеопатического метода лечения, не имеют ни необходимых знаний, ни соответствующего уровня мышления, они не знают элементарного: что наблюдать и как подобрать лекарство. Рвоту вызывают многие гомеопатические препараты, но, чтобы выбрать из них единственно верное, врач должен обладать определенными знаниями и опытом.
«Органон», § 83: «Перехожу к изложению главных наставлений об исследовании болезней вообще. Врач, наблюдающий какую-нибудь данную болезнь, воспользуется только теми замечаниями, которые к ней относятся. Само собой разумеется, что он должен иметь ум непредубежденный, чувства неиспорченные, внимательность и верность в наблюдении за переменами болезни».
Первое утверждение состоит в том, что у врача должен быть непредубежденный ум. Где вы видели такого человека? Если это принципиальное положение, то практически никто не может исследовать болезнь с целью подобрать лекарство именно для этого случая. Непредубежденный ум! В настоящее время не встретишь непредубежденный ум. Походите среди врачей, которые заявляют, что практикуют гомеопатию, и вы обнаружите, что все они полны предубеждений. Они начнут рассказывать вам, во что верят: одни — в одно, другие — в другое, но все — в разное. Они отталкиваются не от фактов, а от того, что каждый человек принимает за факты. Это формирует в сознании человека предубеждение, и нет двух одинаковых мнений среди множества различных, большинство из которых ошибочные. Поговорите с любым, кто имеет свое мнение, и вы убедитесь, что этот человек полон предубеждений. Эти предубеждения оказывают свое влияние и при обследовании пациента — врач проводит его в соответствии со своими собственными понятиями. У него есть сложившееся собственное мнение относительно того, как надо правильно обследовать пациента, и он строит свой прием в соответствии с этим мнением. Он может перебивать пациента, обстукивать или ощупывать его и в конце концов назначит лечение, но это лечение не будет гомеопатическим, потому что предубеждения врача помешали ему установить истину.
Можно было бы с готовностью и полной уверенностью заявить, что истинный врач не имеет предубеждений. Человек, свободный от предубеждений, может спокойно слушать, беспристрастно обследовать больного и объективно оценивать имеющиеся факты. Что бы вы подумали о судье, ведущем дело с явным предубеждением? Закон предусматривает, что судья не может вести дело, если затрагиваются интересы его самого или его родственников. Врач-гомеопат может работать без предубеждения только тогда, когда он тщательно изучил основополагающие принципы гомеопатии и все ее направления. Если врач относится с предубеждением к определенной потенции, определенной болезни или к определенному направлению в гомеопатии, он не может объективно исследовать болезнь и, следовательно, подобрать подобное лекарство. Только когда врач изучил все направления в гомеопатии, разобрался в потенциях и учении об острых и хронических миазмах, освоил гомеопатическую Маtеriа Меdiса, только тогда он может беспристрастно и объективно, самым тщательным образом исследовать болезнь и найти единственно верное лекарство.
Если бы врач-аллопат присутствовал на приеме врача-гомеопата, он ничего бы не понял, т. к. он никогда не изучал истинной Маteriа Меdiса. Цель врача-гомеопата — перенести болезнь на бумагу и найти образ этой болезни в Маteriа Меdiса. Врач-аллопат не в состоянии это сделать, т. к. он попросту не умеет перенести образ болезни на бумагу и не знает патогенеза ни одного из гомеопатических лекарств.
Непредубежденность проявляется при понимании, а понимание приходит от образования. Образование, о котором мы говорим, — это изучение гомеопатии шаг за шагом. Второй по важности после образования фактор успешной работы — верность избранной профессии и вера в то, что делаешь. Оба эти фактора взаимосвязаны между собой: уверенность в правильности своих действий появляется только тогда, когда четко понимаешь, что ты делаешь.
Лекция 23 ОБСЛЕДОВАНИЕ ПАЦИЕНТА
«Органон», § 84: «Больной говорит о своих страданиях; его родные снова пересказывают, на что он жалуется, каков он был и все, что они в нем заметили; врач видит, слушает и наблюдает собственными чувствами все явления, признаки и чрезвычайные случаи. Он записывает рассказ больного и особ, его окружающих, в точности сохраняя их выражения. Если можно он дает спокойно докончить изложение, не мешая им, особенно, если не делают бесполезных отступлений; ибо всякая остановка сбивает рассказывающих, прерывая нить их мыслей, и в таком случае им не все приходит на память с такою верностью, как бы сначала хотелось рассказать. Только он должен просить, чтобы они с самого начала говорили не торопясь, дабы ему можно было следить за их рассказом и записывать его».
Один из наиболее важных факторов отображения на бумаге образа болезни это запись рассказа пациента о его страданиях его собственными словами, разумеется, опуская те моменты, когда он отвлекается от темы или говорит глупости. Пока больной описывает свою болезнь, врач не должен вмешиваться в его рассказ, а должен стараться записать рассказ полностью, используя те же слова, что и пациент, исправляя только грамматические ошибки. Если врач использует синонимы, то нужно быть уверенным, что это именно синонимы и они не могут быть поняты неправильно. Например, когда женщина говорит о своем менструальном цикле, называя его то «месячными», то «регулами», можно при записи пользоваться одним термином «менструации», как синонимом, который не может быть истолкован двояко. Иначе говоря, врач может пользоваться терминами тогда, когда это не изменяет смысла.
Так же важно при записи избегать повторов и ненужных добавлений. Когда врач записывает все подряд, он часто так запутывается в мелочах и ненужных подробностях, что бывает не в состоянии установить образ болезни. Нужно разделить страницу таким образом, чтобы вы могли с первого взгляда увидеть все, что вам необходимо; записи необходимо упорядочить, и, когда пациент в следующий раз на приеме начнет рассказывать об изменении своего состояния, вам будет достаточно бросить взгляд на лист, чтобы определить, как изменились симптомы. Для этого нужно разделить страницу на три части: в одной записывается дата и назначения, во второй — имеющиеся симптомы, а в третьей — их модальности.
После того, как пациент детально рассказал о своих страданиях, вы записали этот рассказ и выяснили все, что касается имеющихся симптомов, вы можете приступить к расспросу близких больного. Это могут быть не только мать, супруг, сестра и т. д., но и медсестра или сиделка, которые постоянно находились
