дяде Пию VI весьма косвенное отношение.
Главное, чем на самом деле славно палаццо Браски – безголовый мраморный обломок, притулившийся на одном из его углов. Это Пасквино (Pasquino), сыгравший в римской истории такую важную роль, что площадь, где он стоит, даже назвали в его честь (Piazza del Pasquino). Кого изображает эта фигура, откопанная в конце XV века при ремонте мостовой, археологи до сих пор не решили – наиболее правдоподобная версия утверждает, что это Менелай, спасающий тело Патрокла. Но суть не в художественных достоинствах: Пасквино стал первой из 'говорящих статуй', к которым прицеплялись злободневные памфлеты в стихах. Начало традиции положил некий портной Пасквино, который обшивал папский двор и имел возможность вблизи наблюдать нравы Ватикана.
От площади Пасквино начинается улица Говерно-Веккьо (Via del Governo Vecchio, 'старого правительства'): когда-то здесь, во дворце под номером 39, 1470-х годов постройки, обитал римский губернатор. Сейчас она славна отличными винными ресторанами и магазинами молодых дизайнеров, чьи витрины не менее интересны, чем фасады окружающих домов. Улица заканчивается палаццо, которое Борромини построил для ораторианцев, последователей святого Филиппа Нери, – его легко узнать по башне с часами (Torre dell Orologio). Если незаметно просочиться в унаследовавшую здание библиотеку, можно будет посидеть во дворе под апельсинами и даже бесплатно воспользоваться Интернетом.
Главный храм ораторианцев находится здесь же, справа – это Новая церковь (Chiesa Nuova), выходящая на корсо Витторио-Эмануэле. Изначально святой Филипп проповедовал в одном оратории близ улицы Джулия (отсюда и название ордена), но послушать его стекались такие толпы, что пришлось озаботиться возведением церкви попросторнее (проект Мартино Лонги Старшего, 1575-1599). Сначала появились фрески (над куполом и апсидой Пьетро да Кортона работал целых двадцать лет), потом – раззолоченная капелла Сан-Филиппо слева от алтаря (работа Борромини) и наконец алтарь Рубенса с его же святыми Григорием и Домициллой по бокам.
Вблизи Новой церкви от площади Витторио отходит улица Банки-Нуови (Via dei Banchi Nuovi), названная так в честь (не сохранившейся) конторы Агостино Киджи. Из финансовых учреждений этого квартала осталось в живых одно только здание банка Святого Духа (Banco di Santo Spirito, N31 на площади Тассони). Парадоксальное название объясняется тем, что в качестве гарантии от разорения папа Павел V, который все это придумал, предлагал огромное и процветающее учреждение – больницу Санто-Спирито.
По соседству с финансистами обитал цвет тогдашней богемы – на Банки-Нуови была мастерская Челлини, в N4 жил Мадерно. Здесь же был дом первой римской красавицы, прославленной куртизанки Империи. Помимо внешних данных, Империя отличалась образованностью и любовью к изящным искусствам: она сочиняла стихи, собирала картины и статуи. По Риму ходил анекдот об испанском после, который, дожидаясь своей очереди у нее в приемной, полчаса искал, куда бы сплюнуть, но, не решившись осквернить ни один из окружавших его драгоценных предметов, в конце концов вынужден был плевать в лицо собственному слуге.
Дальше, в сторону реки, начинаются обаятельные закоулки, по которым можно добраться до средневекового дворца Таверна (Palazzo Taverna) с фонтаном, целой стеной пахучей глицинии, зубчатой башней и факелами, горящими в дни приемов, или до заповедника антикваров – улицы Коронари (Via dei Coronari), вместе с улицей Джулия составлявшей гордость ренессансного Рима. С обеих ее сторон на прохожего смотрят строгие грифоны с ампирных столов, ангелочки с гнутых кушеток, пастушки с сентиментальных холстов и их напыщенные хозяева. Близко к ним подходить страшновато, но издали изучать довольно интересно. Еще интереснее – плутать по проходам между домами, которые по тщеславной прихоти обитателей тоже зовутся улицами, и смотреть на деревья, растущие из фасадов заброшенных церквей. За одной из таких арок обнаруживается сказочный белый домик с закругленными окнами – жилище еще одной куртизанки, Фьямметты, любовницы Чезаре Борджа (Via dei Coronari 156). Другой проход – улица Феба (Vicolo di Febo) упирается в площадь Феба (Largo Febo) с проглоченной плющом гостиницей RaphaСl, четырехзвездочной мечтой романтичных путешественников и пристанищем коррумпированных политиков (здесь арестовали социалиста Беттино Кракси). Даже если поселиться в 'Рафаэле' не удастся, тут стоит притормозить и выпить бокал вина за одним из столиков под платанами. И только потом отправляться дальше – к церкви Санта-Мария-дель-Анима (Santa Maria dell Anima, Джулиано да Сангалло). Чтобы вас впустили, придется позвонить в звонок справа от двери. Внутри – 'Святое семейство' Джулио Романо и надгробный памятник Адриану VI – последнему папе-иностранцу перед Иоанном-Павлом II, зануде-фламандцу, который втерся между двумя папами Медичи и пытался привести в порядок нравственность и казну, запрещая празднества и разврат. Неудивительно, что провести на ватиканском престоле ему удалось немногим больше года.
За этой (признаться, довольно скучной) ренессансной церковью скрывается настоящий шедевр барокко – Санта-Мария-делла-Паче (Santa Maria della Pace). Пробираясь по узкой улице Arco della Pace, имеет смысл попытать счастья и позвонить в звонок под номером 5 – может статься, что бесконечная реставрация все же завершилась, и вас пустят посмотреть на волшебный дворик – первую римскую работу Браманте (1500-1504). Но скорее всего, придется ограничиться белокаменным фасадом Пьетро да Кортоны (1657), образующим в конце улицы Паче великолепную кулису. Внутри церкви имеется капелла Киджи с 'Сивиллами' Рафаэля (первая справа), капелла Чези по проекту Сангалло и капелла Понцетти, расписанная Перуцци, но всего этого вы тоже, скорее всего, не увидите – на момент сдачи книжки в печать сроки окончания реставрации даже не назывались. Самое лучшее, что тут можно сделать, – это сесть за столик в баре Della Pace, заказать что-нибудь долгоиграющее и наслаждаться жизнью, созерцая пресловутый фасад в глубине перспективы и украшенный цветами балкон напротив.
Бернини vs. Борромини
Соперничество Бернини и Борромини – главный архитектурный сюжет римского Сеиченто. Неаполитанец Джан Лоренцо Бернини (1598-1680) был потомственным архитектором, а также скульптором, инженером-фонтанщиком и любимцем двух пап – Урбана VIII Барберини и Александра VII Киджи. Он небезосновательно полагал, что умеет все, и от результатов собственных трудов получал неимоверное удовольствие. Например, всякий раз, выезжая из дома, приказывал кучеру провезти его мимо фонтана Четырех рек на площади Навона, останавливался и слушал, что говорят о скульптурах прохожие.
Мрачному и вспыльчивому ломбардцу Франческо Борромини (1599-1667) повезло значительно меньше – и с характером, и с карьерой. Он появился в Риме в качестве простого каменщика: помогал своему дяде, Карло Мадерно, на стройке в соборе Святого Петра. Потом мучительно выбивался в мастера, а когда стал,
