И покойника рожа станет тоже веселая, Выразительная, как обезьяний зад. Слышишь, мама, на радость немалую Был рожден тобой этот урод. Раньше богу молился я каждую ночку, Не обсохло молоко детишных молитв. А теперь бросит бога вверху враскорячку От моих задушевных клятв. Мама, мама! Верь в гробе: не в злобе Ощетинился нынче я бранью сплошной! Знаю: скучно должно быть на небе, На земле во сто раз мне горшей. Я утоплен теперь в половодие мук, Как об рифме, тоскую об яде И трогаю часто рукою курок, Как развратник упругие женские груди. Проползают года нестерпимо угрюмо... О, скорей б разразиться последней беде! Подожди, не скучай, позови меня, мама, Я очень скоро приду. 1923
Вадим Шершеневич. Листы имажиниста.
Ярославль: Верхне-Волжское кн. изд-во, 1997.
Блаженное благоденствие детства из памяти заимствуя, Язык распояшу, чудной говорун. Величественно исповедаю потомству я Знаменитую летопись ран. Захлебнулась в луже последняя весна, И луна с соловьем уж разлучны. Недаром, недаром смочены даже во сне Ломти щек рассолом огуречным. Много было, кто вспыхнул, как простой уголёк, В мерцавшей любовью теплыни постели. Из раковин губ выползал, как улитка, язык, Даже губы мозолисты стали. На кресте женских тел бывый часто распят, Ни с одного в небо я не вознёсся. Растревожен в лугах пролетевших лет, Разбежался табун куролесий. Только помню перешейки чуть дрогнувшей талии, Только сумрак, как молнией, пронизав наготой, В брызгах белья плыл, смеясь, как Офелия, На волне живота и на гребне грудей. Клумбы губ с лепестками слишком жалких улыбок, Просеки стройно упавших подруг. Как корабль в непогоду, кренились мы на бок, Подходили, как тигр, расходились, как рак. Изгородь рук, рвущих тело ногтями, В туннелях ушей тяжкий стон, зов и бред! Ваше я позабыл безымянное имя, К вам склонялся в постель я, как на эшафот. Бился в бубен грудей кистью губ сгоряча. Помяните ж в грехах и меня, ротозея! Я не в шутку скатился у мира в ночи Со щеки полушария чёрной слезою. Я, вдовец безутешный, юности голубой Счастье с полу подберу ли крошками?! Пальцы стаей летят на корм голубей, Губы бредят и бредят насмешками.
