Кэтти получила отдельный номер с ванной и была на седьмом небе. Мужчинам предложили воспользоваться услугами местных дам. Протер, естественно, отказался, а его друзья посетили дам и были в неописуемом восторге. Через два дня они отправились на назначенную встречу к настоятелю.
– Он мне давно надоел! Забирайте!! – сказал неожиданно тот. – Дорогу вам покажет мой монах. Монах был огромен, черен, неразговорчив. Через пару часов движения Джимми задергался: – Я чувствую сильное иллюзионное поле!
– Ты прав, – вдруг произнес Протер. – Всем стоять! Дорога, по которой они шли, вдруг оборвалась, монах пропал, и они обнаружили себя стоящими у края ужасной пропасти. – Я теперь понял, почему настоятель дал добро. Он все понял, зачем ему было с нами бороться, тратить энергию. Проще было нас свалить сюда, и все. Кэтти бросилась к Протеру на грудь и разрыдалась.
Джимми поводил носом и произнес: – Мне, кажется, шеф, мы находимся недалеко от того, что вы ищете. Я чувствую какую-то тайну, и удивительное спокойствие, и какой-то мистицизм.
– Так и хочется встать на колени и дальше уже бодро передвигаться на карачках! – Кэтти уже пришла в свое обычное ироничное расположение духа.
– Да, – подтвердил Протер. – Это так и есть. Сеанс космической навигации подтверждает, что тут имеет место сильное сосредоточение псиполей! И эпицентр этих полей находится тут, примерно с километр на север от этой ужасной пропасти. И Кэтти совершенно права, что идти нам в гору, а это значит практически на карачках. Только туда я пойду один. Я читал, сам это уже чувствую, что там находится зона очень опасных вибраций, примерно уровня тридцать третьего измерения. А я только до двенадцатого и доходил. Друзья проводили Протера почти до самой Пещеры. Никто не решился оставить друга в беде, по крайней мере, всем хотелось проводить своего шефа и друга максимально близко до опасного места: мало ли что может еще произойти. Но, как и всегда, ничего страшного за время их восхождения – восползания не произошло. Если не считать, что Кэтти пару раз пару десятков метров на пятой точке опоры съезжала вниз, при этом даже не очень ругаясь.
Глава 6. АТЛАНТ
В пещеру Протер вошел один. Было темно, первые три защиты он прошел спокойно. Вторые три заставили трепетать его сердце, душу – уходить в пятки. И он решился. Он просто вышел из тела. Вошел в тело двенадцатого измерения, посредством чего превратился в шар интенсивного свечения, став практически звездным ангелом генеральского чина космического масштаба. Все остальные защиты пещеры он легко смещал в подпланы. Он достиг сердцевины пещеры. Там сидел Он, тибетский вий. Зрелище было грандиозным. На приличном, почти метровом возвышении из какого-то зеленого светящегося изнутри камня сидел Он. Человек гиганского размера, в сидячем положении он был не менее четырех метров. Находился он в позе алмаза, и хотя с первого взгляда его можно было принять за мертвеца, но что-то говорило Протеру, что перед ним живой.
Протер сосредоточил свой сильно сконцентированный взгляд на переносице атланта (а все говорило за то, что перед Протером именно атлант, он видел сюжеты из жизни атлантов еще в академии). И ничего не произошло! Этот монументальный человек был величествен и чем-то даже страшен в своей неподвижности. Протер сосредоточил на нем почти все свои силы, и в пещере что-то ухнуло. Над головой атланта появилось голубое свечение, в пещере все осветилось этим волновым светом, и глаза у атланта открылись.
– Ты потревожил меня! – произнес атлант, не раздвигая губы. Передача информации осуществлялась на уровне мысли, но Протер хорошо владел телепатией. – И ты умрешь! Не потому, что я так хочу, но ты проник в божественную тайну. Поэтому ты умрешь! Твой энергетический запас почти равен нулю, через тридцать секунд он кончится – и все! Это не потому, что я так хочу, – повторил атлант. – Это закон! Никто не имеет права прикасаться к сохраняемому тысячелетиями генному фонду атлантов!
– Я воин, – сказал Протер. – Если надо – я умру, но ты мне нужен.
Ты, который выбрал добро и служение во имя высших законов бытия, можешь творить его более активно. Я, серый маг, корректор Америки, призываю тебя на воинскую службу в разведку моей будущей армии в качестве всевидящего ока.
– Все не так просто, мой храбрый мальчик, все не так просто. Атлант закрыл глаза и произнес: – У тебя осталось двадцать секунд, и ты умрешь. Ты еще можешь помолиться.
– Силы, питавшие меня, – произнес проникновенно Протер, – маги, поддерживающие меня, враги, помогавшие стать мне сильнее! Я не знаю, что я должен сказать вам на прощанье. Наверное, только спасибо за все, что вы для меня сделали в этой жизни. И прошу вас, заклинаю не оставить без помощи моих друзей, ждущих меня у входа в пещеру!
И помогите Предиктору найти мне замену! Но я буду бороться до последней секунды и до последнего вздоха буду выполнять свой долг. Ему подумалось про Останцони. Сначала про среднего, и как-то сразу стало легче, затем про низшего, и он чуть не задохнулся, а потом подумалось про высшего. И тотчас что-то изменилось, причем изменилось кардинально. Протер успокоился и начал с интересом разглядывать атланта. Тот снова открыл глаза, и в его взгляде сквозило удивление.
– Ты не так прост, как показался мне с первого взгляда! Войти в пещеру и остаться при этом жить даже после первых трех барьеров весьма сомнительно, но вот ты стоишь передо мной, возрожденный из пепла, и не собираешься умирать! Ты просто-напросто подключил энергии новой, весьма успешно развивающейся галактики! И это тебя спасло.
А также тебя спасло то, что ты спокойно принял известие о смерти и не стал думать о себе. Ты стал думать о других, проявив высший принцип добра в действии! Я согласен, но я слишком велик для того, что тебе требуется. Я могу быть всевидящим оком для малых вселенных, но не для таких малых территорий, как твоя Америка, о которой у тебя болит душа. Поэтому посмотри направо. Там сидит мой брат. Он меньше, он молодой атлант, и я тебе разрешаю взять его с собой. Если он, конечно, изъявит свое желание. Протер повернулся и в розовом волновом сиянии особого биопсиполя восемнадцатого измерения он увидел малого атланта. От молодого атланта исходило розовое сияние любви. Он задвигался, заулыбался, приветливо посмотрел на Протера, довольно-таки легко встал. Голова Протера оказалось на уровне живота атланта. Атлант подал ему свою большую и в то же время очень изящную руку. Протер с опаской протянул свою.
– Я рад, я ждал, я готов! – сказал брат гиганта.
– Спасибо, брат! – произнес большой атлант.
– Ты достоин того, чтобы нести в мир любовь. Я отпускаю тебя, ты был моей подстраховкой на случай, если со мной произойдет что-то непредвиденное. Но ты теперь там нужнее! – Но помни, воин сумерек! – Это он обратился уже к Протеру. – Помни, он мой брат, как и я, он не может делать зло, и поэтому, я думаю, он тебе не сможет во многом помочь, ибо он представляет собой чистый принцип добра. – Я не жду многого, мне нужен глаз любви, который поможет мне найти координаторов Штатов. Троих я уже нашел, и они уйдут со мной.
– С этим он легко справится, но береги его. И идите назад в сумерках, но в ранних. Это твое время, серый маг, блюститель гармонии и воин! Они вышли из пещеры вдвоем. Самоом, так звали атланта, как бы разминал члены и был просто счастлив. Был он счастлив и там, в пещере, где просидел вместе с братом тысячи лет, находясь в состоянии самадхи, особом состоянии, позволявшем ему быть бессмертным в физическом теле. А теперь перед ним открылась возможность оставаться в самадхи и действовать. Он был молод, мудр и поэтому счастлив.
Ему было всего каких-нибудь двадцать тысяч лет. Изумлению ожидавших Протера друзей не было предела. Возле пещеры они заночевали, дожидаясь рассвета. Обогревались очень приятным излучением любви, исходящим от атланта. И к утру они были так наполнены чувством любви, что ощущали в себе силы свернуть горы или сразиться с любым темным воинством, если это, конечно, понадобится. Велика сила любви! Утром двинулись в путь. И внизу с горы они увидели следующую картину. Там стояло войско. Воины жгли многочисленные костры. И Протер понял, что это поджидают именно их. Тогда Протер перешел в пятнадцатое измерение, которое стало доступно ему после посещения пещеры, и разделился на пять тысяч
