– Да что же, я ему есть не даю? – возмутилась Ледина. – Кушай, Богдан, кушай. Но мы же должны знать обо всем. В нашем доме, а не в чужом все это происходит, разве не так?
Мальчик смотрел на двери, и по всему было видно, совсем не горел желанием что-то рассказывать.
– Наелся? – спросила девушка. – Еще хочешь?
– Нет, спасибо, – помотал головой мальчик. – Я сыт.
– Так ты расскажешь? – снова насела девушка. – Мы ведь должны знать, что происходит в доме.
– Охранник, когда я наклонился, увидел крестик, – неохотно стал рассказывать мальчик, – и захотел посмотреть, что же там у меня такое. А я успел его спрятать. Потом все стали кричать, и пленные попробовали убежать.
– А ты знаешь этих пленных? – внимательно всматривалась в его лицо девушка.
– Нет, я их в первый раз вижу, – опустил глаза Богдан. – Просто русский вступился, когда охранник хотел меня схватить. И вот, пока он защищал, я и успел спрятать крестик.
«Темнит мальчишка, – глядя на него, понимала Ледина. – Что-то он такое знает, что-то важное, о чем не хочет нам говорить. Но вот врать как следует, парень, ты еще не научился».
– Все ясно, – махнула она рукой. – Разговаривать с тобой – это большая проблема. И ты, кстати, создаешь ее сам.
Ледина наклонилась к Мирелу, они пошептались о чем-то. Мальчик беспокойно взглянул на них.
– Ну что ж, – сказала девушка. – День сегодня был нелегкий, время позднее и пора нам всем ложиться спать. Я схожу покормлю собак и сейчас приду.
Оставшись наедине со стариком Мирелом, Богдан немного успокоился. В отличие от любопытной девушки, которая старалась выпытать-выведать все, что можно, со стариком ему было спокойнее. Дед был немногословным, сдержанным, добрым и напоминал Богдану его дедушку, умершего полгода назад.
Когда Ледина вернулась, они легли спать. К сожалению, в связи с последними событиями им пришлось внести коррективы и в это. Спальни были заняты охранниками, так что пришлось располагаться прямо в столовой.
– Я постелила тебе здесь, у окна, – указала мальчику девушка. – Тут тебе будет спокойно и удобно. Ты как любишь – маленькие подушки или побольше?
– Побольше, – пробормотал Богдан.
– Ну, вот и хорошо, – усмехнулась девушка, взбивая огромную пуховую подушку. – Выспишься, как король.
Через пять минут все лежали в постелях: мальчик на лавке у окна, Ледина и Мирел – напротив.
Накрывшись одеялом, Богдан не спал. Глядя широко открытыми глазами в темноту, он внимательно прислушивался ко всем звукам и шорохам. Ледина и старик, пожелав спокойной ночи, лежали молча, наверное, заснув. Из-за дверей доносился громкий храп охранников. Один из них, закашлявшись, пробормотал во сне какие-то ругательства и снова затих.
Мальчик пошевелился. Тихо, стараясь не издать ни единого звука, он сбросил с себя одеяло и присел, осмотрелся. Вроде бы хозяева заснули. Он тихонько встал с лавки. На противоположную стену бросал свои бледные лучи месяц, висевший в безоблачном небе. При его свете лица Ледины и Мирела казались вырезанными из белой бумаги. Старик лежал на боку, а девушка, накрывшись по шею одеялом, напоминала какую-то принцессу из сказки.
Мальчик медленно, на цыпочках, двинулся к двери. Он шел неслышно, но вот под ногой скрипнула половица. Нервы у мальчугана были напряжены до предела, и в полной тишине скрип показался ему ударом грома. Вжав голову в плечи, он боязливо обернулся и прислушался. Однако все было спокойно, ни девушка, ни старик даже не пошевелились. С сильно бьющимся сердцем мальчик двинулся дальше. Подойдя к буфету, он остановился. Теперь ему надо было сделать одну мелочь, но сейчас это казалось грандиозной, почти невыполнимой задачей. Взявшись за ручку дверцы, Богдан тихонько потянул ее на себя. Дверца не поддавалась, тогда он дернул ее чуть сильней. Звякнул металл. Мальчишка снова замер. Открыв дверцу, он взял лежащий там среди прочей кухонной утвари нож и пошел к выходу.
Идя по темному коридору, мальчик ощутил страх, наваливавшийся на него все сильнее. Здесь царила тишина. У него не было фонарика, только коробок спичек, который он прихватил еще днем, незаметно положив в карман. Сделав несколько шагов, Богдан осмотрелся, давая глазам привыкнуть к темноте. Сердце билось отчаянно. Еще недавно он не мог бы даже представить себе, что найдет в себе смелость один, в темноте пойти вниз, в огромный подвал. Еще недавно ему было страшновато даже оставаться одному в постели там, дома. Но теперь дом, папа и мама были где-то очень далеко. При этом воспоминании у мальчика запершило в горле и на глаза навернулись слезы. Но он сдержался, чтобы не заплакать.
Пошарив в кармане, он достал коробок и чиркнул спичкой. Зашипев, она тут же погасла. Он чиркнул второй. Спички в дрожащих от страха руках – вещь очень хрупкая, поэтому она сломалась.
В темноте становилось все страшнее. Семилетнему мальчугану казалось, что рядом крадутся какие-то тени, готовые наброситься на него. Наконец ему удалось зажечь огарок свечи, взятый с собой. Пройдя еще немного, он очутился перед тяжелой дверью. Мальчик прислушался – тишина.
– Дядя Милован, – негромко позвал он.
За дверью послышался какой-то шум.
– Богдан? Да, я здесь! – отозвался тот. – Что там наверху?
– Все уже спят, а я дождался, пока они уснут, и вот спустился сюда. Я принес нож.
– Нож? Отлично. Вот это то, что нужно, – разговор шел почти шепотом, но возбуждение, мгновенно охватившее Крайковича, чувствовалось даже в шепоте. – Просунь его под дверь.
– Нет, дядя, нож не пролезает, – печально сообщил мальчик, убедившись в том, что щель под дверями слишком мала.
– Проклятие! Тогда расковыряй пол.
– Сейчас попробую, – и мальчик принялся ковырять под дверями.
Бетон, к счастью, оказавшийся плохим, крошился и поддавался.
– Мне страшно, дядя Милован, – говорил Богдан. – Что теперь с нами будет?
– Все будет нормально, – пытался подбодрить его Крайкович. – А как ты здесь вообще оказался?
Услышав историю племянника, он покачал головой.
– Эк тебя угораздило…
– Я так хочу домой, – чуть не плакал Богдан.
– Ничего, мы скоро выберемся, и ты окажешься дома, – прижавшись к дверям, ронял в темноту слова Крайкович. – Ты, главное, расковыряй пол…
Глава 30
– Я еще раз говорю вам, идиоты, что своими руками задушу того, кто провалил всю операцию! – грохнул кулаком по столу Божидар Пелагич. – И если кто-то из вас окажется крысой, то пожалеет о том, что вообще родился на свет.
Пелагич обвел покрасневшими от бессонницы глазами свою команду, сидевшую перед ним. Многие отводили взгляды, не желая встречаться с пронизывающим взором шефа.
После неудачного нападения на конвой люди Пелагича, вынужденные ретироваться с поля битвы, теперь заседали в Дмитровице, в том самом доме, где укрывался командир во время своих приездов в город. Предосторожность была совсем не лишней, особенно если учитывать то обстоятельство, что для него уже давно была приготовлена камера в Гааге.
После провала такого прекрасно задуманного предприятия Божидар был в бешенстве. Помимо того, что выскользнула такая желанная добыча, помимо того, что денежки ушли из рук, так он еще потерял нескольких своих людей. Надежные помощники, на которых можно было положиться…. Получил пулю в голову Братомир, который был в отряде дольше всех. Остался на горной дороге Драган… И несколько других не менее ценных ребят остались лежать там, на перевале. Все усилия пошли насмарку!
– Короче, так, – немного понизил тон Пелагич. – Мы должны выяснить, почему так бездарно была провалена операция и кто в этом виноват. Я этого так не оставлю, слишком дорого обходятся «проколы». Продумать всю операцию, все рассчитать, а уж сколько было затрачено усилий! Другого такого шанса у нас уже не будет, во всяком случае, я его не вижу.
– Может быть, мы найдем еще вариант, как взять наши деньги? – подал голос один из боевиков.
– Вариант? – протянул Божидар, наклонив голову и уставившись на говорившего. – Это какой же
