ЭТНИЧЕСКАЯ РЕГЕНЕРАЦИЯ КАК ПРИНЦИП
Итак, мы рассмотрели все известные в этнической истории фазы этногенеза. Но нельзя считать изложение вопроса законченным, если мы не упомянем еще об одном специфическом свойстве этнического процесса способности к регенерации.
Суть этнической регенерации — это частичное восстановление этнической структуры, наступающее после периода деструкции. Какой характер носит регенерация в зависимости от фазы этногенеза?
В фазе подъема регенерация на уровне этноса не наблюдается, поскольку пассионарность довольно устойчиво растет, что ведет к усложнению структуры этноса.
В акматической фазе уже есть что восстанавливать, поскольку эта фаза подрывает политическую мощь этноса, его хозяйство, даже часто бывает связана с повышенным уничтожением собственных сограждан, когда они начинают бороться друг с другом.
Принцип «Будь самим собой» — это принцип обоюдоострый, и если один сам по себе и другой сам по себе, то они мешают друг другу и в лучшем случае толкают друг друга локтями, в худшем — шпагами, а в еще худшем — пускают в ход тяжелую артиллерию. И тогда в эти критические моменты оказывается, что ради самосохранения следует восстановить старый принцип подъема — «Будь тем, кем ты должен быть». Тогда все устанавливается, приходит на круги своя. Этнос создает социально-политическую и государственную систему, при которой он существует, и возвращается опять, естественно, к акматической фазе, т. е. опять к взаимоистреблению, но уже через некоторое время, когда условия станут более благоприятными и не столь трагичными.
Яркой иллюстрацией такого рода регенерации является восстановление России после Смутного времени. К началу XVII столетия высокий уровень пассионарного напряжения привел к крайне сильному кризису, поставившему под сомнение сам факт существования огромной страны. Только усилиями ополчения, руководимого нижегородским купцом Мининым и обедневшим князем Пожарским, был водворен хоть какой-то порядок и провозглашен царем юный Михаил Романов, на простых санях привезенный в Москву. Однако уже при Алексее Михайловиче были восстановлены засечные линии против татар, присоединена Украина, шел процесс крестьянской колонизации по Оке и Волге. Но продолжалось это недолго растущая пассионарность вновь заявила о себе страстями раскола, кровью разинского восстания, хованщины, стрелецких бунтов и петровских казней. Пассионарный перегрев снова вступил в свои права, и снова каждый стремился быть оригинальным.
При инерционной фазе, когда идеалом является или римский Цезарь, или идеал джентльмена, или идеал святого, или идеал богатыря, также возможна регенерация. Возможно, что в критический момент найдутся какие-то люди, которые опять поставят во главу угла не свой личный эгоистический интерес, не свою шкуру, а свою страну, как они ощущают ее, свой этнос, свою традицию.
ПРОВЕРИМ СЕБЯ
Османская Турция возникла в результате пассионарного толчка XIV в., который прошел через Русь и Литву, Малую Азию, через Египет, до Абиссинии. Значит, русские и турки — народы сравнительно молодые. Они прожили всего по 600 лет. Турция сначала росла, как тесто на дрожжах. Первые турки, которые основали могущество будущей турецкой империи, — это кучка беглецов из Средней Азии — туркмен, которые убежали от монголов и, обратившись к местным сельджукским султанам, попросили места для поселения. Иконийский султан разрешил им поселиться за своими владениями, около места Бурса — на границе с Никейской империей, впоследствии Византией.
Турки начали, подобно крестоносцам, священную войну — джихад, — за мусульманскую веру и пригласили всех желающих — гази — принять в ней участие. Со всего мусульманского Востока стеклись пассионарные товарищи, которые готовы были сражаться за веру ислама до тех пор, пока у них сабля не затупится, и до тех пор, пока они не получат достаточное количество богатства и жен, потому что на Востоке это тоже считается очень большим достижением.
Им выдавались на захваченных землях очень маленькие участки для сельского хозяйства, которые назывались тимар, — не то чтобы поместье, а такая усадьба, где семья обрабатывает садик сама, но тимариот-спаги (всадник) должен был являться к султану на собственном коне, с собственным оружием и служить в конном войске. Всадниками становились и черкесы, и курды, и еще не разложившиеся арабы, и в большом количестве сельджуки, и туркмены, и малоазиаты, и татары — кто угодно. Каждый, кто произносил формулу ислама, становился турком, а если он хотел служить в армии, то становился спаги, т. е. воевал и не платил налоги в виде денег, потому что налог он платил своей кровью.
Но пришел XIV век, когда потомки Эргогрула Осман и особенно Урхан перенесли свои военные действия в Европу. В это время одной конницей уже было не обойтись. Нужна была пехота. Тогда они создали новое войско: новый «яны», а войско «чариг» — это то, что у нас называется «янычары».
Турки, войдя в Европу, на Балканский полуостров, стали брать у завоеванных христианских народов дань мальчиками в возрасте от 7 до 14 лет. Мальчиков обращали в ислам, очень хорошо кормили, обучали богословию закону Аллаха, потом военному делу и делали из них пехоту. Жили они в казармах, имели котлы, из которых ели совместную, очень вкусную кашу; им давали сытную пищу. Часть их служила в артиллерии, часть в пехоте. Это была самая лучшая в то время пехота, которая существовала в Европе, не уступавшая швейцарской, даже превосходившая ее.
Атаки рыцарской европейской конницы на ряды янычар захлебывались, персидские кызылбаши[159] также не могли прорвать строй янычар. Боевое товарищество у них было исключительно тесное, несмотря на то, что это были ребята из самых разных областей, даже из разных этносов. Сербы, болгары, македоняне, греки, албанцы, валахи, т. е. румыны, — все могли стать янычарами, надо было только быть христианином, обращенным в ислам. Потом они стали жениться, семьи заводили, но ночевали у себя в казармах (только с отпускными ходили к женам) и представляли надежнейшую и вернейшую силу султана.
Но раз уж турки вышли на Средиземное море, то нужен флот. На флот набрали авантюристов, пиратов и бродяг по всему Средиземному морю. Это были и итальянцы, и греки, и берберы, приезжали датчане, норвежцы, которые нанимались в турецкий флот, а поскольку у них не было ni foi, ni loi, т. е. ни веры, ни закона, ни чести, ни совести, то они охотно переходили в мусульманскую религию. Они вообще не имели никакой веры, а христианами были, так сказать, механически.
И они образовали корсарско-пиратский флот на Средиземном море, который свирепствовал так, что Испания в ужасе дрожала, Франция еле-еле держалась, берега Италии постоянно подвергались нападениям, и плавание по Средиземному морю было делом очень опасным. До XIX в. существовали эти корсарские эскадры, базировавшиеся у берегов Туниса, Алжира, Орана и в других портах, и, конечно, на портах Востока. Наиболее знамениты были два флотоводца. Один носил название Барбаросса — рыжая борода, по-мусульмански его звали Хайреддин, а по происхождению он был грек с острова Наксос. Другой прозывался Еульдж Али. Происхождение его темное, кажется, из берберов. Его переименовали из Еульдж, т. е. мародер, в Клыч, т. е. меч. Вообще-то был самый натуральный мародер, хотя и исключительно талантливый адмирал. Испанский, венецианский, имперский и папский флоты терпели поражения от этих головорезов.
Вот так создался османский этнос с турецким языком в основе, как видите, из совершенно разноплеменных субстратов. Объединяющими здесь были военная судьба, государственная судьба, политическое подданство при внешнем признаке — обязательной вере в религию ислама. Но проверять этих людей никто не мог. Они говорили, что они мусульмане, однако пили вино, но особенно за ними никто и не
