Четверо пирующих наемников, как и все в зале, смотрели на Ольга с изумлением.
– Я спрашиваю: кто повел ваш отряд на замок,- тщательно выговаривая каждое слово, произнес тан, – И все ли из вас участвовали в его захвате?
Элиа показалось, что в неожиданно наступившей тишине можно услышать, как неотвратимо падает снег за окном, ложась на стылую землю. Тот из солдат, кто говорил с певцом, улыбался:
– Для чего тебе это, парень? Ты слишком молод, чтобы стать одним из нас.
– Я никогда не стану одним из вас, – хрипло сказал Ольг,- Вы убиваете стариков, детей и женщин. Вы сожгли дотла мою землю. Таких, как вы, развеивать надо по ветру мелкими брызгами. Я убью каждого из вас, но сначала вы назовете мне имя вашего вождя.
Отблески огня лежали на злом лице Ольга и отражались на блестящей стали его меча. Элиа вдруг решил, что они напоминают следы крови. И испугался.
Один из наемников встал напротив Ольга. Он был много старше, шире в плечах, кряжистей, но Ольг был похож на туго натянутую тетиву лука, на гибкий острый клинок, разящий без промаха и наверняка убивающий с первого удара. В свои неполные шестнадцать он уже был настоящим воином.
– Остановись,- раздался около Ольга громкий женский голос. Он оглянулся и увидел хозяйку постоялого двора, кареглазую женщину лет тридцати пяти, которая, решительно стуча каблуками, шла к ним, – Что это ты тут затеваешь, юноша?
Ольг с высоты своего роста глянул на женщину:
– Пока ничего, госпожа.
– Это заметно,- усмехнулась женщина,- Послушай меня, парень, не смей устраивать здесь драк.
– Эти люди – убийцы, госпожа.
– Мне все равно. Если нужно, выйдите и разбирайтесь на улице, подальше от моего трактира.
– Хорошо, госпожа.
На улице было холодно. Элиа до костей продрог, а Ольгу все было нипочем. Он шел, разгоряченный боем, а на душе поднималось мрачное торжество мстителя.
Бой во дворе трактира получился коротким. Наемники думали, что преимущество за каждым из них, и поняли, что ошибались, только когда первого убил короткий и точный удар мечом в живот. Тот, которого они ошибочно посчитали мальчишкой, оказался много сильнее них. Наверное, потому что был уверен в своей правоте. А может быть, он слишком хорошо помнил замок среди болот.
– Ольг, – робко обратился Элиа, – Ты… убивал раньше?
– А что?- не оборачиваясь, спросил тан.
Элиа многое было непонятно. Он не понимал, как можно было убить четверых человек, так хладнокровно, только затем, чтобы узнать имя предводителя отряда разбойников. Он бы, наверное, так не смог. Он тоже их ненавидел, и порой даже представлял, как вызывает на поединок и убивает, но когда увидел воочию, как только что живой, полный сил человек становится обрубком, из которого хлещет ярко-красная кровь, а Ольг спокойно, особым движением, отряхивает с меча алые капли, и они падают на землю…
– Нет, ничего.
– Убивал, – сказал Ольг,- Я воин. Гончар лепит посуду, пахарь обрабатывает землю, а воин сражается. Таково мое предназначение. А ты?
– Что?
– Ты убивал?
Элиа содрогнулся:
– Нет! Никогда. Я не хочу убивать!
Ольг остановился и посмотрел на него.
– Придется, – сказал он, – Если хочешь выжить.
У Элиа запершило в горле, но он твердо сказал, смотря тану в глаза:
– Я не буду убивать.
Ольг тяжело усмехнулся. Жизнь тяжелая штука, хотел сказать он, и человек привыкает ко всему, даже к крови, что постоянно льется на его глазах. Но не сказал, заметив упрямый огонь в глазах мальчика. Бедный малыш, подумалось ему, ты даже не представляешь, что убить можно и не применяя оружия, даже оставив в живых тело, но уничтожая душу. Как уничтожена моя душа. Я жив, пока мне есть, кому мстить, а что будет потом?
В трактире никто не оглянулся на вошедших Ольга и Элиа. Тан подошел к хозяйке, устало протирающей вымытые тарелки.
– Нам нужна комната.
Она пристально взглянула на красивое, но неулыбчивое лицо странного юноши.
– Ты, должно быть, великий воин, если остался жив. Где те люди?
– Мертвы. Я распорядился, чтобы их тела убрали с твоей земли, госпожа. Нам нужна комната,- настойчиво повторил он.
Хозяйка вышла из-за стойки, держа в руках связку ключей.
– Пойдем, я покажу, куда идти,- сказала она.
Ольг проснулся уже глубокой ночью от чьего-то надрывного незатихающего кашля. Он встал, затеплил свечку и приблизился к кровати, на которой лежал Элиа. Глаза мальчишки были широко открыты. Увидев Ольга, он попытался сдержать кашель, но это ему не удалось.
– Что случилось?- спросил Ольг, наклоняясь к его лицу. Элиа испуганно замотал головой и прохрипел с натугой:
– Ничего.
На самом деле, Элиа бил озноб, но он боялся сказать об этом Ольгу. Тот и так торопился в город, чтобы набрать воинов, а теперь, когда он узнал имя вождя разбойников, его решимость стала напоминать безумие.
– Ничего?- переспросил Ольг, и повнимательнее вгляделся в осунувшееся бледное лицо. На лбу Элиа выступила противная холодная испарина, и огромные глаза невидяще смотрели в потолок. Ольг поразился выражению испуга, застывшему на лице мальчика.
– Уйди,- лихорадочно зашептал Элиа,- Сгинь, исчезни!
На месте Ольга, склонившегося над ним, внезапно возник Дэни с окровавленной головой, и принялся его душить. Но ведь этого не могло быть, близнецы ведь погибли там, в замке, той ночью! И они, и все… Ольг, где же Ольг? Только он мог спасти его от призраков:
– ОЛЬГ!
Тан дотронулся ладонью его лба, и все внезапно понял, и побежал вниз, за помощью.
Элиа свалила жестокая горячка. Сказалось все: и гибель родных, и бегство
