Фрэнсис смотрела им вслед, пока они не превратились в крохотные пятнышки, и только тогда заметила, что у нее по щекам струятся слезы. Когда Чарльз обнял ее, она уткнулась лицом в его плечо и разрыдалась.
– Теперь мы имеем доказательства того, что Стоукс связан с сэром Хэмфри, – выговорила она наконец.
– Мы с тобой это и так знали.
– Да, – сердито отозвалась она, – мы знали, но я не могу смириться с этим! Стоуксу с самого начала было известно, что у меня нет завещания отца и я не смогу выгнать его из моего дома. А тут еще Инес… Она не успокоится, пока ты не будешь принадлежать ей!
– Она настойчива, – сдержанно согласился Чарльз.
– Она хуже чем настойчива! – выкрикнула в отчаянии Фрэнсис. – Но я не допущу, чтобы она снова ворвалась в твою жизнь! Ну почему она не вышла замуж за кого-нибудь другого?!
– Я не знаю, и мне это безразлично. Я не собираюсь подчиняться ей.
– И я не собираюсь. Я буду сражаться с испанцами до конца и уже все продумала. Я знаю, как научить наших птиц долетать до кораблей Дрейка и Хоуарда и возвращаться обратно. Кроме того, я хочу, чтобы нескольких птиц увезли в Париж: с их помощью мы будем скорее получать новости с континента. Что касается связи с Лондоном, то я взяла птиц из королевских голубятен.
Чарльз одобрительно кивнул.
– Что еще? – спросил он.
Фрэнсис показала рукой в сторону Нидерландов.
– Я хочу отправить часть наших птиц вместе с английскими войсками в Остенде. Они будут приносить нам донесения о приготовлениях Пармы.
Фрэнсис прикрыла глаза и услышала голос своего дяди, звучащий в ее памяти так явственно, словно он был рядом с ней: «За Пармой необходимо следить».
– Интересно, в самом ли деле у него сорок тысяч солдат или это военная хитрость? – задумчиво произнесла она.
– Ты сомневаешься, что они могут разгромить нас без солдат Пармы? У них около двухсот военных кораблей!
Ее сдержанности как не бывало.
– Я в ужасе от того, на что они способны.
Самообладание снова покинуло Фрэнсис. Она расплакалась, и Чарльз крепко прижал ее к себе, мечтая об одном – встретить Ральфа Стоукса наедине темной ночью, разрубить его на куски и выбросить в море. Он обдумывал, как это можно осуществить, как вдруг Фрэнсис неожиданно подняла голову.
– Обещай мне одну вещь, – попросила она, дрожа от волнения.
– Все, что ты захочешь, дорогая!
– Если испанцы придут, обещай мне, что ты сделаешь все от тебя зависящее, чтобы сохранить себе жизнь. Даже если тебе придется бросить меня.
Чарльз внимательно посмотрел на нее.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь. Пропади все пропадом, но я не брошу тебя! Ты моя жена!
Фрэнсис вырвалась из его объятий и уставилась на море.
– Чарльз, я прошу тебя об этом, потому что смерть преследует меня повсюду. Все, кого я любила, умерли!
– Никто не живет вечно. Я любил моего отца, а он тоже умер.
– Но я потеряла и мать, и отца, и моего опекуна. Всех, кого я любила. А теперь… теперь я люблю тебя. Чарльз, мне страшно! Тебя ненавидят и сэр Хэмфри, и Стоукс. Кто знает, чей дом или землю он захочет еще заполучить? Я уверена, они оба постараются избавиться от тебя, а если власть окажется в руках испанцев, сделать это будет очень просто. Посмотри на Стоукса, который размахивает своими фальшивыми документами и издевается над нами. Он ждет высадки Армады, которая все изменит. Испанцы превратят нас в своих рабов!
– Успокойся, – Чарльз снова прижал ее к себе. – У тебя просто слишком разыгралось воображение. Испанцы никогда не будут здесь господствовать.
Фрэнсис подняла голову, посмотрела на Чарльза, и он увидел, что ее зеленые глаза блестят неукротимой страстью, в которой смешались злость, вожделение и любовь. Как бы ему хотелось избавить ее от этой злости, оставив ей только драгоценные чувства! Но он был всего лишь человеком и не мог устранить неприятности из ее жизни.
– Возьми меня, Чарльз! – Фрэнсис бросила ему эти слова как вызов. – Я хочу забыть об этих чудовищах, выбросить все из головы. Помоги мне!
Она, как всегда, потрясла его. Но, черт побери, он был готов к любому ее вызову, он жаждал обладать ею в любое время, где угодно, нужно было сказать только слово.
Чарльз поднял ее на руки и осторожно положил на песок. Здесь, на этом диком берегу, он будет принадлежать ей, а она ему, и им совершенно безразлично, увидит ли их кто-нибудь. Ведь эта женщина – его жена перед богом и людьми!
