до конца?
– Я не хочу.
– Ты вообще когда-нибудь это делала?
– До конца – ни разу.
– Так ты и вкуса спермы не знаешь?
– А это важно?
Ответа я не услышала – поскользнувшись на очередной ступеньке, я полетела вниз с ужасающей скоростью.
Натянув на себя одеяло, я вдруг поняла, что меня начинает морозить. Я хотела, чтобы этот человек ушёл.
– Я себя чувствую так, как будто мы лет двадцать женаты – ничего плохого, конечно, нет. Но и ничего хорошего тоже уже не осталось, – его голос долетал до меня откуда-то сверху. Зацепившись за какой-то выступ в холодной стене, мне удалось остановиться, и теперь я сидела на покрытой какой-то слизью ступеньке и пыталась унять дрожь во всём теле.
– Я не понимаю, что ты чувствуешь и думаешь! Пишешь ты одно, а когда мы встречаемся, ты молчишь, и даже когда я тебя обнимаю, ты можешь не ответить мне. Пойми меня, пожалуйста, я просто не знаю что думать!
Дрожь потихоньку стала отпускать меня, и я увидела чуть ниже какой-то свет, он был таким тусклым, что мог остаться незамеченным, но мои глаза сейчас искали хоть что-нибудь, лишь бы оно оказалось чуть светлее, чем всё окружающее меня пространство.
– Ты был сегодня счастлив?
– Да, может быть…, когда в кафе с ребятами сидел – всё было как в старые добрые времена, пили, говорили, знакомые все лица…хотя нет, счастьем это назвать нельзя, я был просто доволен.
– А я была счастлива весь день – с того момента, как утром открыла глаза, и до того, как ты пришёл и начал говорить…, а сейчас мне плохо… мне очень плохо…
– Я знаю.
– Хочешь, я расскажу тебе всё, что делала сегодня и о чём думала?
– Хочу.
И я рассказала ему, с каким воодушевлением ехала на работу, какой радостью для меня стало его утреннее сообщение, как замечательно у меня всё получилось на работе, и с каким трепетом я ждала его прихода. Он слушал, изредка бросая на меня взгляды, я на него не смотрела, потому и не могу сказать, какими они были.
Когда я закончила, то почувствовала, что мне удалось-таки найти тот свет. Атмосфера перестала давить, и воцарилось какое-то опустошённое молчание.
Часы показывали четыре утра, и мы легли спать.
Открыв глаза, я поняла, что утро уже давно наступило. Заметив, что я проснулась, Саша приблизился ко мне вплотную.
– Прости мне, пожалуйста, всё, что я тебе вчера сказал.
– Слишком поздно, – эти слова вырвались сами собой, я даже не успела ни о чём подумать.
И тут я ощутила, что его желание никуда не пропало и ищёт себе выход, но моё тело, моё мудрое тело было закрыто, замуровано.
– Не надо, – в моём голосе зазвучали слёзы. – Пожалуйста, не надо, я не хочу…
– А мне что делать? Я-то хочу.
И тут я вновь оказалась в своём колодце и, не найдя под ногами очередной ступеньки, с размаху наступила в тёмную бездну и начала падать.
Кое-как высвободившись из-под его тела, я взяла полотенце и ушла в душ. Стоя под струями тёплой воды и пытаясь согреться, я слушала, как в моей голове пульсирует лишь одна мысль: «Уйди. Пожалуйста, встань и уйди».
Вернувшись в комнату, я увидела, как он продолжает лежать на моём диване.
– Саша, вставай.
Пока он одевался, я собрала диван, и тут вдруг зазвонил мой сотовый, я сняла трубку.
– Лена, я не знаю, что произошло, – в трубке слышался взволнованный голос моей мамы. – Обычно ведь всё нормально было, а тут Маша среди ночи как давай плакать. Я её не разбудить не могу, не успокоить. Уже не знала, что делать, но вроде потом, она как-то сама успокоилась. Сейчас вон бегает, всё нормально вроде. Ты во сколько за ней придёшь?
– Ясно. После обеда приду. Пока.
«Как же я могла забыть?! Почему я о ней не подумала?! Ведь она всегда всё чувствовала!» – я мысленно высказывала самой себе своё же недовольство.
– Зачем ты меня подняла? – я на мгновение забыла, что я не одна.
– Чтоб ты встал.
– Зачем?
– Была мысль, что ты уйдёшь, пока я буду в душе.
– Я могу уйти сейчас.
– Уйди.
Надев куртку, он вышел в коридор, я открыла дверь и через несколько секунд закрыла её, выпустив гостя. Вернувшись в комнату, я почувствовала, как у меня поднимается температура.
53
