шторы, запирает входную дверь и открывает крышку. Из сундука вылезают дети — грязные и потрясенные, но невредимые. Еврей прикладывает к губам палец и делает им знак следовать за ним по винтовой лестнице, соединяющей два этажа, забитые всеми мыслимыми в мире предметами.
Лестница упирается в тесную прихожую, которая ведет в темную обшарпанную столовую, заставленную старомодной мебелью. Стол накрыт, в канделябрах горят свечи. Молодой человек лет двадцати с бледным лицом и добрыми глазами молча их приветствует.
Исак: Арон, мой племянник.
Арон вежливо кланяется и спешит в кухню, откуда приносит большую суповую миску с дымящимся мясным супом. Все усаживаются за стол. Исак Якоби раздает хлеб и разливает по тарелкам суп. Никто не нарушает молчания. На грязном стекле жужжит летняя муха. Откуда-то издалека доносится мужской голос, мурлыкающий странную однообразную мелодию.
Александр: Епископ сможет забрать нас обратно?
Исак (качает головой): Через несколько дней он вступит в переговоры с вашими дядьями. В настоящее время никакой опасности нет.
Фанни: Я хочу к маме.
Исак (гладит её по голове): Терпение, фрекен Экдаль. Терпение.
Аманда: Сколько мы здесь пробудем?
Исак: Всю жизнь вряд ли.
Александр: Я бы поспал.
Исак: Арон, наши гости устали! Ты убрал комнату и приготовил постели? Проветрил как следует? Цветы поставил?
Арон: Я выполнил всё, что велел дядя.
Они встают из-за стола и идут по длинному темному коридору, который, по-видимому, уходит в глубь дома.
Исак: Измаил поел?
Арон: Я отнес ему обед в три часа.
Исак: За этой дверью живет мой второй племянник, Измаил. Он болен. Поэтому его держат взаперти. Поэтому эту дверь открывать нельзя. Запомни это, Александр. Запомните это, Аманда и Фанни.
Дети молча, подавленно кивают. Исак треплет Аманду по щеке и тоже серьезно кивает.
Исак: Иногда он поет. Даже по ночам. Не обращайте внимания. Вы привыкнете.
Он делает им знак, и они продолжают свой путь по длинному коридору, заканчивающемуся просторной комнатой, вся обстановка которой состоит из десятка стульев, поставленных в два ряда на изношенном персидском ковре. У торцовой стены устроен театр марионеток. Повсюду, на сцене и по стенам, развешаны куклы в пестрых одеждах. Они, не отрывая взгляда, рассматривают вошедших своими черными глазами, блистающими на таинственно бледных лицах. Рассеянный дневной свет, проникающий сквозь неплотно закрытые занавеси, придает их телам, лицам и позам какую-то властность, повелительную непреклонность.
Исак: Это кукольный театр Арона. Если вы его хорошенько попросите, он наверняка как-нибудь устроит для вас представление.
Они минуют красную гостиную — с красными обоями, красным ковром, красными диванами и креслами, с тяжелыми гардинами на окнах. В центре лепного потолка висит громадная хрустальная люстра, обернутая тюлем. В глубине гостиной расположен китайский кабинет, с оклеенными рисовой бумагой стенами, черной лакированной мебелью и статуэтками. Все имеет далеко не новый вид, покрыто пылью, выцвело. Словно умирает.
Арон открывает черную лакированную потайную дверь в небольшую комнату с широкими половицами, высоким окном, под которым растет дерево, усыпанное сейчас осенней листвой, тремя узкими кроватями, на которых горой вздымаются белые перины, со светлыми Узорчатыми обоями, кружевными занавесками и множеством маленьких картин на стенах. В углу за сломанной ширмой стоит умывальник. Три белых стула и шаткий деревянный стол дополняют обстановку. Внушительных размеров керосиновая лампа сторожит стол, на полу лоскутные коврики. Здесь пахнет чистотой. Окно открыто, на невысоком комоде, распространяя приятный аромат, красуется блюдо с яблоками.
Исак: Вот это ваш дом на ближайшее время. Я надеюсь, вам здесь понравится. На ночь запирайте дверь изнутри и никому не открывайте. А сейчас ложитесь спать. Арон поможет закрыть окно. Если вам что-нибудь понадобится, говорите в эту трубу. Сначала посвистите, а потом говорите — четко и раздельно. Кричать не надо, а то слова будут неразборчивы. Спокойной ночи, Аманда, спокойной ночи, Фанни, спокойной ночи, Александр. Не забудьте вашу вечернюю молитву.
Александр: Не уходите!
Исак: Ты хочешь, чтобы я ещё немного побыл с вами?
Александр: Пожалуйста, если можно.
Исак: Тогда я сяду вот на этот стул.
Арон: Я пойду посмотрю, как там Измаил. Спокойной ночи.
Дети: Спокойной ночи...
Арон: Арон. Меня зовут Арон. Моего брата зовут Измаил. Наши родители умерли, когда мы были совсем маленькими.
Он учтиво улыбается и бесшумно исчезает. Дети уселись на одну из кроватей, они похожи на трех взъерошенных, измученных птенцов, выпавших из гнезда. Исак смотрит на них долгим взглядом.
Исак: Ну? Как у вас обстоят дела? Фанни и Аманда заключили тайный союз и не принимают Александра, потому что он мальчик? Или Александр и Фанни предпочитают общество друг друга, думая, что Аманда ничем, кроме танцев, не интересуется? Или же Александр и Аманда считают Фанни все ещё ребёнком? Так как же?
Александр: Мы все вместе. Все трое.
Исак: Приятно слышать.
Фанни: Аманда поступает в балетную школу.
Аманда: Наш отчим хочет запретить мне танцевать.
Александр: У него ничего не выйдет, потому что бабушка решила, что Аманда станет танцовщицей.
Фанни: Если бабушка что-нибудь решила, значит, так и будет.
Александр: Нам иногда надоедают её танцы, но все равно жалко, что она уезжает. С тех пор как умер папа...
Исак (после паузы): ...и что?
Александр: ...ничего.
Аманда: Взрослым нельзя доверять.
Фанни: Они чокнутые.
Аманда: Мама, наверное, сошла с ума.
Внезапно дети замолкают. Они устали, растеряны, удручены. Исак не хочет нарушать молчания. Он раскуривает трубку и вынимает из разорванного кармана маленькую толстую книжку с тончайшими страницами, плотно усеянными незнакомыми письменами.
Александр (вежливо): Что это за книга?
Исак (поднимает глаза): В этой книге есть разные истории, мысли, мудрые советы и молитвы. Она написана на иврите.
Фанни: Дядя Исак, а вы понимаете этот язык?
Исак (кивает): Хотите, я вам что-нибудь почитаю?
Александр: Дядя Исак!
Исак: Да?
Александр: Это точно, что Его Высокопреподобие не сможет нас забрать?
Исак: Ты можешь быть совершенно спокоен, Александр.
Фанни: Тогда почитайте!
