– Эти, – сказала Лика, протянув ей упаковку.
* * *
После инструктажа Алина Фейсак больше часа ходила по улицам и думала. Пришла домой поздно. Лекс смотрел телевизор. Фея переоделась в рискованный пеньюар, налила в два бокала красное вино, подсела к мужу и подала ему тот, в который бросила таблетку.
Лекс вино не допил. Он свалился на диван через пять минут на полуслове. Говорил Феликс Мамонтов в тот момент о своих новых приобретениях – еще два «колобка», как он называл металлические шары сантиметров семь в диаметре, и пирамидка. Предметы эти Лекс расставлял на подоконниках. Фея была равнодушна к мужским безделушкам, но ей нравилось брать в руки самый маленький и неожиданно оказавшийся ужасно тяжелым шар с выгравированной на нем буквой «Ф». Феликс грозил пальцем, когда жена трогала его игрушки – «уронишь на ступню, будет перелом косточек». А самый маленький и тяжелый потом куда-то спрятал.
– Что там внутри? Свинец? – спросила она как-то.
– Да! – чему-то обрадовался Лекс и улыбнулся ее сообразительности. – Именно свинец. Из пуль, которыми убили людей.
* * *
Осмотрев лежавшего без движения мужа, Фея начала раздевать его снизу. Бросив на пол брюки и трусы, уложила Феликса на правый бок, согнув левую ногу. Достала из сумочки небольшой приборчик, похожий на электрошокер. Смазала руку вазелином и настроила любимый орган. Надела на него презерватив. Примерилась и ударила разрядом по яичкам. Сняла презерватив. Наполнила его содержимым влагалищный шприц.
Через две минуты она лежала на угловом диване, закинув ноги на стену и свесив свои шикарные волосы на пол. Напевала мелодию из «Риголетто», грызла яблоко. Феликс тихо дышал рядом и не шевелился. В комнате была полутьма. В окнах – подсвеченное огнями города снизу небо без звезд.
* * *
Ему показалось, что она все делала во сне. Следующая неожиданность – Лекс стоит в туалете перед унитазом и рассматривает два презерватива в сливе. Он выбросил тот, что снял, и заметил еще один, когда уже потянулся смыть. Феликс не поленился стать на колени и выловил двух скользких утопленников. Чтобы наверняка, чтобы потом не думать, что ему показалось. Пришлось еще раз обойти квартиру в попытке восстановления памяти. Через пять минут он понял – дела плохи. Он абсолютно не помнит, как выбрасывал первый презерватив и, тем более, почему не смыл после этого. На всякий случай Лекс решил пересчитать обертки от презервативов, которые не успел выбросить. Восемь. Решил пока не выбрасывать.
Усевшись на диване, он включил ночной канал, захватил со столика рядом ближайший бокал и допил вино. Через пять минут – пустота.
Утром Фея растолкала скорченного на диване голого Лекса – он замерз. Отвела к наполненной ванне, помогла в нее залезть. Фея по утрам вместо кофе предпочитала поднимать давление горячей ванной минут на пятнадцать. Феликс поймал ее руку, когда она выходила, и спросил:
– Сколько раз мы вчера трахались?
– Два, кажется – зевнула Фея.
– А какое вино пили?
– Красное грузинское. Ты покупал на той неделе, помнишь?
– Вылей его, – сказал Феликс.
* * *
Через день странная амнезия повторилась. Были гости. Бывшие сокурсники Феи и женатая пара немцев – новые знакомые из Берна. Несмотря на раскованность двух журналисточек из скандальной газеты, все было прилично до вывихнутых в зевоте челюстей. Нанятая прислуга – пожилая женщина – вымыла посуду после гостей, убрала все в комнатах и получила на прощание так и не тронутый торт. Феликс со стоном удовольствия влез в пижаму, сел на диван перед телевизором и потребовал «нормальной» еды. Фея принесла ему отварную рыбу с оливками и сыром. Сама села рядом с остатками фруктового салата в хрустальном салатнике.
– А чай? – возмущенно спросил Феликс.
Фея застыла с полной ложкой на полпути. Бросила ее в салатник, повернулась и внимательно осмотрела лицо Феликса. Она впервые осматривала его как лицо будущего сына. И в ее глазах появилась тень сомнения.
– Сколько тебе лет, Феликс? – спросила Фея.
– Где мой чай? – он даже не отвел взгляд от телевизора.
– Тебе сорок пять. Ты коллекционируешь свинец, которым убили людей. Это все равно, что коллекционировать чью-то смерть.
– Чью-то смерть, отлично сказано. Две ложки сахара.
* * *
Чаю Феликс выпил ровно половину чашки. Это было последнее, что он помнил. Фея убрала тарелку с рыбой и небольшое количество еды с груди Феликса, которое вывалилось изо рта после его отключки. Походила по комнате. Выключила телевизор. Она не спешила укладывать мужа на диван в нужную позу. Фея понимала, что вторая отключка сильно насторожит Феликса, и решила сначала проверить, все ли сделано правильно.
Пошла в кухню, вылила остатки заправленного таблеткой чая и тщательно вымыла чашку. Подумала и решила, что это странно – вымыть чашку и не тронуть тарелку с остатками еды. Пришлось выбросить еду, вымыть тарелку и салатник. Вытерла столик у дивана, подумала и сняла с Феликса пижамную куртку. Застирала пятно от вывалившейся еды. Что еще не так?.. Она осмотрелась в кухне, размышляя. Использованный презерватив, как фетиш подозрений и маниакального страха продолжения рода, Феликс смывает в унитаз. Куда он девает обертку от него? Раньше Фея уже убедилась, что в мусорное ведро он ее не выбрасывает. Достаточно изучив бытовые привычки мужа, Фея была уверена, что он не будет засорять слив унитаза таким мусором. Тогда – куда? Она прошла в спальню, из спальни – в туалет, представляя Феликса сразу после сношения. Унитаз смыт, он – голый, с оберткой от презерватива в руке... Идет... Идет в ванную, чтобы помыться.
Осмотрев раковину в ванной, Фея открыла полку над ней и стала ощупывать туалетные принадлежности. Бритва, гель, лосьон... Обертки от презервативов лежали аккуратно свернутые в картонной упаковке с запасными лезвиями. Восемь штук.
Довольная собой, Фея отправилась в гостиную, уложила мужа в нужную позу, подготовила все необходимое и повторила позавчерашнюю процедуру. Потом она закинула свои ноги вверх и залегла рядом с неподвижным мужем минут на пятнадцать, раздумывая, считает ли он свои запрятанные презервативы? С него станется... Обыскать одежду и обивку матраца?.. Это так утомительно.
Она сходила в ванную, заправила в упаковку с лезвиями свернутую обертку. По полу за руки проволокла мужа в спальню. В два приема закинула на кровать и надела на него пижамную куртку с непросохшим пятном.
Устала ужасно.
* * *
– Раз, два, три... – считает Феликс обертки от презервативов. – Семь, восемь, девять. Девять!.. Еще раз...
Получилось опять девять. Феликс смахнул в мусорный пакет обертки с кухонного стола, за которым устроился в половине шестого утра, и пошел к входной двери, совершенно зашибленный непонятной амнезией. В сливе унитаза – использованный презерватив. Позавчера он посчитал обертки. Теперь их девять! Последнее, что помнил с вечера после ухода гостей – рыба с оливками и крепкий сладкий чай. Он не
