– Так, значит, вы советовались уже с профессионалами? – заметил он.
– Да, с Сэмом Фостером.
– Ясненько.
– А вы согласны с его оценкой?
– Ну, я спорить не стану. Мне такие тонкости неведомы.
– Судя по всему, акватория, где «Манна» могла быть затоплена без риска обнаружиться при следующем приливе, была не так уж велика.
Паркин кивнул:
– Верно, только зачем было Клементу топить собственную яхту? Чтобы самому высадиться в заливе Портеллина?
Новая порция угля отправилась в камин, и там затрещали веселые огоньки. На часах уже было двадцать минут десятого. Паркин снова беспокойно задвигался, кресло под ним жалобно скрипело… Наконец он почти заискивающе произнес:
– Вряд ли вы играете в домино, а, мистер Уайклифф?
– Когда-то играл, только давненько…
– Но вы помните правила?
– Ну, более-менее…
Лицо Паркина просветлело:
– Я сейчас вернусь, – сказал он, прихлебнув напоследок огромный глоток виски. – Думаю, мистер Уайклифф сегодня нас обчистит!
Они играли молча, сидя за столом, покрытым старой клеенкой. Два-три раза Зайчик Лэйн доливал им в стаканы и несколько раз вставал, чтобы подбросить угля в камин. Когда на часах было двадцать минут двенадцатого, майор поднялся со стула.
– Мне пора, я уже и так задержался дольше обычного. Спасибо вам за приятный вечер.
Огромное количество спиртного оказало на него действие лишь в одном: движения майора стали медленнее, а речь более размеренной, аккуратной.
– Я с вами пройду часть пути, майор, – сказал Уайклифф.
Неужели он сознательно делал все то же самое, что делал в той же ситуации Джозеф Клемент?
Зайчик Лэйн проводил их до дверей. Стояла тихая ясная ночь, словно они находились где-нибудь в бескрайних полях. Их шаги откликались эхом по Бирстрит.
– Приятная ночка, что скажете?
Уайклифф понял, что майор как бы принял его в свой круг, хотя это было скорее неприятно. Впрочем, Уайклифф сам виноват. Когда они распрощались на перекрестке, майор сказал:
– Спокойной ночи вам, Уайклифф. Может, еще раз сыграем.
– Может… Спокойной ночи, майор.
Глава 7
Один из мифов научного познания состоит в том, будто бы труд исследователя состоит в честном проведении экспериментов до тех пор, пока неоспоримые экспериментальные факты и неопровержимая логика не заставят его сделать некие выводы. Естественно, никто и никогда так не действовал. Исследование начинается с выдвижения исходной догадки или гипотезы, и эксперименты задумываются именно с целью подтвердить или опровергнуть уже имеющуюся в голове ученого идею. Детектив работает точно так же, и ему, как и ученому, его работа удается ровно настолько, насколько хороша его идея. Впрочем, и сыщик, и ученый, и прочие люди предпочитают верить, что их действиями руководит непреклонная логика и только она…
Уайклифф не был исключением, хотя слегка стыдился своих гипотез, и временами ему приходилось преодолевать упреки совести, поскольку его гипотезы стоили, грубо говоря, немалых денежек налогоплательщику.
И его это смутно беспокоило, пока он уплетал за завтраком свои тосты с мармеладом.
– Я бы на твоем месте не стала об этом думать! – заявила Рут, протягивая руку за мармеладом. – В конечном счете самое главное – заниматься любимым делом.
Уайклифф удивленно посмотрел на дочь:
– Господи, ты о чем?
Хелен рассмеялась:
– Вот видишь! Да я готова поспорить, что наш вчерашний разговор даже не отложился у папы в голове!
Это было не совсем справедливо. Часто, просыпаясь ночью, он то и дело возвращался к этой теме, пытаясь представить себя в роли заместителя начальника, в кабинете за двойными дверями…
В офис он явился уже в двадцать минут девятого, опередив Керси всего на минутку.
– Я вернулся вчера вечером, сэр. Какая у нас сегодня разблюдовка?
– Поездка в Портеллин. Я собираюсь распорядиться, чтобы прочесали акваторию в районе тамошнего залива – поискали «Манну».
Кустистые брови Керси приподнялись:
– А что, возникли новые соображения?
– Нет. Просто чем меньше у нас сведений о «Манне» и Клементе, тем больше я начинаю подозревать, что Дэвид Клемент покинул антикварную лавку не по своей воле. Он не из тех людей, кто может спокойно уйти, оставив в сейфе немалые ценности, верно? Я не уверен даже, покинул ли он дом живым…
Керси сразу перешел на серьезный лад:
– Вы думаете, он на дне вместе со своей яхтой?
– Вполне возможно.
– Если так, то нам позарез нужно найти того человека, который высадился на берег.
– Именно. Этим я и попрошу тебя заняться. Проведи опросы возможных свидетелей в Портеллине, в домах у берега. Я понимаю, конечно, что высадившийся старался привлечь к себе как можно меньше внимания, но все-таки не исключено, что у него хватило наглости взойти на стапель или даже на пирс. Ведь, в конце концов, было еще темно или только-только начало светать. Найди каких-нибудь бедолаг, которые мучаются бессонницей, а может, в море в тот момент кто-то рыбачил на лодках… Думаю, кое-кто этим промыслом еще занимается.
Когда Керси ушел, Уайклифф позвонил Фостеру.
– Я решил начать прочесывать акваторию. Вы мне не подскажете, как лучше нанять подходящее судно и команду?
Фостер был очень польщен таким доверием:
– Я могу для вас все устроить, если хотите. Честно сказать, я сам слегка выбит из седла этими делами. Я проверну это дельце через Рона Брайса в Портеллине, нет проблем.
– Отлично! Вы с моей души камень снимете.
– Когда надо начинать?
– Вчера. Фостер хмыкнул:
– Ну ладно, я уж постараюсь. Наверно,
– Наоборот, чем больше людей об этом узнает, тем лучше.
Вот так все и уладилось.
Уайклифф пообедал в кафе Анны Блажек, а в середине дня предстояли похороны Джозефа Клемента.
Было странно видеть полную церковь народу, и ее всех Уайклифф смог сразу распознать. Молли Стоукс на пару с Зайчиком Лэйном исполняли роли главных плакальщиков – но они совершенно не соответствовали друг другу. На Молли был темно-зеленый теплый плащ и в руке зонтик. Уайклифф удивленно отметил ее страшную бледность, и, когда их взгляды встретились, уже над могилой, он почувствовал, что Молли смотрит на него скорее не как на источник опасности, а как на человека, на которого можно опереться.
Когда церковная служба была закончена, Уайклифф сразу же поехал назад, к себе в офис. Пустой выдался день. Часов в пять он поднял трубку и попросил соединить его с домом.
