– Мама давно подозревала.
– А вас это известие сильно удивило?
Снова заминка.
– И да, и нет. Я в принципе не исключал такую возможность, но его внезапное решение стало для меня сюрпризом.
– Неприятным?
– Я работаю здесь уже четырнадцать лет, – продолжал Мэттью, все также вертя в руках линейку. – И мне всегда давали понять, что однажды я стану младшим компаньоном…
– А теперь?
Он посмотрел на Уайклиффа так, будто не ожидал такого вопроса.
– Я вас не понимаю…
– Если ваш дядя убит, как вы представляете перспективы фирмы и ваши собственные?
– Это зависит от его завещания.
– А он не обсуждал с вами эти проблемы?
– Никогда. Он лишь иногда делал намеки, что, если я буду хорошо работать и начну собственное дело, он позаботится обо мне.
– Вы уверены, что кроме той женщины, на которой он собрался жениться, в его жизни не было других?
– Я не думаю, что он общался с женщинами.
Это было сказано прямо и недвусмысленно. И все же…
– Еще один вопрос, мистер Чоук. Что вас так тревожит?
Мэттью поднял лицо, которое стало совершенно белым. Пальцы, державшие линейку, дрожали.
– Я все время думаю, что мой дядя, может быть, мертв…
– Это могло бы вас расстроить, а я употребил слово «тревожит».
– Но на меня неожиданно свалились все заботы о бизнесе, а у меня нет полномочий… Я объяснял…
– По-моему, дело не в бизнесе, а в вас самом?
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
Уайклифф встал, поблагодарил за содействие и пошел к двери.
– Мистер Уайклифф!
– Да?
– Нет, ничего, извините.
– Я думаю, вы хотите мне что-то сказать.
– Нет. – Мэттью снова уставился на крышку стола и не поднял взгляда. – Я хотел сказать, что не знаю никого, кто мог бы убить моего дядю.
Уайклифф прошел через контору, попрощавшись с обеими женщинами, задержался во дворе, глядя, как разгруженный лесовоз выезжает на улицу. После этого ворота закрыли. Он смотрел вокруг рассеянно, больше занятый анализом беседы с Мэттью, и поэтому немало удивился, обнаружив рядом с собой маленькую брюнетку, которую видел в конторе. Видимо, она уже забыла, какой прием оказала ему.
– Вероятно, это не важно, но я подумала, что должна сказать вам. Я видела мистера Риддла в тот вечер. – У нее были невинные темно-голубые глаза, а губы, напоминающие своей формой лук купидона, наверняка однажды навлекут на нее беду. – Я была со своим парнем, и мы шли по Альберт-Террас.
– Где это?
– Недалеко от места, где живет мистер Риддл.
– Он направлялся от дома?
– От дома. Я думаю, он хотел попасть на Мургейт-роуд. С Альберт-Террас все равно больше никуда не попадешь.
– В котором часу это было?
– Где-то примерно… – Она пыталась вспомнить. – Между половиной восьмого и восемью.
– Он с вами заговорил?
– Ну, я сказала ему: «Добрый вечер, мистер Риддл». Он ответил. А больше он ничего не говорил.
– Он был таким, как обычно?
– Да. Как всегда: даже не посмотрит в вашу сторону, если только ему от вас чего-нибудь не нужно. – Она спародировала своего хозяина: – «Добрый вечер, мисс…», и все так холодно, так церемонно. Но уж такой это человек.
– Когда вы разминулись, вы не заметили, вошел ли он в один из домов или продолжил спускаться?
– Извините, я не обратила на это внимания.
– Ничего страшного. – Ее синие глаза горели любопытством. Ей явно нравилась ее теперешняя роль. – Вы заменили Сисси Джордан?
– Нет. Одно время мы вместе здесь работали. – Она бросила на него понимающий взгляд. – Вы имеете в виду эти сплетни. Ну, будто Риддл отец ее ребенка?
– Мистер Риддл не делал вам нескромных предложений?
– Посмотрела бы я на него, если бы он только попытался!
– Значит, вы не верите в эти сплетни?
– Я не любила его, это верно, – помотала она головой. – Но он того сорта человек.
– А Мэттью?
– Он слишком трусоват для этого.
– А для чего закрывают ворота во двор?
Она удивилась резкой перемене темы разговора, но ответила с готовностью:
– Это все он. Я имею в виду босса. Он прямо из себя выходит, когда здесь открыто. Можно подумать, что все только и думают, как бы спереть пилораму.
– Благодарю вас.
– Так это все?
– На данный момент.
Девушка казалась разочарованной.
– Можно попросить у вас автограф? – Она протянула ему блокнот, который держала в руках.
Он расписался.
– Напишите, пожалуйста, что вы главный детектив.
– Оставляю сделать это вам, милочка.
Она пожала плечами и пошла к зданию, вызывающе покачивая бедрами.
Уайклифф возвращался другой дорогой, которая все равно не уберегла его от непогоды. Туман ограничивал видимость сотней ярдов, и сигнал маяка через равные промежутки времени продолжал бить по ушам. В школе была перемена, но когда Уайклифф пересекал площадь, как раз прозвучал звонок, мгновенно оборвав какофонию звуков. Войдя в помещение своего «командного пункта», он с радостью отметил прибытие Джона Скейлса.
Из всех его сотрудников Скейлс обладал самым богатым воображением.
Когда-то он начинал службу с обработки отпечатков пальцев, а сейчас занимался всевозможными случаями мошенничества. Он прекрасно одевался и обладал соответствующей внешностью и манерами. Бухгалтеры и управляющие банков, с которыми ему в основном приходилось иметь дело, забывали, что перед ними полицейский, и часто становились излишне разговорчивы.
Уайклифф тепло поприветствовал помощника.
– Надеюсь, ты в форме?
– Более-менее, сэр.
– Для тебя у меня есть два задания. Первое – управляющий банком «Лондон энд Провижионал», в котором Риддл держал свой капитал. В пятницу он снял со счета недельную зарплату персонала. Выясни, не брал ли он каких-нибудь дополнительных сумм, и если да, то сколько.
– Я могу сказать им о наших подозрениях, что Риддл мертв?
– Можно намекнуть, но впрямую не говори. Также попробуй выяснить, хотя это более сложно,
