фигура придавала ему вид настоящего дипломата».
«Гробница Гомера» в строгановском саду
И впоследствии не проходило дня, чтобы кто-нибудь из августейшей фамилии не был у графа. Император Александр I и его супруга, императрица Елизавета Алексеевна, великий князь Константин Павлович, великая княжна Мария Павловна очень часто посещали его дом. Вдовствующая императрица Мария Федоровна испытывала к Строганову самую искреннюю дружбу, называла его в своих письмах «mon bon ami» («мой дорогой друг»), часто прибегала к его советам и принимала от него пожертвования для разных благотворительных учреждений.
Все мемуаристы сходятся во мнении, что это был тип истинного русского вельможи, которыми так славилось екатерининское время. Вместе с тем некоторые из них писали о Строганове как о человеке, которому нельзя доверить серьезные государственные дела, как о любителе разного рода «курьезностей», который имеет несметные богатства и потому иногда играет роль мецената.
Даже один из друзей Александра Сергеевича, поэт Державин, превозносивший его в одах и стихотворных посланиях, в своих воспоминаниях довольно зло писал: «Граф Строганов… по малодушию своему всегда был угодником двора и в дела почти не входил, а по привычке своей или по умышленной хитрости, при начале чтения оных шутил и хохотал чему-нибудь, а при конце, когда надобно было давать резолюцию, закашливался; то и решали дела другие; а он, не читая их и не зная, почти все то, что ему подложат или принесут, подписывал; но когда он чью брал сторону и пристрастен был к чему-либо по своим, а паче по дворским видам, то кричал из всей силы и нередко превозмогал прочих своею старостию, знатностью и приближенностью ко двору».
Г. Р. Державин
Образ чудака и неудачника в любви использовала и сама императрица Екатерина II в своей комедии «Обольщенный», где Строганов предстает в образе одного из персонажей пьесы – болтуна Радотова (от нем. radoter – болтать), вечно забывающего о том, что происходит вокруг него. Не слишком лестная характеристика дана Екатериной и персонажу другой ее комедийной пьесы «Обманщик», направленной против масонов, в которой главный герой Самблин (в нем современники узнавали А. С. Строганова) едва не лишается своих бриллиантов, отданных проходимцу с многозначительной фамилией Калифалжерстон. В этом персонаже были представлены все знаменитые авантюристы того времени, начиная с графа Калиостро. Конечно, эти характеристики, несмотря на верно подмеченные недостатки характера графа, не всегда справедливы. Личность этого незаурядного и талантливого человека была гораздо глубже, и он доказал это своей деятельностью на благо отечества.
Красной нитью через всю жизнь А. С. Строганова проходит его страсть к собиранию произведений живописи и скульптуры. При Екатерине II русское собирательство достигло своего расцвета. Ею были приобретены во Франции и Англии самые ценные собрания Эрмитажа. Примеру императрицы последовали ее вельможи. В те годы в России возникли крупнейшие частные коллекции.
Первые сведения о покупке картин Строгановым относятся ко времени его первого путешествия за границу. Пребывание в Европе позволило А. С. Строганову не только приобрести первоклассные произведения, но и воспитать у себя подлинно художественный вкус, «приобщиться к европейской культуре собирательства». Во время второго путешествия за границу он является уже авторитетным знатоком живописи и, по некоторым свидетельствам, консультантом императрицы в вопросах приобретения ею произведений искусства. Имя Строганова постоянно встречается в каталогах распродаж. Он покупает картины (А. Ван Дейка, Д. Тенирса, Я. Веникса и др.) из самых знаменитых парижских коллекций. Для него пишут известные французские живописцы – Ж. Б. Грёз (портрет маленького сына Павла), Гюбер-Робер (пейзажи). Он посещает мастерскую скульптора Ж. А. Гудона.
В петербургском дворце на Невском проспекте А. С. Строганов разместил свою знаменитую картинную галерею, в которой уже в 1793 году, согласно составленному им каталогу, насчитывалось 87 картин наиболее известных художников различных школ – флорентийской, римской, ломбардской, венецианской, испанской, голландской, фламандской и др. В его коллекции были картины Боттичелли, Джотто, Рембрандта, С. Рейсдаля, П. Рубенса, А. Ван Дейка.
В одном из залов находились портреты членов семьи Строгановых, написанные Д. Г. Левицким, А. Варнеком, Лампи, Э. Виже-Лебрен и др., большое количество фамильных миниатюр, собрание скульптур, изделий прикладного искусства. Тогда же Александр Сергеевич лично составил и издал описание своей коллекции. Его собрания эстампов, камней, медалей и особенно монет, которых у него было свыше 60 тыс. экземпляров, не имели себе равных в России.
Огромная, богатая редкими рукописями библиотека, которой пользовалась сама императрица, располагалась во дворце Строганова. Он разбил все книги на пять разделов, раскрывающих энциклопедический характер интересов владельца собрания. И на строгановской даче меценат хотел «в малом варианте» осуществить свою давнюю идею публичной библиотеки, занимавшую его с 1760-х годов, когда он подал императрице «План публичной российской библиотеки в Санкт-Петербурге».
Владея такими редкостями и в такое время, когда в России еще почти не было ни музеев, ни значительных общественных книгохранилищ, А. С. Строганов любезно предоставлял возможность пользоваться своими сокровищами любому серьезно интересовавшемуся той или другой областью искусства или литературы. Его дом «был в то время средоточием истинного вкуса» и посещался почти всеми известными художниками и писателями. В числе лиц, которые пользовались дружбой, а зачастую и материальной поддержкой А. С. Строганова, были художники А. Е. Егоров, А. И. Иванов, В. К. Шебуев, Д. Г. Левицкий, В. Л. Боровиковский, О. А. Кипренский; писатели Д. И. Фонвизин и Г. Р. Державин, посвятивший ему несколько стихотворных посланий, переводчик «Илиады» H. И. Гнедич, закончивший и издавший свой грандиозный труд только благодаря щедрому пособию мецената, поэт И. Ф. Богданович, баснописец И. А. Крылов, скульпторы И. П. Мартос, С. И. Гальберг, композитор Д. С. Бортнянский, архитектор А. Н. Воронихин, вышедший из его дворовых людей, и другие.
23 января 1800 года «ввиду исключительной страсти к произведениям искусства, тонкого понимания его разнообразных областей и широкой популярности среди художников» А. С. Строганов был назначен императором Павлом I президентом Академии художеств, почетным членом которой он состоял с самого момента ее основания. При его президентстве Академия достигла наивысшего расцвета. Из ее стен вышли выдающиеся таланты, для поддержки которых и для предоставления им возможности продолжить свое образование за границей А. С. Строганов никогда не жалел собственных средств.
Благотворительной и меценатской деятельности Строганова помогало то, что он был «нейтрален в разного рода политических делах», особенно в конце своей жизни. Поэтому, несмотря на долголетнюю дружбу с Екатериной II, при новом царствовании он не только остался в числе приближенных лиц императора Павла I, но и получил новые награды. Тотчас по восшествии на престол император произвел А. С. Строганова в обер-камергеры и пожаловал орденом Иоанна Иерусалимского. 21 апреля 1798 года Павел возвел его в звание графа Российской империи в дополнение к имевшемуся титулу графа Римской империи. Через два года император назначил его директором Публичной библиотеки, при которой А. С. Строганов организовал общество для печатания книг и переводов.
Павел I поручил ему также сооружение памятника Суворову, который был выполнен под наблюдением мецената скульптором М. И. Козловским, и строительство Казанского собора в Петербурге.
При императоре Александре I Строганов был назначен членом Главного управления училищ. Ему же поручалось управление Петербургским учебным округом во время отсутствия попечителя. В течение 27 лет (с 1784 по 1811 год) он был петербургским предводителем дворянства. В 1806 году Строганов находился в числе депутатов, поднесших от имени сената Александру I благодарственный адрес по случаю манифеста о предстоящей войне с Наполеоном и пожертвовал 40 тыс. рублей на создание милиции для этой войны. Наконец, при учреждении Государственного совета он был в числе первых его 27 членов.
Последние 10 лет своей жизни Строганов почти всецело посвятил постройке собора Казанской Божией Матери в Санкт-Петербурге. В возрасте 67 лет он возглавил созданную по указанию императора Павла комиссию по строительству собора. Взявшись за это труднейшее дело, граф продолжал вековые традиции Строгановых, выполнял завет предков строить храмы на Руси, что соответствовало духовным стремлениям самого мецената.
При строительстве собора Строганов поставил целью доказать возможность создания выдающегося архитектурного сооружения «из русского камня» одними русскими силами. Патриот своего отечества, он
