дай мне их адрес во Фриско, я все перешлю туда. Хотя лучше будет, если напишешь им сам. Твой план с Ханке я, мягко говоря, считаю неудачным [74]. Если сумеешь заставить его найти честную работу, это будет чудом и памятный день отметят на календаре. Однако фокус вот в чем: чем больше Ханке становится кому-то обязан, чем больше кто-то помогает ему, тем скорей он обкрадет благодетеля или воспользуется им как-то иначе. Я даже алгебраическую функцию вывел: делаешь ему (X) добро + вызываешь (Y) чувство вины и обиды = у тебя воруется все ценное. Думай сам.
АЛЛЕНУ ГИНЗБЕРГУ
Штат Луизиана, Алжир, Вагнер-стрит, 509
7 февраля 1949 г.
Дорогой Аллен! Спасибо за письмо.
Сдается мне, что касательно фермерства у тебя в голове одни штампы. Простым незнанием предмета такое невежество не объяснить.
Думаешь, один-единственный январский заморозок нас разорил? Между прочим, в этой географической зоне урожай собирают два, а то и три раза в год. Объясняю: основная надежда на заработок — хлопок — не ляжет в землю раньше марта. У меня во владении пятьдесят акров лучшей земли в долине, и каждый акр сейчас может уйти по четыреста баксов, да при этом цены на землю постоянно растут. Нет, дорогой Аллен, вовсе мы не разорились: заморозки сработали нам на руку, спасибо моему партнеру Келлсу. Как только температура упала, он, не дожидаясь предупреждения Гидрометцентра (оно, кстати, на полдня запоздало), собрал работников-нелегалов и с ними выехал прямиком в поле. Там накрыл (в смысле, запахал) двадцать пять акров томатных посадок (всего их у нас пятьдесят). Так мы спасли вторую половину посадки томатов. Они теперь стоят столько же, сколько изначальные пятьдесят стоили бы, если бы не заморозки. А может, и больше. Кроме Келлса спасти помидоры успели всего несколько фермеров. Свои пропавшие двадцать пять акров засеем хлопком: он стоит от двухсот до четырехсот баксов за акр. Тридцать акров моркови не пострадали. Мы, по ходу дела, Божьи помазанники — заимеем аж полторы сотни акров хлопка.
С Нилом я бы разобрался по-люсьеновски, однако, из уважения к твоей чувствительности, не стал разрешать дело столь грубо. Его компашка давно уехала, да и времени порезвиться им тут не хватило бы. Я же писал: Нил приехал сюда в надежде развести меня на бабки. Фиг ему, а без денег быстро он отсюда смотаться не смог. Ха, еще обвинял, будто я заманил его сюда, ложно посулив помощь. Попытался, конечно, воззвать к моей «щедрой, человечной натуре», раскрыть для меня самого мои «чары». Напрасно.
Эл с Хелен [Хинкль] переместились в квартирку на Эспланейд-авеню. Оба устроились на работу и, вроде, поживают неплохо. Может, останутся вместе насовсем.
Насчет Луанны ровным счетом ничего не знаю. Говорят, она собирается назад в Нью-Йорк, с Джеком. Как по мне, так она ни за что не бросит Нила и Фриско.
Сегодня от Джека и Нила пришла открытка; адрес на ней: Фриско, Либерти-стрит, 109.
Рад, что у Люсьена все хорошо. Передай ему от меня привет и всего наилучшего. Ханке, я так понимаю, клал на твой ультиматум? Погоди, то ли еще будет, когда его из клиники выпишут.
Прикинь, меня судят сразу по двум делам [75]. Но ты будь спок: хрен им, а не старина Билл. Надо будет — слиняю из Луизианы.
Всегда твой, Билл
P.S. Утешься тем, что Нил разводит не только «разочарованных жизнью лохов» или влюбленных особ женского пола. Ему кто угодно сойдет. Он сильно опустился по сравнению с нашей с ним последней встречи в Нью-Йорке. Совсем стыд потерял и не скрывает своих устремлений. По-моему, он вообще не представляет, каким его видят окружающие. Для него мы, наверное, все глупее глупого. Иначе не скажешь.
ДЖЕКУ КЕРУАКУ
Штат Луизиана, Алжир, Вагнер-стрит, 509
15 марта 1949 г.
Дорогой Джек!
Спасибо за письмо. Я долго не отвечал, потому что очень-очень занят, а точнее переезжаю. Присмотрел местечко во Французском квартале: купил два домика с патио. В одном буду жить, второй — задний — сдам. Задний дом я отремонтировал, придал, так сказать, товарный вид. Где-то через месяц впущу постояльцев или продам, а сам переберусь в передний.
Интересную историю ты рассказал о Ниле. Что в нем особенного? Ведь ничего же. Если Нил не признает ответственности за других, то он просто-напросто эгоист. Не имеет Нил никакого права требовать чего-либо от людей на условиях, им самим выдуманных.
По-моему, Нил не понимает смысла «ответственности». Ему чудится, будто остальные связаны неким мистическим долгом помогать ему. Тот же бред исповедуют прочие закоренелые мошенники: сами не признают никакой ответственности ни перед кем («мы никому не обязаны», по Ханке), а от нас требуют всесторонней поддержки. Типа это наш моральный долг. Однако же «обязательство», как термин, подразумевает определенную форму человеческих отношений. Иначе оно теряет смысл — требуется добровольное выражение спонтанного чувства. Между «обязательством» и подобным чувством конфликта быть не должно. Принцип морального долга таков: делать надо то, что делать хочется. К тому же ведет психоанализ, хотя многие, кто практикует его, стараются избегать этого финального, неизбежного шага. Сделав его, люди начнут поступать так, как на самом деле хотят. В противном случае мы — человеческий вид — исчезнем, утухнем. В иное я просто не верю.
Как Ханке? Привет ему. Послание от Аллена, которое ты вложил в свой конверт, довольно странное. Честное слово, я сомневаюсь, здоров ли Аллен головой. Что там Нил? [76] Хинкль с женой наконец перебрались во Фриско.
У меня назревают проблемы с жильцами. В заднем домике у себя я поселил парочку настоящих козлов. Однако поразительно — и возмутительно — не это, а то, что я не могу выселить их, не перестав сдавать жилье в принципе. Говорю же, мы погрязли в болоте социалистической бюрократии.
Ладно, пиши, не забывай.
Всегда твой, Билл
АЛЛЕНУ ГИНЗБЕРГУ
Штат Луизиана, Алжир, Вагнер-стрит, 509
18 марта 1949 г.
Дорогой Аллен!
Я готовлюсь к переезду. Прикупил во Французском квартале участок с двумя домиками и патио. В переднем доме буду жить, а задний уже сдал двум придуркам. Поздравь меня: я теперь душой и телом домовладелец. Все бы хорошо, если б не сраные нормативы арендной платы… Моя собственность, что хочу, то и делаю. Социалисты душат Америку! Они бессовестно распахнули дверь в закрома государства, и красные шавки готовы скоммуниздить запасы Америки. Мои постояльцы разжирели и обнаглели, но погодите — придет тридцать первое марта, наступит ДОДНАП (День окончания действия нормативов по арендной плате), и я встану у их двери с секундомером, мол, платите больше или выметывайтесь!
Я этот домишко вылизал, покрасил, приготовил, будто старую шлюху, которую намереваюсь выдать за молодую и сексапильную. Рассчитываю срубить на нем тысяч девять.
Фермочка моя ничего, плодородит. Скоро поспеет тридцать акров морковки, за них думаю срубить две штуки как минимум. Потом на время отойду отдел и стану ждать, когда созреет настоящий денежный урожай — хлопок и томаты. (Только что звонили из Макаллена [77] — мне причитается пять сотен баксов. И то ладно. Моркови не везет: многим фермерам пришлось запахать посевы.)
Аллен, сделай одолжение — найди и прочти книгу Коржибски «Наука и здравомыслие» [78]. Каждый юноша, прежде чем поступить в колледж или еще куда, должен усвоить основные принципы общей семантики. Представь: доктор говорит, будто «твой мистический опыт — всего лишь галлюцинация» [79]. Ты
