Когда просвистел свисток, возвестивший окончание игры, в баре воцарилось молчание — такое, что если бы кто-то уронил в тот момент булавку на пол, то вы бы это услышали. Затем всё началось: Notre-Dam играли нечестно, судьи судили нечестно, игра была куплена, всё обман и т. д. и т. п. Они не могли принять того простого факта, что Notre-Dam выиграли, а Miami проиграли. Я не слышал никого, кто бы сказал: 'Что же, Miami проиграли, но как они играли! Они сделали всё, что могли, они могут гордиться такой игрой.' Но, конечно, сказать такие слова — это всё равно что признать поражение, а американцы не умеют признаваться в поражении. На самом деле, американцы умеют не признавать поражение. Вы читали книгу 'Страна жертв'? Если не читали, то вам следует это сделать непременно. Книга поможет вам понять, почему Америка не умеет брать на себя ответственность за собственные действия. Автор убедительно доказывает, что американцы не умеют признавать, что они потерпели поражение или неудачу — будь то в спорте, политике, экономике, образовании или в любой другой области. В этой стране люди только и умеют делать, что показывать пальцем на других, и ни за что не признаются в собственных недостатках или слабостях. Как сказал Господь наш в Библии, мы видим щепку в глазу другого, но не видим бревна '2 х 4' в своём.
Сказать по правде, мы в Америке не умеем не только проигрывать, но и, как правило, не умеем даже выигрывать. После Олимпиады в Мюнхене, Билл Гилберт написал такие горькие слова в статье для журнала Sports Illustrated. Вот что он написал:
'Когда мы выигрываем, мы радостно вопим, что наши победы доказывают превосходство представительной демократии, свободного предпринимательства, целевых субсидий органам местного самоуправления и неэффективность других способов экономического и социального устройства. Мы сами таким поведением создали имидж 'гадкого американца' и убедили других людей по всему миру, что одним из самых приятных удовольствий, доступных сегодня, является победа над американцем в чем-либо. Когда мы проигрываем, мы неизменно начинаем ныть, что, мол, наше поражение — это результат 'политического решения' судей и что они, якобы, поступают нечестно, используя преимущества своих социальных систем для воспитания атлетов-победителей.'
Неспособность американцев проигрывать достойно никогда ещё не была более очевидна, чем тогда, когда в 1971–1974 гг. в Уилльямспорте, штат Пенсильвания, тайваньская малая лига выиграла 4 чемпионата мира подряд среди малых лиг. В 1971 и 1972 гг. Тайвань здорово надрал нам задницу, но именно в 1973 и 1974 гг. китайцы показали в полной мере, на что они способны. Общий счёт шести игр, сыгранных в течение этих двух лет, был такой: 'Тайвань 102: Америка 1'. Вместо того, чтобы аплодировать команде Тайваня, американцы обвинили их в мошенничестве. Как ещё мы могли объяснить себе, что команда из Китая играет в наш любимый национальный спорт бейсбол лучше, чем мы! Конечно же, они мошенничали! Мы даже отправили наших разведчиков по секрету в Тайвань, чтобы узнать, как же эти маленькие Коммунисты так хорошо играют.
К нашему удивлению, прошло несколько месяцев и наша разведка доложила нам, что они не смогли обнаружить ни одного нарушения. Китайцы играли честно. Чтобы не уронить своего достоинства, нам оставалось сделать лишь одну вещь, и мы её сделали. Питер Дж. МакГаверн, председатель совета малых лиг, бесхитростно и не вдаваясь в какие-либо объяснения, заявил, что, начиная с этого года, мировой чемпионат будет проводиться в виде сокращённого турнира, где участвовать будут лишь четыре команды из США — победители региональных американских же чемпионатов. Другими словами, мы собирались проводить первенство мира по бейсболу только среди американских команд — такая вот небольшой трюк. Короче, мы взяли свои биты и мячи и пошли домой. Мы лишь забыли взять на себя ответственность за своё поражение — у нас на это не хватило духу. Мы не смогли обыграть китайцев, поэтому мы взяли и запретили им играть. Чисто по-американски.
Я утверждаю, что причина, почему большинство спортсменов не умеют проигрывать достойно, заключается в том, что нас не учат, что поражение, точно так же как и победа, является испытанием, на котором можно учиться. Я также утверждаю, что ноги у нашего менталитета 'проигрыш — это хуже, чем смерть, потому что тебе с ним жить' растут из домашнего воспитания. Да, да, из вашего дома, где живут ваши мамы и папы. Фределль Мэйнард, физиолог, изучающая влияние среды на организмы, сказала, что большинство родителей всеми силами либо не допускают поражения своего ребёнка, либо не дают ему знать, что он проиграл. Как родители это делают? Я рад, что вы задали этот вопрос. Один из способов — это взвалить вину на другого. Если команда Джонни проиграла, то виной тому либо их 'глупый тренер', либо 'нечестность судей'. Или, ещё лучше — 'другая команда мошенничала'. У родителей есть и другой способ, с помощью которого они защищают своих детей от осознания поражения — он заключается в понижении стандартов. Даже если Джонни играл как кальмар, которого заставили бегать по суше по солнцепёку, родители говорят ему, что он был великолепен. Ребёнок спотыкается о собственную тень, а родители твердят ему, что, после Карла Льюиса, он — лучший. Звучит знакомо, не правда ли? Не врите! Ваших родителей здесь нет, они вам не помогут на этот раз. Если ребёнка постоянно уберегать от поражений и неудач, то возникает одна проблема — ребёнок вырастает неготовым к жизни в реальном мире. Молодых людей нужно научить той мысли, что никто не способен быть чемпионом во всех областях, нет таких людей, которые побеждали бы всегда, и что игрой можно наслаждаться даже тогда, когда выигрывает другой.
К сожалению, большинство родителей, в попытке защитить своего ребёнка от боли и/или неприятных ощущений, защищают их от реального мира. Джонни вырастает с мыслью о том, что он никогда не проигрывает. А затем, когда он вырастает и испытывает неудачу, то это приводит к катастрофическим последствиям для него. Родители должны понять одну вещь — детям необходимо давать понять, что такое жизнь, им нужно разрешать жить, испытывая, в том числе, и неудачи, и поражения, из которых она, увы, состоит подчас. Их нужно учить, как справляться с поражением и как извлекать из него уроки. Да, говорю я вам, научиться справляться с поражением можно.
История жизни Томаса Эдисона — великолепный пример тому, как человек воплотил в жизнь 'американскую мечту'. Без всяких сомнений, Эдисон был гигант среди людей — этот человек видел свет там, где другие видели лишь тьму. Его успехи хорошо задокументированы. С помощью фонографа, который он изобрёл в 30 лет, он записывал звуки, а придуманная им лампа принесла свет в этот мир. Он изобрёл микрофон, мимеограф, медицинский флюороскоп, батарейки из никеля, железа и щёлочи и кинофильмы. Он нашёл коммерческий способ применения изобретений других людей — телефона, телеграфа, печатной машинки. Он придумал всю нашу систему электроснабжения. Удивительно, но в течение жизни он получил патенты на рекордное число изобретений — 1093. Его изобретения буквально преобразили облик мира. Можно по праву утверждать, что он был одним из самых величайших умов в истории человечества. И всё же, как и все мы, Эдисон знал, что такое поражение и неудача. На самом деле, их в жизни Эдисона было немало. Разумеется, как все великие люди, он смотрел на неудачу как на возможность учиться. Как на испытание, которое поможет ему вырасти и развиться. Его сын, Чарльза, написал чудесную книгу о своём отце, из которой мы можем узнать, как замечательно Эдисон справлялся с неудачами в своей жизни. Позвольте мне прочесть вам пару строк из этой книги, которую Чарльз написал о своём отце. Это сильно вдохновляет. Вот что он написал:
'Иногда спрашивают: 'У него были неудачи?' Ответ: да. Томас Эдисон знал, что такое поражение, как никто другой. Его первый патент был на электрический счётчик голосов для голосований, который он изобрёл, будучи без гроша в кармане. Но хитрые законодатели, которые хотели оставить для себя возможность манёвра, отказались покупать этот патент. Однажды он вложил все свои деньги в аппарат для магнитной сепарации бедной железом руды, но открытие богатого горного кряжа Mesabi Range привело к тому, что этот аппарат оказался ненужным и неэкономичным. Но страх перед неудачами никогда не останавливал его ни на мгновение. «Ерунда», сказал он как-то своему отчаявшемуся сотруднику во время серии неудачных экспериментов. 'Мы не проиграли. Теперь мы знаем тысячи вещей, которые точно не работают. Теперь нам легче найти те, которые работают.'
Разве не здорово? А послушайте вот это:
