– Что с вами, Виталий Павлович? – она зачем-то оглянулась по сторонам, опустилась на краешек стула с другой стороны стола. – У вас что-то случилось? Вы сегодня какой-то… Необычный. И пришли так рано…
Ее милое лицо выглядело встревоженным, карие глаза смотрели нежно и участливо. И Малахов признался:
– Я, Любушка, из дома ушел. С женой расстался.
Она чуть нахмурилась:
– Но, может, еще помиритесь?
Он покачал головой и с удовольствием отпил кофе.
– Нет. Мы распрощались навсегда.
«Девушка из таверны» внимательно глядела на его лицо.
– То-то я смотрю, вы сегодня небритый… Ни разу еще вас таким не видела. Не ночевали дома, да? Послушайте, а… – она чуть смутилась, но продолжила: – У Юры, бармена, тут станки есть, одноразовые, и пена для бритья. Хотите?..
– Хочу, – охотно согласился Виталий. Неумытым он чувствовал себя крайне дискомфортно.
Еще ни разу в жизни ему не приходилось бриться в туалете кафе, даже в веселые студенческие времена. Когда он вернулся, Люба тотчас же подала ему новую чашку горячего кофе. Краем глаза он заметил, что ландыши уже расставлены в вазочки на столах.
– И что же вы теперь будете делать? – спросила она, снова усаживаясь напротив и поправляя вазочку, чтобы она ему не мешала.
Он понял, что больше не хочет врать. И уж тем более ей.
– Знаете, Люба, мог бы сказать, что сниму квартиру, как-нибудь устроюсь на время развода… Но это будет неправда. Мне уже не нужны ни квартира, ни развод. Я завтра умру.
– Господи, что вы такое говорите! – ахнула она. – Конечно, семейная ссора – это трагедия, но кончать из-за этого жизнь самоубийством… Вы же взрослый, сильный мужчина. Поверьте, нет ничего дороже жизни…
– Я это знаю, Люба, знаю, как никто. И не собираюсь накладывать на себя руки.
– Но что же тогда? Неужели вы больны? – Голос ее дрожал.
– Нет, я вроде бы здоров.
Она смотрела с горечью и сочувствием, и внезапно в ее глазах промелькнула догадка.
– Вас хотят убить, да? Она, ваша супруга?..
Он поразился ее проницательности.
– Да, Люба, именно так оно и есть.
– Нет, этого нельзя допустить! Слышите, вы не должны сдаваться! Надо немедленно заявить в милицию!
– Любушка, как вы наивны, как младенец! Какая милиция…
– Значит, надо бороться самому… Спрятаться от них! Хотите, поживите пока у меня… Уж у меня вас точно никогда не найдут!
Он поднял на нее удивленный взгляд:
– Вы готовы приютить у себя человека, за которым охотятся убийцы?
– Ну конечно же! – отвечала она совершенно искренне. – А если это вас не устраивает, то у меня есть тетя в Орле, близкая подруга Маринка в Закарпатье… Не беспокойтесь, мы вас так спрячем!..
– Вы говорите это серьезно? – недоумевал он.
– О господи, ну, конечно, серьезно! Вас собираются убить – что может быть серьезнее?
Ее маленькие руки взволнованно порхали над клетчатой скатертью в такт словам. Он поймал ее ладонь, накрыл своей, заглянул ей в глаза.
– Скажите, вы что, предложили бы такое любому, кто оказался на моем месте?
Она смущенно отвела взгляд и отшутилась:
– Нет, конечно, но вы же постоянный клиент…
– Значит, каждому постоянному клиенту? – продолжал настаивать он. – Или только тем, кто просит заменить остывший кофе?
– Нет, только тем, кто щиплет цветок на окне, – с улыбкой отвечала она.
Малахов все никак не мог успокоиться:
– Вы предлагаете мне жить у себя? И на сколько вы могли бы меня приютить?
– Как вам будет надо… На неделю, на месяц, на несколько месяцев. Как вы захотите.
– А как бы хотели вы?
В этот раз она уже не отвела взгляда:
– А я бы хотела – на всю жизнь.
– Даже так? А если я все потерял? Если у меня ничего не останется? Ни фирмы, ни квартиры, ни машины, ни денег? Даже на чашку кофе?
– Значит, будем жить на мою зарплату. – От ее улыбки у него вдруг стало тепло на душе…
– Она у тебя небось маленькая.
– Маленькая, конечно. Но иногда бывают еще и чаевые. Авось как-нибудь проживем…
Он потянулся было к ней, но тут кто-то заколотил во входную дверь. Очевидно, пришла Ира.
Виталий бросил взгляд на часы. Пора в контору. До назначенной встречи с
– Ты во сколько заканчиваешь? – спросил он и сам удивился нежности, с которой прозвучал его голос.
– В десять, – она глядела на него с надеждой и изумлением, точно никак не могла поверить в происходящее.
– Я заеду за тобой, – пообещал он. И все-таки поцеловал ее на прощание. Черт с ней с Ирой, пусть думает что хочет – ему завтра умирать.
Дел сегодня было просто невпроворот, но все-таки начал он с того, что зашел к начальнику охраны и распорядился:
– Денис, предупреди своих орлов, что с этой минуты господин Лошманов у меня не работает. И больше ему в этом офисе делать нечего. Я понятно излагаю?
– Вполне, – кивнул коротко стриженной головой Денис.
– Ну и отлично…
Через несколько секунд он был уже у себя в кабинете:
– Полинка, быстро ко мне Васильича и Колю Тихомирова. А потом позвони нотариусу, пусть приедет так скоро, как только сможет.
Разговор с директором по кадрам был достаточно коротким. Бывшему офицеру незачем было обсуждать или осмысливать приказания начальства, не нужно было объяснять, что и почему. Раз руководство решило уволить первого зама в одну минуту, значит, так тому и быть. Точно так же невозмутимо он принял распоряжение восстановить в должности водителя Сергея Псарева и выплатить ему зарплату, причитавшуюся с ноября.
С Колей пришлось беседовать гораздо дольше и основательней. Сначала Виталий заявил, что ни о каком увольнении не может быть и речи. Потом сообщил, что намерен сделать своего заместителя партнером по бизнесу и передать ему двадцать пять процентов акций компании – при условии, что если с Виталием что-нибудь случится, Тихомиров будет всячески защищать интересы малаховской дочери и единственной наследницы.
– Виталь, да что это на тебя нашло? – недоумевал Николай. – Что случилось, ты можешь мне сказать?
Но ничего конкретного и вразумительного он в ответ так и не услышал… Для владельца компании сейчас важно было одно – он был уверен в порядочности своего второго заместителя. Это был надежный человек, проверенный временем. Конечно, ему не хватало фантазии и дерзости Аркадия. Коля Тихомиров был излишне рассудителен и осторожен. При нем фирма не достигнет безоблачных высот – но и не опустится до земли. А это значит, что Долька всегда будет обеспечена. Сейчас для Виталия это было самым главным.
