Анжела заглянула в свою комнату и даже удивилась. Здесь, казалось, было еще чище, чем во всем остальном доме. Но при этом присутствовал легкий беспорядок, точно в комнате до сих пор кто-то жил. Книга, которую Анжела читала перед тем, как убежать из дома, так и осталась лежать раскрытой на тумбочке. Со спинки кресла свисало парео. Уголок покрывала на кровати был чуть отогнут и демонстрировал свежее накрахмаленное белье. Во всех вазах – цветы, буквально только что срезанные. Словом, комната выглядела так, будто всем своим видом приглашала хозяйку поскорее вернуться…
За окнами послышался шум автомобиля, и молодая женщина поспешила навстречу отцу.
– Хорошо выглядишь, – сказала она, подставляя щеку для поцелуя.
– Ты находишь? – просиял Анрэ. Похоже, он принял эти дежурные слова всерьез.
Взволнованный и необычайно обрадованный ее неожиданным визитом, Анрэ засуетился. Усадил дочь в удобное кресло в каминной, приготовил кофе, достал конфеты, шоколад, бисквиты, ликер «Бейлис» – Анжела любила сладкое, и он, конечно, об этом помнил.
Однако от ликера она отказалась.
– Спасибо, но я не буду.
– Почему?
– Что-то не хочется…
На самом деле Анжела перестала употреблять спиртное тотчас же, как только узнала, что беременна. Но так сразу, без подготовки, сообщить отцу эту новость она не решилась.
– Ну, как твои дела? – спросила она. – Что нового на работе? Я слышала, Владимир заключил контракт с крупной итальянской фирмой, кажется, по производству мебели? Он говорит, что это очень выгодная сделка, которая принесет банку большую прибыль.
– Давай поговорим о чем-нибудь другом, – поморщился Анрэ. – Неужели у нас нет других тем, кроме твоего муженька?
– Но я сейчас говорю не о Владимире, а о твоем банке, – Анжела сделала невинное лицо.
– Вот как? И что же, касающееся нашего банка, тебя интересует?
– Ну, например, для чего ты устроил проверку в отделе кредитования. Что ты хочешь там найти?
– Понятно… Любезный зятек уже успел нажаловаться.
– Папа, ну ты же знаешь, что мы друг с другом делимся всем. Ни у меня от Владимира, ни у него от меня секретов нет.
– Это обычная плановая проверка, мы их ежегодно устраиваем, – нехотя отвечал Анрэ. – На этот раз – очередь кредитного отдела.
– Вот как? Хотелось бы верить… – Анжела выразительно посмотрела на отца. – Надеюсь, ты ни в чем не подозреваешь Владимира?
– Анжела, ангелочек мой, мне так не хочется возвращаться к этому разговору… Но ты же знаешь, что я не доверяю этому русскому. Я уверен, что он просто притворяется таким уж хорошим… А на самом деле обманывает нас всех. И тебя – свою жену, и меня – его работодателя. Но ничего, ему недолго осталось! Я обязательно выведу его на чистую воду!
– Знаешь, папа, – покачала головой Анжела. – По-моему, у тебя просто паранойя. Навязчивая идея, как это называется в психологии. У нас совсем недавно была лекция на такую тему… Но давай и правда поговорим о другом, а то опять сейчас поссоримся. По телефону ты сказал, что у тебя есть ко мне какое-то важное дело?
– Подожди! – перебил ее отец. – Я же не показал тебе новую картину! В моей коллекции пополнение. Я купил у русского художника Терехова его последнюю работу. Хочешь взглянуть?
– Конечно.
Анрэ повел ее в большую светлую комнату, которая с некоторых пор была специально выделена в доме для хранения и демонстрации коллекции живописи, которой так гордился банкир.
Молодая женщина внимательно вглядывалась в картину. При некотором усилии в этих разноцветных пятнах угадывались человеческие лица. И ничего больше, только двенадцать лиц. Два в середине и десять вокруг.
– Что это?
– «Тайная вечеря».
– А, понятно. В центре Иуда и Иисус… И сейчас состоится тот самый поцелуй.
Они еще некоторое время рассматривали картину, после чего Анрэ заявил:
– А у меня действительно появилась идея.
– Опять навязчивая? – усмехнулась его дочь.
– Пока нет. Но она может стать такой, если ее не исполнишь.
– Вот как? И что же это? Поделись.
– А давай выпьем на брудершафт!
– И целоваться будем?
– Всенепременно!
Это было очень неожиданное предложение. И не сказать, чтобы Анжела была от него в восторге. Но отказаться она не решилась – тогда бы вечер стопроцентно закончился ссорой.
– Ну хорошо, – согласилась она. – Только при одном условии. Точнее, при двух…
– Ну говори скорее, – развеселился Анрэ. – Пока два условия не выросли в сорок так же быстро, как одно превратилось в два.
– Первое – я буду пить не вино, а что-нибудь безалкогольное. Надеюсь, в доме найдется какой-нибудь сок?
– Лично сделаю его! – заверил Анрэ. – А какое второе условие?
– После этого я скажу тебе одну вещь… Дай мне слово, что не будешь принимать эту новость близко к сердцу.
– Постараюсь, – пообещал он. – Какой ты желаешь сок? Из яблок, апельсинов, грейпфрутов?
– Мне все равно… Пожалуй, пусть будет яблочный.
Пока отец орудовал на кухне соковыжималкой, она попыталась собраться с мыслями, подобрать нужные слова для предстоящего разговора.
Не прошло и четверти часа, как Анрэ появился в дверях с подносом, на котором стояли два бокала. В одном было красное вино, в другом – обещанный сок. Анрэ выглядел странно взволнованным, поднос подрагивал в его руках, бокалы звенели.
Они, как положено, переплели руки и выпили бокалы до дна. Анрэ обнял дочь и поцеловал ее в губы – нежно-нежно, как невесту. Но ей все равно было как-то не по себе, и она поспешила отстраниться. Отец же, наоборот, совсем не торопился выпускать ее из объятий. Глаза его были закрыты, он тяжело дышал и выглядел так, словно… Нет, даже самой себе Анжела не решилась признаться, на что это было похоже.
Она вытерла губы и сказала:
– Я надеюсь, это не тот поцелуй, не поцелуй Иуды?
Он открыл глаза и некоторое время точно приходил в себя. А потом заговорил:
– Ты, наверно, как все, считаешь, что Иуда предатель? Ничуть не бывало. Он не предатель. Как раз об этом и написана эта картина, которую я только что показал тебе. Иуда знал все об Иисусе, знал о его предназначении, о предстоящем распятии. Это Бог велел ему выдать Иисуса властям. Он не хотел, но так велел Бог! Между прочим, без Иуды не было бы Иисуса, страдающего за все человечество.
– Я уже слышала что-то подобное, – дернула плечиком Анжела. – Но не согласна. Все равно Иуда останется Иудой, как его ни приукрашивай, а поцелуй его не станет менее мерзким…
– Ты не права, дочка, – возразил с какой-то странной интонацией Анрэ. – И очень скоро ты это поймешь… Ладно, так что это за важная новость, которую ты обещала?
– Только помни – ты обещал не нервничать.
– Я сказал, что постараюсь, – поправил Анрэ. – Слушаю тебя.
Анжела набрала полную грудь воздуха, точно собиралась прыгнуть в холодную воду, вздохнула и выдала:
– Папа, я беременна!
– Вот как? – было видно, что он просто ошеломлен и не знает, как реагировать.
