раздеваясь, упал на кровать и уснул мертвым сном.
Утро было дождливым и серым. Анрэ с трудом разлепил веки. Мучила жажда. Он долго не мог сообразить, где находится. Какая-то незнакомая комната, стилизованная под старину, обстановка бутафорская, словно декорация к фильму. Он лежал на широкой кровати с шелковым бельем, прикрытой шелковым же балдахином. Рядом, утопая в многочисленных подушках, похрапывала во сне незнакомая женщина. Анрэ увидел на столике около кровати, среди остатков вчерашнего пиршества, бутылку минеральной воды и потянулся за ней. При этом с его подруги сползла простыня, полностью обнажив ее тело, но женщина даже не пошевелилась. Жадно глотая воду прямо из бутылки, Анрэ недоуменно рассматривал лежавшую рядом проститутку. В утреннем свете вчерашняя Анриетта выглядела немолодой и уставшей. «И где были мои глаза?» – удивлялся банкир, поражаясь своему выбору. Грудь у женщины выглядела дряблой, кожа в сеточках прожилок, на бедрах явные признаки целлюлита. «Чем же она меня вчера взяла?» – не мог понять он. Тут Анриетта повернулась во сне на спину и открылась ему вся – взгляд, мгновенно оценив бесстыдство этого пышного тела, уперся в треугольник пышных зарослей внизу живота. Анрэ уставился в это большое черное пятно – что-то напоминали ему и эти черные завитки, и пробивающиеся сквозь них отсветы тела. Но скорей всего, он бы так и не вспомнил, что именно, и лишь когда бутылка минералки опустела и он поставил ее обратно на стол, взгляд упал на маленькие черные икринки, разбросанные то тут, то там на сервировочном столе, все стало на свои места. «Ну да, конечно, – обрадовался он своей догадке. – Это икра. Черная икра на желтом масле». Это открытие вызвало приступ тошноты, который удалось подавить, открыв еще бутылку воды. Анриетта же, намаявшись с разговорчивым клиентом, спала.
Он никак не мог припомнить, чем же вчера у них все закончилось. Дальше приготовления необычных бутербродов с икрой память отказывалась что-либо выдавать. «И никакая она не Анриетта, – промелькнула мысль. – Выдумала, конечно. Она Анриетта, я Анрэ… Чушь какая-то!..»
На душе у Анрэ стало еще более муторно, гадко, когда он вспомнил, что еще недавно рассказывал этой проститутке всю свою жизнь, делился самым сокровенным…
Он осушил и вторую бутылку минералки, умылся холодной водой и после этого окончательно пришел в себя. Все чепуха – проститутка, пьяная ночь, его рассказы… Главное – Владимир. Ну, конечно же, Владимир! Сегодня должна решиться его судьба! В два часа он должен выехать из Лугано, а около четырех молодцы Паоло нажмут кнопку пульта управления, и его джип, которым этот русский так гордится, взлетит на воздух. Все решено бесповоротно, и назад дороги нет. Сейчас чуть больше восьми часов, нужно успеть заехать домой, принять душ и привести себя в порядок.
Анрэ торопливо оделся, оставил на столе крупную сумму денег, бросил последний взгляд на проститутку, накормившую его вчера икрой по-русски, и вышел. Похрапывавшая на королевском ложе женщина так и не проснулась.
Солнце еще не взошло. Легкие проблески слабо угадывались на востоке. Было зябко.
В то утро 16 октября, когда Анрэ Орелли, владелец одного из самых престижных банков Швейцарии, смотрел на город и готовился к убийству собственного зятя, его родственники были заняты своими делами.
Софи как раз в этот момент вышла из салона красоты и по пути к своему «Бентли» еще раз оглядела свое отражение в зеркальной витрине и осталась весьма довольна увиденным. Прическа и макияж безупречны, не зря она платит своим мастерам. Кремовый брючный костюм от Диор сидит просто великолепно и удачно подчеркивает достоинства ее фигуры, все еще стройной и изящной, как в молодости. Туфли и сумочка из крокодиловой кожи прекрасно дополняют наряд. Пожалуй, когда знакомые на разные лады твердят Софи, как молодо и стильно она выглядит, это не просто лесть… Эх, Анрэ, Анрэ, ну что ж тебе еще надо?!
Анжела в ожидании встречи с матерью и мужем уже собрала вещи и теперь еще раз просматривала, не забыла ли она чего-нибудь. Решено было ехать налегке и взять с собой только самое необходимое. Не в Антарктиду же отправляемся, в конце концов! Квартира Софи обжита и благоустроена, а если что-то понадобится, это всегда можно купить. Анжела в последний раз осмотрела дом, присела, нежно погладила свой живот. На занятиях в университете им рассказывали, что задолго до рождения на свет, еще находясь в утробе матери, ребенок начинает чувствовать и понимать, поэтому с ним надо как можно больше общаться, разговаривать, читать стихи, петь, давать слушать музыку. «Как ты там, Наташа? – ласково проговорила молодая женщина. – Помнишь, мы с тобой договорились, что ты будешь хорошо себя вести во время дороги? Понимаю, тебе трудно, все это так неожиданно… Переезд… И на новом месте сначала будет немного непривычно. Но мы ведь со всем справимся, правда? Все вместе: ты, я, твой папочка и твоя бабушка. Вот только бы твой дедушка не стал нам мешать…»
Владимир закончил дела в банке еще накануне, но в тот день с утра все равно пришел в офис и еще раз перепроверил, все ли в порядке. И был несказанно удивлен, когда во втором часу пополудни в его кабинет вошел Анрэ. Такое случилось впервые за все время его работы в банке.
– Ну, как дела? – бодро проговорил тесть. – Тебе пора ехать, ты не забыл?
– Все в порядке, – отвечал Владимир, удивленный его дружелюбием. – Я уже практически готов.
– Ну, вот и отлично. Номер в отеле тебе уже заказан, адрес у тебя есть… Переночуешь, а завтра с утра примешься за дела.
– Да, конечно. Я помню все, о чем мы говорили.
Анрэ прошелся по кабинету зятя, осмотрелся, заметил на столе фотографию улыбающейся Анжелы, взял его в руки.
– Первое время поскучаешь без жены… Но ничего, это полезно, говорят, разлука только укрепляет чувства.
– Надеюсь, она скоро приедет ко мне, – ответил Владимир.
– Возможно, – кивнул Анрэ. – Но все-таки спешить не стоит. Анжеле сейчас нужны удобства и покой. Поэтому ты сначала обзаведись хорошим домом, обживись, обустройся…
Он готов был даже обнять зятя на прощание, но решил, что это будет уже слишком. Поэтому ограничился лишь тем, что посмотрел из окна, как Владимир садится в машину. Потом позвонил Паоло.
– Он выехал.
– Значит, все идет по плану, – признал тот и дал отбой.
Анрэ чувствовал себя просто отлично. Ни угрызений совести, ни беспокойства он не испытывал. Так, лишь легкое волнение, как обычно бывало с ним перед важными переговорами.
Он ходил по банку, общался с сотрудниками, шутил, смеялся. Пусть его видит как можно больше людей, которые потом смогут рассказать полиции, как он был весел и спокоен. Ну кому, скажите на милость, придет в голову заподозрить в организации убийства такого спокойного, веселого и доброжелательного человека?
Примерно через час Анрэ вышел из банка и дошел пешком до своего любимого кафе «Федерале». Приветливо кивнул знакомому официанту – казалось, что тот целую вечность работает в этом кафе, – сел за столик и на вопрос, что он будет заказывать, сказал:
– Чашку кофе и «Тессинский курьер».
За окном бушевала золотая осень. И кто сказал, что этот сезон навевает грусть? Наоборот, это самое плодотворное время в году, время успеха, удачных решений и перемен к лучшему. Кажется, даже в самом прозрачном свежем воздухе витают какие-то надежды, обещания… Анрэ с улыбкой наблюдал за стайками молодых людей, расположившихся за столиками на улице. Потом закрыл глаза. Ему нравилось слушать голоса, доносившиеся отовсюду: от соседнего столика, с улицы; вот засмеялись те молодые за столиком, а вот процокали каблучки за спиной. Он даже не заметил, как перед ним появилась чашечка дымящегося кофе, а рядом на столик лег аккуратно сложенный «Тессинский курьер». Он наслаждался голосами жизни, благо внутренние голоса, которые последнее время так донимали его, сейчас молчали. И не передать, как он был этому рад!
Выпил чашку кофе, потом еще одну, съел пару тостов, не торопясь, дочитал газету. Потом взял мобильный телефон и набрал номер Анжелы.
– Синьоры нет дома, – ответила молоденькая горничная.
Это неприятно удивило:
– А где же она?
