— Видите ли, — сказал он.
Затем ему, очевидно, показалось, что подобное обращение не отвечает требованиям этикета, и он добавил:
— Леди.
Взрыв серебристого смеха в первом ряду снова заставил его умолкнуть.
— Девочки, — произнесла мисс Томлинсон.
Она сказала это негромко и мягко, но слова ее немедленно возымели действие. В зале мгновенно воцарилась гробовая тишина. Несмотря на столь краткое знакомство с мисс Томлинсон, должен признать, что очень немного женщин вызывало у меня большее восхищение. У нее была хватка.
К тому моменту мисс Томлинсон, вероятно, уже разобралась в ораторских способностях мистера Вустера и поняла, что ждать от него вдохновенных речей бесполезно.
— Может быть, — сказала она, — по причине позднего времени и занятости, мистер Вустер просто даст вам небольшой совет, который мог бы пригодиться во взрослой жизни, а потом мы споем школьный гимн и приступим к вечерним занятиям.
Она посмотрела на мистера Вустера. Он попытался ослабить на себе воротник.
— Совет? Во взрослой жизни? Ну, да я даже не знаю.
— Какую-нибудь простую рекомендацию, мистер Вустер, — твердо сказала мисс Томлинсон.
— Ну что ж… Так вот… Да… — Больно было видеть, как мистер Вустер пытается мобилизовать свой мозг. — Я расскажу вам одну штуку, которая мне в жизни принесла немало пользы, про нее мало кто знает. Мой старый дядя Генри научил меня этому, когда я в первый раз приехал в Лондон. «Запомни, мой мальчик, — сказал он, — если встать у «Романо» на Стрэнде, можно увидеть часы на Доме правосудия на Флит-стрит. Большинство людей скажет, что это невозможно, потому что решит, что Дома не будет видно из-за пары Церквей, которые стоят там посреди дороги. Но ты-то теперь знаешь, что это не так, и возьми себе на заметку. Ты можешь выиграть кучу денег, заключая пари с теми, кто еще не в курсе». И, ей-богу, он оказался прав на все сто, эту штуку стоило запомнить. Я выиграл не один фунт.
Мисс Томлинсон сухо кашлянула, и он замолчал, не окончив фразы.
— Может быть, лучше, мистер Вустер, — сказала она ровным ледяным тоном, — вы расскажете моим девочкам какую-нибудь небольшую историю. То, что вы рассказываете, безусловно, необычайно интересно, но, может быть, короткая…
— А, да-да, — сказал мистер Вустер. — История? Значит, история? — Вид у бедняги был совершенно безумный. — Скажите, вы слыхали анекдот про биржевого маклера и хористку?
— А теперь мы споем школьный гимн, — сказала мисс Томлинсон, всплывая как айсберг.
Я решил не дожидаться исполнения школьного гимна. Мне казалось вполне вероятным, что в самое ближайшее время мистеру Вустеру может потребоваться машина, поэтому я вернулся на конный двор, чтобы быть наготове.
Ждать мне пришлось недолго. Через несколько минут он пришел, пошатываясь. Лицо мистера Вустера нельзя назвать непроницаемым. Напротив, оно прозрачно, как озерцо, в котором отражается все происходящее. Его лицо было для меня раскрытой книгой, и он произнес именно ту фразу, которую я ожидал услышать.
— Дживс, — хрипло сказал он, — вы уже починили эту чертову машину?
— Только что, сэр. Я трудился над ней не покладая рук.
— Тогда, ради всего святого, поехали.
— Но вы, насколько я понял, собирались выступать перед молодыми леди, сэр.
— А я уже выступил, — ответил мистер Вустер, заморгав с необыкновенной быстротой. — Да, уже выступил.
— Полагаю, успешно, сэр?
— Да. Да. Необычайно успешно. Прошло как по маслу. Но… э… я думаю, мне уже можно уезжать. Не стоит злоупотреблять гостеприимством, а?
— Совершенно верно, сэр.
Я сел на водительское место и уже собирался включить зажигание, как вдруг послышались голоса, при первых звуках которых мистер Вустер с невероятным проворством перепрыгнул в заднее отделение автомобиля и, пока я оборачивался, успел спрятаться на полу под ковриком. Последнее, что я увидел, был его умоляющий глаз.
— Друг мой, вы не видели мистера Вустера?
На конном дворе появилась мисс Томлинсон, сопровождаемая дамой, судя по акценту, француженкой.
— Нет, мадам.
Француженка воскликнула что-то на родном языке.
— Что-нибудь случилось, мадам? — осведомился я. Мисс Томлинсон, как я понимаю, не из тех дам, кто в обычном состоянии станет посвящать в свои тревоги чужого слугу, даже самого доброжелательного и сочувствующего. Тот факт, что она поделилась со мной сейчас, показывает, как сильно она была потрясена.
— Да, случилось! Мадемуазель только что обнаружила в кустах девочек, они курили. Когда их спросили, они заявили, что эти отвратительные сигареты им дал мистер Вустер. — Она повернулась к француженке: — Он, должно быть, где-то в саду или в доме. Я думаю, что этот человек сумасшедший. Пойдемте, мадемуазель.
Прошло, должно быть, не меньше минуты, прежде чем мистер Вустер, как черепаха, высунул голову из-под коврика.
— Дживс!
— Сэр?
— Поехали. Заводите мотор. Езжайте и не останавливайтесь.
Я поставил ногу на стартер.
— По территории школы придется ехать очень медленно, так будет безопаснее, сэр, — сказал я. — Мы можем задавить какую-нибудь молодую леди, сэр.
— А чем плохо? — с горечью спросил мистер Вустер.
— Или даже мисс Томлинсон, сэр.
— Не надо, — мечтательно протянул мистер Вустер. — Не дразните меня.
— Дживс, — сказал мистер Вустер, когда вечером, примерно через неделю, я принес ему сифон и виски, — это просто здорово.
— Сэр?
— Здорово. Понимаете, удобно и приятно. Я имею в виду, только взглянешь на часы и подумаешь, а вдруг сегодня вы запоздаете со старым добрым виски, и тут как раз вы входите с подносом, всегда в одно и то же время, и ни минутой позже; ставите его на стол и испаряетесь, а на следующий вечер снова приходите, ставите и испаряетесь, и на следующий, — я хочу сказать, это дает ощущение надежности и спокойствия. Как-то успокаивает. Точно, успокаивает.
— Да, сэр. Один вопрос, сэр…
— Какой?
— Вы уже подыскали подходящий загородный дом, сэр?
— Дом? В каком смысле «дом»?
— Насколько я понял, сэр, вы намеревались оставить эту квартиру и снять дом подходящего размера, чтобы жить там вместе с вашей сестрой, миссис Сколфилд, и тремя ее дочками.
Мистера Вустера передернуло.
— Отменяется, Дживс, — сказал он.
— Слушаю, сэр, — сказал я.
ДЖИВС И СКОЛЬЗКИЙ ТИП
