Удивительно жизнерадостный.
Как только она исчезла, послышались беспокойные шаги, и из-за угла появился мистер Вустер. Встревоженный. И очень сильно.
— Дживс!
— Сэр?
— Заводите машину!
— Сэр?
— Я уезжаю.
— Сэр?
Мистер Вустер переступил с ноги на ногу.
— Что вы заладили «сэр»? Говорю вам, я уезжаю. Сматываюсь. Нельзя терять ни минуты. Положение отчаянное. Черт возьми, Дживс, вы знаете, что произошло? Эта Томлинсон только что меня обрадовала, что я должен выступать перед девочками. Стоять там перед всем этим выводком и говорить. Представляю, на кого я буду похож! Заводите машину, Дживс, будь она неладна. Скорее, скорее!
— Боюсь, сэр, это невозможно. Машина неисправна.
Мистер Вустер уставился на меня. Совершенно остекленевшими глазами.
— Неисправна?!
— Да, сэр. Какая-то неполадка. Должно быть, незначительная, но, возможно, потребуется время для ее устранения.
Мистер Вустер принадлежит к категории беспечных молодых людей, которые научатся водить машину, но никогда не поинтересуются, как она устроена, и я счел себя вправе добавить несколько технических терминов.
— Думаю, неисправен дифференциал. Или выхлопная труба.
Я очень привязан к мистеру Вустеру, и, признаюсь, я чуть было не сжалился над ним, когда посмотрел на его лицо. Его взгляд, полный немого отчаяния, способен был растрогать кого угодно.
— Тогда я погиб. Если только, — слабый луч надежды пробежал по его искаженному страданием лицу, — как вы думаете, Дживс, мне удастся ускользнуть и добраться до шоссе пешком?
— Боюсь, вы опоздали, сэр. — Я украдкой указал на приближающуюся с тыла фигуру мисс Томлинсон, которая наступала со спокойной решимостью.
— Ах, вот вы где, мистер Вустер. Он выдавил жалкую улыбку.
— Да… э… вот и я.
— Все ожидают вас в большой классной комнате.
— Но, послушайте, — сказал мистер Вустер, — я… Я совершенно не знаю, о чем говорить.
— О чем угодно, мистер Вустер. Обо всем, что придет вам в голову. Что-нибудь веселое, — сказала мисс Томлинсон. — Веселое и забавное.
— Веселое и забавное?
— Можете рассказать им несколько смешных историй. Но в то же время не пренебрегайте и серьезными темами. Не забывайте, что мои девочки стоят на пороге взрослой жизни и хотят услышать что- нибудь полезное, ободряющее и напутственное, что могло бы запомниться надолго. Но вы, конечно же, сами все прекрасно знаете, мистер Вустер. Пойдемте. Девочки ждут нас.
Ранее я уже говорил об изобретательности и о том, какую роль она играет в жизни личного слуги джентльмена. Это качество особенно необходимо для участия в сценах, где ваше участие изначально не предполагалось. Так много интересного происходит за закрытыми дверями, что камердинеру, если он не собирается безнадежно отстать от жизни, необходимо пускать в ход всю свою сообразительность, чтобы обеспечить себе возможность стать если не зрителем, то, по крайней мере, слушателем некоторых интересующих его событий. Я резко отвергаю практику подслушивания у замочных скважин, как вульгарное и недостойное занятие, но и не опускаясь до этого, мне, как правило, удается преодолеть подобное затруднение.
В данном случае это было просто. Большая классная комната располагалась на первом этаже, а широкие балконные двери по причине хорошей погоды все время оставались открытыми. Встав за колонной на крыльце, или, лучше сказать, веранде, примыкавшей к комнате, я получил возможность все видеть и слышать. Это было зрелище, которое я не хотел бы пропустить. Мистер Вустер, скажу прямо, бесспорно, превзошел самого себя.
Мистер Вустер — молодой джентльмен, обладающий практически всеми необходимыми качествами, кроме одного. Я не имею в виду ум, так как умный хозяин вообще нежелателен. Качеству, которое я упомянул, нелегко дать точное определение, но я бы, вероятно, назвал его умением справляться с непредвиденными ситуациями. Случись что-либо непредвиденное, и мистер Вустер сразу начинает жалко улыбаться и таращить глаза. Ему не хватает присутствия духа. Часто мне приходилось сожалеть о том, что не в моей власти наделить его частью той находчивости, которой отличался мой предыдущий хозяин, мистер Монтегю Тодд, известный финансист, в настоящее время отбывающий второй год тюремного заключения. Я знал людей, которые врывались к мистеру Тодду с явным намерением с ним разделаться и через полчаса уходили, добродушно посмеиваясь и попыхивая его сигарой. Для мистера Тодда выступить без подготовки перед залом, полным барышень, было не сложнее, чем сыграть в крестики-нолики; кончилось бы все тем, что он, скорее всего, убедил бы их вложить все карманные деньги в один из его многочисленных проектов; но для мистера Вустера такое выступление было худшим вариантом кары небесной. Он взглянул на молодых леди, которые дружно и не мигая смотрели на него, сморгнул и начал жалко подергивать свой рукав. Он был похож на застенчивого молодого человека, которого уговорили выйти на эстраду, чтобы принять участие в номере фокусника, и у него из головы вдруг стали извлекать кроликов и вареные яйца. Мисс Томлинсон произнесла короткое, но изящное вступительное слово.
— Девочки, — сказала мисс Томлинсон, — некоторые из вас уже познакомились с мистером Вустером — мистером
Тут, к сожалению, мистер Вустер издал ужасный булькающий смешок и, поймав на себе взгляд мисс Томлинсон, покраснел до корней волос. Мисс Томлинсон продолжила:
— Он любезно согласился перед отъездом сказать нам несколько слов, и я не сомневаюсь, что все вы будете слушать его с самым серьезным вниманием. Теперь начнем.
При последних словах она взмахнула правой рукой, и мистер Вустер, по-видимому решивший, что это относится к нему, откашлялся и уже открыл было рот. Но, очевидно, ее фраза адресовалась юным леди и выполняла функцию сигнала, ибо все школьницы, как одна, встали и грянули нечто вроде песни, слова которой я запомнил, но мелодия как-то не удержалась в памяти. Слова были такие:
Хористкам была предоставлена большая свобода в выборе тональности, и, я бы сказал, их пению не хватало слаженности. Каждая тянула свое и, допев до конца, поджидала отставших. Очень своеобразное представление, меня оно чрезвычайно развлекло. Однако на мистера Вустера оно подействовало, как удар по голове. Он попятился и поднял руку, защищаясь. Затем шум стих, и в воздухе повисло ожидание. Мисс Томлинсон бросила повелительный взгляд, он моргнул, раз или два сглотнул и нетвердой походкой двинулся вперед.
