— Профессор Мейнуоринг — автор известных философских трактатов, сэр, — рискнул я вставить замечание. — Они пользуются огромной популярностью, однако, надеюсь, молодая леди простит меня, некоторые утверждения профессора мне лично представляются узкопрактическими. Мы едем в школу, сэр?
— Да. Вперед, Дживс. Странная штука получается, Дживс. Знаете, я никогда раньше не был в школе для девочек.
— Вот как, сэр?
— Должно быть, это будет интересный опыт, а, Дживс?
— Полагаю, именно так, сэр, — ответил я.
Проехав с полмили, я завернул в ворота указанного молодой особой здания внушительных размеров и остановил машину перед парадным крыльцом. Мистер Вустер с девочкой вошли в дом, и вскоре ко мне вышла горничная.
— Вам велено поставить машину сзади у конюшен, — сказала она.
— Так, значит, все в порядке? — сказал я. — Где мистер Вустер?
— Мисс Пегги повела его знакомиться с подружками. А кухарка приглашает вас на кухню выпить чашку чаю.
— Передайте ей, что я буду счастлив. До того как я поставлю машину у конюшен, могу я переговорить с мисс Томлинсон?
Через минуту служанка препроводила меня в гостиную. Красивая, но с характером — таково было мое первое впечатление от мисс Томлинсон. Чем-то она напомнила мне тетю мистера Вустера, Агату. Тот же пронизывающий взгляд и то же выражение лица, которое не передашь словами, но в целом ясно, что никаких глупостей от вас не потерпят.
— Боюсь, я беру на себя слишком большую смелость, мадам, — начал я, — но, надеюсь, вы позволите сказать несколько слов о моем господине. Думаю, не ошибусь, предположив, что мистер Вустер не слишком много рассказал
вам о себе.
— Он ничего не рассказал о себе, кроме того, что он друг профессора Мейнуоринга.
— То есть он не сказал вам, что он тот самый Вустер?
— Тот самый?
—
Должен заметить, что мистер Вустер, чьи умственные способности не стоит даже принимать всерьез, обладает именем, открывающим безграничные возможности. Его имя, позволю себе пояснить мою мысль, звучит очень внушительно, особенно если вы только что узнали, что он близкий друг такого знаменитого человека, как профессор Мейнуоринг. Вы, конечно, не могли сразу сообразить, идет ли речь о писателе Бертраме Вустере или о Бертраме Вустере — основателе новой философской школы, но у вас возникало неприятное ощущение, что вас сочтут невеждой, если вы не сделаете вид, что прекрасно знаете, о ком идет речь. Мисс Томлинсон, как я и предполагал, кивнула со значением.
— Ах,
— Он необыкновенно застенчив, мадам, и никогда не предложил бы этого сам, но, зная его, я уверен, он почел бы за честь выступить перед молодыми леди. Он прекрасно говорит экспромтом.
— Замечательная мысль, — решительно произнесла мисс Томлинсон. — Я вам очень признательна за то, что вы мне ее подсказали. Я, конечно, же попрошу его поговорить с девочками.
— А если он сделает вид — конечно, из скромности, — что не хочет?
— Я буду настаивать.
— Большое спасибо, мадам. Очень вам обязан. Надеюсь, вы не будете упоминать о моем участии в этом проекте? Мистер Вустер может решить, что я превысил полномочия.
Я проехал к конюшням и остановил машину во дворе. Я посмотрел на нее пристально. Это была хорошая машина в превосходном состоянии, но мне почему-то показалось, что с ней может что-то случиться, какая-то крупная поломка, на устранение которой потребуется никак не меньше двух часов. У всякого бывают дурные предчувствия.
Примерно через полчаса, когда, прислонившись к машине, я спокойно наслаждался сигаретой, появился мистер Вустер.
— Курите-курите, Дживс, — сказал он, заметив, что я вынул сигарету изо рта. — Кстати, я как раз хотел стрельнуть у вас сигаретку. Найдется?
— Боюсь, только дешевый сорт, сэр.
— Нормально, — сказал он нетерпеливо. Мне показалось, что он выглядит слегка усталым, и взгляд у него стал какой-то безумный.
— Странная штука, Дживс, я где-то посеял свой портсигар. Нигде его нет.
— Очень жаль, сэр. В машине его тоже нет.
— Да? Должно быть, вывалился где-нибудь. — Он с наслаждением затянулся. — Забавные создания эти девочки, Дживс, — заметил он немного погодя.
— Совершенно верно, сэр.
— Хотя, конечно, я могу себе представить, что кому-нибудь они покажутся немного утомительными в этом…
— В большом количестве, сэр?
— Именно. В большом количестве они немного утомительны.
— Должен признаться, сэр, именно это наблюдение я вынес из общения с ними. В юности, на заре моей карьеры, сэр, я одно время служил рассыльным в школе для девочек.
— Не может быть! Я ничего об этом не знал. Скажите, Дживс, э… а в ваше время эти… э… небесные создания тоже часто хихикали?
— Практически безостановочно, сэр.
— От этого хоть кто почувствует себя ослом, да? Наверное, можно не спрашивать, не пялились ли они на вас время от времени, а?
— В той школе, сэр, у барышень была любимая игра, в которую они играли, когда приходил с визитом какой-нибудь мужчина. Они неотрывно смотрели на него и хихикали, и та, которая заставит его покраснеть, получала небольшой приз.
— Ну да, Дживс, не может быть!
— Да, сэр. Это развлечение доставляло им огромное удовольствие.
— Никогда не думал, что девочки такие дьяволята.
— Гораздо хуже мальчиков, сэр. Мистер Вустер вытер лоб платком.
— Через несколько минут мы будем пить чай, Дживс. Надеюсь, что после чая я почувствую себя лучше.
— Будем надеяться, сэр.
Однако я не питал никаких иллюзий.
Чаепитие на кухне прошло в очень приятной обстановке. Тосты с маслом были вкусные, а служанки — молодые и симпатичные, хотя и неразговорчивые. Горничная, присоединившаяся к нам под коней, после того как управилась со своими обязанностями в школьной столовой, сообщила, что мистер Вустер держится молодцом, но выглядит взволнованным. Я вернулся на конный двор и только начал снова осматривать машину, когда появилась представительница рода Мейнуорингов.
— Вы не могли бы передать вот это мистеру Вустеру? — Она протянула портсигар Вустера. — Он, должно быть, обронил его. Ужасно смешно, — продолжила она, — он будет читать нам лекцию,
— В самом деле, мисс?
— Мы обожаем лекции. Мы сидим и смотрим на беднягу в упор, пока он не собьется. В прошлом семестре один тип стал икать. Как вы думаете, мистер Вустер будет икать?
— Нам остается надеяться на лучшее, мисс.
— Вот будет умора, да?
— Еще бы, мисс.
— Ну, мне пора возвращаться. Я хочу сесть в первом ряду. И она убежала. Обаятельный ребенок.
