На этот раз призыв был услышан. Бодрый голос отозвался:
— Да?
— Мистер Эдер, это мистер Трампер.
— Уже заканчиваю.
— Мне не нужна ванна.
— Конечно, конечно. Сейчас освобождаю. Минуточку подождите. Мне надо допеть.
Мистер Трампер испытал разочарование. Даже если частный сыщик согласится повременить с исполнением «Ты — лучше всех» и вникнет в обстоятельства, пройдет немало времени, прежде чем он вытрется и оденется. Разумеется, ничто лучше ванны не подготовит молодого человека к схватке с представителем преступного мира, но мистер Трампер предпочел бы помощника в полном боевом облачении. В таких делах главное — время.
В этот самый миг из четвертой двери по коридору показался Лайонел Грин. Он был в футуристическом халате (работы одного из друзей по Оксфорду), а в руках нес губку и люфу. Лайонел Грин кисло взглянул на мистера Трампера, которого недолюбливал.
— Добрый вечер, — сдержанно сказал он, подергал дверь ванной и прищелкнул языком. Закрытая дверь означала, что для омовения придется идти на второй этаж. Сухо кивнув мистеру Трамперу, он прошел мимо и уже на лестнице с досадой обнаружил, что тот идет следом.
— Ой, Лайонел, — проблеял мистер Трампер. — Минуточку, Лайонел. Мне надо с вами поговорить.
Глава XVII
Лайонел Грин недолюбливал мистера Трампера, потому что подозревал в нем тетушкиного соглядатая. Кто еще мог донести, что он, Лайонел, иногда наведывается в «Оленя и рога»? Он даже не пытался скрыть раздражение.
— Да? — произнес он тем же суровым тоном.
Мистер Трампер уловил некоторую враждебность, но ввиду чрезвычайной и спешной ситуации решил не обращать внимания.
— Лайонел, случилась крайне неприятная вещь. У меня в шкафу вор.
— Вор?
— Вор.
— Не может быть.
— А я вам говорю, может.
— Чепуха. Вам померещилось.
Мистер Трампер вновь испытал то обидное чувство непонятости, которое так больно задело его в общении с Джефом. Он предпочел бы более живой отклик.
— Мне не померещилось, — упрямо сказал он. — Я его слышал.
— А как именно?
— В каком смысле?
— Что он делал, когда вы его услышали?
— Он издал звук.
— Какой звук?
Мистер Трампер задумался. До сей минуты он не пытался анализировать природу странного звука. Он попытался воспроизвести услышанное и прочел в глазах собеседника открытое недоверие.
— Не может быть, — сказал Лайонел, — таких звуков не бывает.
Мистер Трампер с досады исполнил что-то вроде вступительных па африканского танца.
— Неважно, какой звук я издал! — воскликнул он. — Какая разница, что это был за звук? Важно, что кто-то вообще издавал звуки в моем шкафу.
— С чего вы взяли, что он у вас в шкафу?
— Я же вам объяснил. Звук донесся из моего шкафа.
— Может быть, из коридора.
— Повторяю, звук донесся из шкафа.
— Это вы так думаете, — поправил Лайонел. — Вы заглянули внутрь?
— Нет.
— Почему?
— Я… э… это не мое дело. Тут нужен кто-нибудь помоложе.
Тонкие брови Лайонела Грина поползли наверх.
— Вы же не хотите предложить это мне?
— Хочу.
— Невозможно. У меня нет времени. Сами знаете, как тетя Кларисса не любит, чтобы опаздывали к обеду. Я только-только успею принять ванну.
— Вы боитесь! — вскричал мистер Трампер, отбрасывая всякую учтивость.
— Ф-фу! — И Лайонел, потрясая губкой, прошествовал вниз.
Мистер Трампер остался стоять на лестнице, трясясь от злости. Грубое поведение Лайонела Грина само по себе могло бы разбудить спящего в нем демона, вдобавок он испытывал глубочайшее презрение. Он был уверен, что правильно объяснил нежелание Лайонела Грина прийти на помощь. Мистер Трампер знал, что миссис Корк боготворит племянника, но ничуть не сомневался, что этот племянник — трус.
Он все еще кипел бессильной яростью, когда на лестнице появилась Энн. Секретарь-компаньонка жила в комнатке под крышей.
— Ой, здравствуйте, мистер Трампер, — сказала она удивленно. Маленький щеголь редко расхаживал по дому без пиджака.
Мистера Трампера немного успокоил ее заботливый тон. Он не ждал от нее практической помощи, поскольку относил секретарей-компаньонок наравне с горничными к непротивленцам этого мира, однако она готова была выслушать, а именно в. сочувственном слушателе он сейчас нуждался сильнее всего. До сих пор ему попадались только глухие аспиды, которые затыкают уши и распевают «Ты — лучше всех», или заносчивые трусы, которые увиливают от прямого долга под предлогом, что опоздают к обеду и рассердят тетушек.
— Ой, мисс Бенедик, — пропищал он. — Не хочу вас пугать, но у меня в шкафу вор.
Он не зря рассчитывал на женскую отзывчивость. Глаза у Энн округлились. Веселенькие дела творятся в Шипли-холле, подумала она.
— Вор?
— Да.
— Откуда вы знаете?
— Я его слышал.
— Вам не могло это показаться?
Для человека, рассказывающего о ворах в шкафу, этот вопрос прозвучал совсем иначе, чем утверждение, приправленное безупречным оксфордским выговором, что ему померещилось. Мистер Трампер был благодарен за явное внимание и тревогу Энн и прежде ему нравилась. Он искренне надеялся, что миссис Корк ошибается насчет ее чувств к Лайонелу Грину; одна мысль, что кто-то любит Лайонела Грина, вызывала у мистера Трампера тошноту.
— Уверяю вас, что не ошибся. Он издал звук.
— Какой звук?
Тот же вопрос из уст Лайонела Грина взбесил мистера Трампера; может быть, поэтому он так плохо изобразил чихающего сыщика. На этот раз у него получилось куда естественнее. Звук по-прежнему не имел ничего общего с чихом, но по крайней мере в нем отсутствовала потусторонняя составляющая, наводящая на мысль об ином, более страшном мире и укрепившая скептицизм Лайонела Грина. Вы не могли бы сказать, к какой области жизни относится этот звук, но все же согласились бы, что такое бывает.
