Глава XV
Все разумные люди знают, что творца надо судить по всему его творчеству, а не по отдельным ошибкам. Тем самым, мы не осудим Сида Прайса за порез на подбородке. Он был и остался лучшим мастером к западу от Мраморной арки.
Однако клиента он порезал, испуганный внезапным вторжением, и тот с печальным воем зарылся лицом в полотенце.
Сид этого почти не заметил. Он смотрел на посетителей.
Первым заговорил Тони.
— Так, так, так, так! — сказал он. — Семейство в сборе! Леди Лидия едва взглянула на него.
— Как поживаешь, мой дорогой? — наскоро осведомилась она и обратила взор к Сиду. — Вот как вы себя ведете, если вас на секунду оставить без присмотра!
Фредди тоже страдал, оглядывая себя в зеркале.
— Что вы наделали? — воскликнул он, и голос его дрогнул от жалости к себе. — Какая рана! И это — парикмахер!
Сид мог бы сказать, что и парикмахер не устоит, если заорать на него сзади, но сдержался и подошел к делу с другой стороны.
— Я не парикмахер, я граф
Сэр Герберт громко фыркнул.
— Хорошенький граф!
Тони присмотрелся к профилю Сида и переспросил:
— Хорошенький?
Сэр Герберт выразил мысль иначе:
— Тоже мне, граф! Бреет клиентов!
— Я думаю, — заметила Вайолет, — он соскучился по своим лосьонам.
Вайолет мало кто любил, и слова эти, быть может, объяснят такие чувства.
Тем временем Сид достаточно оправился, чтобы спорить. Он знал, что спорит мастерски.
— Хорошо, хорошо, хорошо, — начал он. — Простите, виноват. Как говорится, поддался порыву. Мы, Дройтвичи, люди эмпульсивные. Зашел сюда кой-что взять, а братца моего вот-вот зарежут. Ну, подскочил. Ну, спас. Чего тут плохого?
— Ничего, если, по вашему мнению, резать его не надо, — сказал Тони.
— Все равно порезали, — напомнил Фредди.
Сид этого не вынес. Положив бритву, он горестно махнул рукой.
— А ну это все!.. — сказал он. — Не могу, хватит! Согнувшись под грузом страданий, он подошел к окну и посмотрел на улицу. Сэр Герберт и леди Лидия обменялись многозначительными взглядами.
— М-да… — сказала леди Лидия и немного помолчала, являя образ доброты, сраженной неблагодарностью. — Я вижу, вы устали от нашей помощи? Мы стараемся, чтобы вы не посрамили своего титула, а вы… вы… Ничего не цените! Что ж, воля ваша…
Сид в тревоге обернулся.
— Да я что!.. Да я…
— Тогда о чем вы думаете, любезный? — спросил сэр Герберт. — Сейчас вы должны сидеть на лошади. Однако вы проникаете в этот сало-он, чтобы заняться своим, с позволения сказать…
— Что вы, что вы! — воскликнул несчастный Сид. — Я просто подумал, надо помочь. Как-то в голову не пришло, стоит ли овчинка выделки.
— Какой отвратительный образ! — сказала леди Лидия.
— Ну, варенье — сахара.
— Ненамного лучше! Что ж, оставим эту тему. Вам пора.
— Пора? — проговорил Сид, надеявшийся, что в суматохе об уроке забыли.
— Мергатройд ждет вас с половины третьего.
— Если вам безразлично имя Дройтвичей, — заметил сэр Герберт, — пожалейте хотя бы животных.
Это повлияло даже на Фредди при всех его страданиях.
— И правда! — воскликнул он. — Они там совсем замерзли. Дух рыцарственных Дройтвичей совсем угас в их предполагаемом потомке. Сид буквально окаменел.
— Не могу я, — взмолился он. — Одни синяки! Нога прям как туча какая-нибудь…
— Мне кажется, — предположила Вайолет, — что нам собираются показать лодыжку.
Тони стало не по себе, словно его затащили на очень уж неравный матч.
— Синяки или не синяки, — твердо сказал сэр Герберт, — учиться надо. Вам не приходило в голову, что граф Дройтвичский охотится?
— Вероятно, вы думаете, — прибавила леди Лидия, — что можно охотиться на мотоцикле?
Сид поник под грузом упреков, но все же проговорил:
— А чего лис губить? Тоже, знаете, животные. Повисло тяжкое молчание. Потом сэр Герберт с угрожающим спокойствием обратился к жене:
— Что ж, Лидия, оставим все это. Не хочет соответствовать своему положению, его дело.
Сид перепугался.
— Нет-нет, иду! — закричал он. — Иду, иду!
— Постойте, — сказал Тони. — Подождите минутку. Ну что вы, честное слово! Они над вами издеваются.
— Тони! — вскричала леди Лидия.
— Зачем вам учиться верховой езде? Не хотите — не учитесь. Сид остановился и прищурился.
— Чего это вы за меня вступаетесь?
— Да мне вас жалко!
— Вон как? — Сид горько засмеялся. — Умный какой выискался!
— Что вы имеете в виду?
— Знаю я вас! — сказал Сид голосом хорошего человека, разоблачающего змею. — Не хотите, чтобы я учился, да? Хотите, чтоб все надо мной смеялись, да? Как бы не так! Всему выучусь, себя не пожалею!
— Не забудьте, в пять концерт, — напомнила леди Лидия.
— Концерт? — огорчился Сид. — Тьфу ты!.. Хорошо, тетя. Приду. Нет, собачья моя жизнь…
Он побрел к выходу. Фредди последовал за ним, так же мрачно глядя в будущее.
— Ну и вид у меня! — сказал он. — Все лицо порезано.
Глава XVI
Семейный совет мгновенно утратил прежнюю суровость. Из грозного судьи, обличающего уж очень подлого злодея, сэр Герберт превратился в приятного джентльмена, каким и был по природе. Дамы улыбались счастливой улыбкой. Только Тони невесело смотрел на эту веселую кампанию.
— Замечательно! — сказал сэр Герберт.
— Да, — согласилась Вайолет. — Просто блеск!
— Еще недельку, — подхватил баронет, — и ему конец. Леди Лидия улыбалась Тони. Вайолет тоже его одобрила:
— Мастерский удар, ничего не скажешь!
— Да, — поддержала ее леди Лидия. — Очень умный ход.
— Истинный Макиавелли,[71] — заметила Вайолет. — Не знала за вами такой тонкости.
Тони ничуть не обрадовался.
