пятидесяти с лошадиным, но красным лицом. Облик его заслужил одобрение Фредди.
— Вот это да! Одно слово — денди! Леди Лидия восторга не выразила.
— Иди, иди, симулянт, — сказала она.
— Я не симулянт, — возразил сэр Герберт, — У меня в глазах потемнело. А у кого не потемнеет? Жилет, цилиндр, цветы эти пахнут… Да я чуть не умер! Нет, ты мне объясни, почему я каждый год…
— Наша семья, — объяснила леди Лидия, — должна быть представлена на выставке.
— Какая семья? Нет, какая семья? Глава рода — Тони. Что я, лорд Дройтвич? Жаришься, жаришься, а он лежит в гамаке…
— В гараже, — поправил Фредди, — под машиной. Леди Лидия серьезно кивнула.
— Ну вот, — сказала она, — Ясно, что это чушь. Если бы они обручились, он был бы с нею.
— Она принимает ванну, — сообщил Фредди.
— Обручились? — удивился сэр Герберт. — Кто? С кем? Зачем?
— «Дейли Экспресс» считает, что Тони обручился с Вайолет
— Э?
— Прости, дядя Герберт, — сказал Фредди. — Это я виноват.
— А?
— Понимаешь, Кубик поссорился с отцом, намекнул, что тот… э-э — лысеет. Старик его выгнал. Пришлось идти в газету. А я хотел ему помочь и послал телеграмму насчет Тони.
— Бывают же кретины, — сказала леди Лидия. — Тони не собирается жениться.
— Собирается, собирается.
— Он тебе говорил?
— Нет. Он целовался с Вайолет среди роз.
— Где? Среди роз? Вот я и говорю, кретин. Все там целуются, это ничего не значит.
— Ты так думаешь? — всполошился сэр Герберт.
— При чем тут я? Молодые люди. Фредди поднял руку.
— Это не все. У Тони был такой взгляд…
— Пылкий?
— Скорее растерянный. Как будто он подписывает контракт, но толком его не прочитал.
Сэр Герберт попыхтел и задумался.
— Наверное, ты прав, — сказал он наконец. — Значит, женится на этих супах. Да, неплохой выстрел!
Леди Лидия не разделяла его восторгов.
— Не хотела бы тебя огорчать, — начала она, — но целоваться в саду… Чепуха какая!
— Позволь заметить, — возразил сэр Герберт, — что и я был молод. Позволь заме…
— Доспорите позже, — предложил им племянник. — Идет старый Суп.
— О, а! — заметил сэр Герберт, полируя цилиндр. Дверь открылась, и вошел коренастый человек, который выглядел так, словно природа обрекла его носить бакенбарды, но он ее преодолел.
— Привет! — учтиво воскликнул он. — Слыхали, э? Леди Лидия вздрогнула.
— Не хотите ли вы сказать…
— Хочу, хочу. Дройтвич и моя Вайолет…
— Будете теперь мне верить? — осведомился Фредди.
— Замечательно! — сказал сэр Герберт. — Великолепно!
— Какой приятный сюрприз, — сказала леди Лидия.
— Сюрприз? — удивился новоприбывший. — Ну, что вы! А кто недавно…
— Да, да, мистер Уоддингтон, — перебила его леди Лидия. — Поговорим немного позже. Вот — Вайолет.
Вайолет была высокой, гибкой и несокрушимой, как картинка из модного журнала. По-видимому, пошла она в мать, ибо Суп красотой не отличался, равно как и изысканной томностью.
— Душенька! — взвыла леди Лидия. — Ваш отец нам все сказал.
— Да-а?
— Я так рада!
— Спаси-ибо…
— Поздравляю.
— Спасибо, сэр Ге-ерберт…
— Здорово!
— Спасибо, Фре-еди… Значит, — Невеста подавила зевок, — вы все довольны.
— Надо сообщить Кубику, — решил младший брат.
Он сел и стал составлять телеграмму, тогда как леди Лидия, хлопоча вокруг невесты, пыталась поднять общий дух.
— Я так этого ждала, так надеялась!
— Хороший парень, твой Тони, — прибавил Уоддингтон.
— Исключительная личность, — поддержал его сэр Герберт. — Однако пойду, переоденусь.
— Иди, иди, — согласилась леди Лидия. — Портвейна сегодня не получишь.
— Скажите, леди Лидия, — спросила невеста, — как удержать мужчин от портвейна?
— Вайолет! — воскликнул шокированный отец.
— Кого-кого, — сказала леди, — а вас это не должно беспокоить. Тони слишком за собой следит.
— Да, — согласилась Вайолет, снова подавляя зевок, — он такой здоро-овый, просто атлет…
В дверях, словно облачная гряда, заколыхался Слингсби.
— Вы звонили, миледи?
— Это я звонил, — сказал Фредерик. — Машина в гараже?
— Да, сэр.
Пускай Роберт отвезет на почту телеграмму. А где он?
— На кухне, сэр.
— Что ж, пойду и я на кухню, — сообщил молодой аристократ, стремясь скорее внести свет и сладость в жизнь бедного Кубика.
Слингсби повернулся к хозяйке:
— Простите, миледи…
— Да, Слингсби?
— Я насчет сестры, миледи…
— А, она сегодня приедет!
— Вот именно, миледи. — Дворецкий стал еще печальней. — С вашего разрешения, миледи, она привезет сына и одну молодую особу, которая служит маникюршей в его заведении.
— Что ж, чем больше народу, тем веселее.
— Спасибо, миледи. Не разрешите ли вы показать молодой особе наш парк? Она не имела возможности, миледи, побывать в исторических местах.
— Пускай смотрит.
— Благодарю вас, миледи.
Дворецкий удалился, напоминая посла, вручившего протокол, или что они там вручают.
— У него есть сестра? — спросила Вайолет. — Это не та няня, о которой мне Тони рассказывал?
— Да, это няня. Она была замужем за парикмахером. Они жили в Лондоне. Вот и жили бы! — с неожиданным пылом прибавила леди Лидия.
— Вам она не нравится?
— Терпеть ее не могу.
— Почему?
— Плохой характер, — мрачно ответила леди, — и пьет много. Что ж, последую Герберту, переоденусь во что-нибудь человеческое. Вы начинайте пить чай без меня.
— С удовольствием, леди Лидия. Папа, тебе налить?
Какое-то время отец и дочь молчали. Она хлопотала у столика, он стоял у окна, не без угрюмости глядя на озеро и лужайку. Однако, судя по его первой фразе, огорчил его не пейзаж.
