безгрешном пригороде встретите подгулявшего балагура, а уж когда перед вами свежеиспеченное оскорбление действием…
Красноречие отказало Джорджу, и он сосредоточился на работе. Еще крепче стиснув шею Мыльного, он придал ему необходимое ускорение. Долли вдумчиво замолчала и не ответила, когда Джордж умолял ее взглянуть на вещи пошире, не забывая о том, как все это оздоровит его отношения с сержантом. Она нащупывала в сумочке милую подружку, резиновую клюшку, зная по опыту, что почти все в этом мире можно разрешить с ее помощью.
Макака же, повинуясь первейшему своему инстинкту — бежать и не оглядываться, унесся тем временем в дальние Дали, до того дальние, что когда спустя немалое время он остановился и решил возвратиться в «Приусадебный мирок» за сумочкой, он понял, что заблудился. Да, Вэлли Филдс — не африканские джунгли, но, как и в большинстве лондонских пригородов, заблудиться там нетрудно, потому что состоит он из домов и улиц, ни в чем друг от друга не отличных. Тут неоценимую помощь должны оказать доброхотливые старожилы; и битый час производя первые повороты налево, а вторые — направо, но возвращаясь раз за разом на исходное место, он все же достиг железнодорожной станции, а оттуда до «Приусадебного мирка» рукой подать. К Малбэрри Гроув он подходил в прекрасном настроении, чуть ли не пел, но песнь его оборвалась при первом же взгляде на заветный дом.
Это не значит, что, бросив взгляд на ворота, он сразу подумал о Джордже и Моллоях. Нет, внезапно остановиться и признать, что Рок следует за ним по пятам, побудили девушка и юноша, которые стояли у этих самых ворот и с увлечением о чем-то беседовали.
Он отвернулся от них в тоске, зная, что воспоследует, если на том или ином месте юноша начал беседовать с девушкой. С места их уже не сгонишь.
Обед удался на славу. Начался он, прилично обстоятельствам, в атмосфере некоторой подавленности. Первая перемена блюд ознаменовалась, уместно сказать, всевластием темных сил. Однако рыба принесла с собой заметные сдвиги к лучшему, поскольку именно над ней Салли, постаравшись говорить по-женски убедительно, убедила Фредди позабыть о видженовском достоинстве и позволить ей занять у Лейлы денег. А уж после этого пиром правило веселье.
И только когда они застыли у ворот «Приусадебного мирка», саднящая нотка вновь зазвучала в разговоре. Пока они направлялись домой, Салли порой отмечала склонность возлюбленного к молчанию, и теперь он открыл ей, что, взвесив все, не станет обращаться за помощью к Лейле Йорк. Былые терзания вновь всплыли наружу.
— Понимаешь, Виджены не берут денег у знакомых дам.
— Фредди, я умоляю!
— Кричи-кричи, сколько душе угодно, вопрос яснее не станет. Странное все-таки чувство, когда споришь с женщиной. Все равно что разглаживать бархат против ворса. Помню, когда я в детстве учился танцам, одна девочка по имени Алиса принесла молочный шоколад. Я прекрасно знал, какие чувства она ко мне питает, и расчетливо сыграл на них, чтобы завладеть половиной плитки. Тогда-то я был от себя в восторге, а теперь меня мучает совесть. Да, я поступил подло, и мне кажется, что просить у Лейлы Йорк — то же самое.
— Так ведь не ты будешь деньги брать, а я.
— А я буду брать их у тебя.
— Хорошо, а что здесь такого?
— Да нет, вроде ничего, но как-то… Салли вышла из терпения.
— Вот что, — спросила она, — ты хочешь на мне жениться?
— Еще бы!
— Хочешь ты поехать в Кению и нажить там состояние?
— Да уж не против!
— И ты понимаешь, что ни того, ни другого ты сделать не сможешь, если в ближайшее время не раздобудешь денег9
— Понимаю.
— Ну вот и не дури, — заключила Салли.
Фредди все понял. Отточенная дамская логика сумела его убедить.
— Да, ты права. В конце концов, я ведь только займу.
— Вот именно.
— Когда эти бобы пойдут в рост, я верну ей сторицей.
— Ну конечно.
— А ты думаешь, она не откажет?
— Что ты! Она самый щедрый человек на свете.
— Ладно, будем надеяться. Я уже говорил тебе, Боддингтон пишет, что он не может долго ждать. Дни, так сказать, сочтены. Ты ее завтра увидишь?
— Да, она приказала мне нанять автомобиль и отвезти все чемоданы. Вот тебе пример, что это за человек. Любая другая бы на ее месте заставила меня тащиться в поезде.
— Золотая душа. Я всегда так думал. Она…
Фредди умолк. Из кромешной тьмы выступила громадная Фигура в полицейском мундире и остановилась позади них, Дыша немного натужно, словно бы заключенный в ней дух подвергся какому-то грозному испытанию.
— Здорово, Фредди, — сказала фигура.
— Здорово, Джордж.
— Здравствуйте, мисс… Никак не запомню вашу фамилию.
— Фостер. Можете запомнить имя, Салли.
— Хорошо, — буркнул Джордж. — А меня только что грохнули по основанию черепа тупым орудием.
— Ка-ак?!
— По самому основанию. Хуже того, это сделала женщина. Помнишь, Фредди, эту свою подружку, которая забралась в твою пижаму?
— Она мне не подружка!!! Джордж не был мелочен.
— Хорошо, твою дальнюю знакомую. Это ее десница меня поразила.
Салли взвизгнула от изумления.
— Миссис Моллой вас ударила?!
— Наткнулась рукой на череп, если так вас больше устраивает.
Фредди глубоко вздохнул. После помолвки с Салли его взгляд на любовные интрижки с противоположным полом, когда-то невозбранно широкий, сменился аскетизмом. Он взял суровую ноту.
— Джордж, ты сам виноват. Как ты можешь?! Ты обручен с замечательной девушкой, которая любит тебя, во всем доверяет, так нет же, ты ходишь и высматриваешь других женщин! Лично я в жизни бы так не сделал, Салли знает. Мне за тебя стыдно!
— Ты соображаешь, что несешь?!
— Разве ты не лез к миссис Моллой?
— Конечно, нет. Я к ней под наркозом не полез бы.
— Тогда почему ж она тебя стукнула?
— Я хотел свинтить ее мужа.
Фредди вздрогнул. Человек, желающий свинтить изувера Моллоя, мог рассчитывать на его сочувствие.
— Понимаешь, — продолжил Джордж, — он нарушал общественный порядок. Я его задержал, и мы все двинулись к участку. Эта самая тетя умоляла меня его отпустить, и я бы, наверное, так и сделал, хотя давно мечтал кого-нибудь захомутать, чтобы сержант похвалил, но тут до меня дошло, что этого типа она называет мужем, а поскольку я уже знаю, что саму ее зовут миссис Моллой, то сопоставляю факты и делаю вывод, что это он нагрел тебя с нефтяными акциями. Тут уж, само собой, я стал непреклонен, но вскоре наступила развязка: мое внимание целиком переключилось на Моллоя, а она немного отошла назад и
