пеленой. Внезапно развертывается глубокая горная долина Сартанга, залитая солнцем. Перевалили Великий барьер!
Горы быстро понижаются. Сартанг изгибается на плоском дне долины почти одинаковыми излучинами, похожими на бублики. Когда-то в этих долинах лежали мощные ледники. В ледниковый период они похоронили Верхоянский хребет. Возвышались лишь отдельные вершины.
Минуем незримый рубеж Полярного круга. Он пересекает Сартанг и Дулгалах — горные реки, похожие, как родные сестры. Сливаясь, они образуют Яну. Горы раздвигаются, уходят к горизонту, уступая место более пологим сопкам Янского нагорья, покрытым просветленной зеленью негустой Верхоянской тайги.
Вот и след человека — безжизненные гари с хлыстами высушенных стволов, крошечные домики в излучине Яны. Узкое старичное озеро перерезает перешеек, и домики стоят точно на острове.
— Верхоянск! Бывший полюс холода… С воздуха кажется игрушечным. Да и на земле он невелик. Верхоянск утратил свое прежнее значение — центра огромного Верхоянского района. Райисполком, райком партии, районные организации переселились в Батагай — новую столицу оловорудного Верхоянья.
Подлетаем к Батагаю. Приятная неожиданность! Целый городок в тайге на берегу широкой Яны. Идем по кругу — снижаемся. Медленно кружатся дороги, кварталы домиков, обогатительная фабрика, пристань.
Вот и знаменитая конусовидная сопка Эге-Хайя — Медвежья гора. У ее подножия — шахтерский поселок, на зеленых склонах — надземные сооружения шахт, бараки, вышки буровых скважин, нащупавших в ее недрах уникальное тело оловоносных руд.
Вдали высокий голубой шатер еще одной сопки — Ынах-Хайя — Коровья гора.
Земля встает дыбом, поселок опрокидывается со своими домами, улицами, дорогами. Глубокий вираж, ускользаем от опасного воздушного рифа — сопки Эге-Хайя.
Точно на ковре-самолете, перенеслись через Великий горный барьер и опустились в центре Верхоянья…
Верхоянье чудо
Шествуем по улице Батагая, вдыхая привольный Верхоянское воздух Заполярья. В Якутске изнывали от жары; а здесь пришлось надеть штормовки.
Батагай выстроен на древней террасе Яны, у подножия лесистого уступа. Минуем парк — островок верхоянской тайги, оставленный в черте поселка. Яна быстро подмывает древнюю террасу, поглотив на памяти старожилов половину парка. Течение Северных рек непостоянно. И выбрать подходящее место для строительства не так-то просто.
— Смотри, смотри… Саранча!
Ксана срывается вслед за улетающим большим кузнечиком с цветными подкрыльями, действительно похожим на саранчу.
Навстречу шагает широкоплечий курчавый парень в кепке, сапогах с отвернутыми голенищами.
— Это саранча, да? — спрашивает она на бегу. Парень недоуменно останавливается. Кузнец улетает… Идем дальше по главной улице. Разглядываем бревенчатые дома, одинокие лиственницы, оставшиеся от девственной тайги в палисадниках.
Неожиданно нас догоняет курчавый парень и, смущенно улыбаясь, преподносит Ксане пойманного летуна.
— Спасибо… что вы…
Парень вежливо приподнимает кепочку.
— Черт побери! Женщины тут в почете…
Оказывается, это вовсе и не саранча, а настоящий степной кузнечик. Занесло же беднягу за тысячи километров от степей, далеко за Полярный круг. Но это не случайность. В Якутии очаги степной флоры и фауны сохранились не только в центральной Якутской впадине, но и еще в нескольких межгорных понижениях — Лено-Олёкминском, Верхне-Индигирском, Сеймчанском и Верхоянском, где расположился Батагай. Ареалы многих степных растений, найденных тут, свидетельствуют о том, что они пришли сюда из глубин Азии.
С древнейших времен климат северо-востока Сибири отличался сухостью. Еще до ледникового периода степные растения и животные заходили далеко за Верхоянский хребет на огромные приморские равнины. Пыльцу степных растений находят в отложениях того времени на берегах океана, а кости сайги, бизона, дикой лошади, пещерного льва — на Новосибирских островах. Теперь среди моря тайги степные островки уцелели лишь в котловинах с очень сухим и континентальным климатом…
Так, рассуждая о переворотах и скачках в истории ландшафтов Якутии, мы очутились у крыльца райкома партии. Сюда, собственно, и шли.
Еще в самолете наше внимание привлек красивый, осанистый человек с серебристым ежиком волос, с серыми, внимательными глазами. Мы познакомились. Это был Павел Павлович Ивасих — секретарь Янского райкома партии. Много лет он работал горным инженером на золотых предприятиях Колымы и Индигирки, а последнее время — на партийной работе. Прощаясь на аэродроме, Ивасих пригласил нас к себе — бассейн Яны он знал лучше, чем кто-либо.
Павел Павлович вытягивает из ящика и разворачивает перед нами большую карту. Вся она пестрит черными значками.
— Здесь отмечено все, что найдено у нас в районе… Карта эта действует лучше всяких речей и убеждений. Гляжу на нее и сам удивляюсь. Я бы издал эту карту миллионным тиражом. Постараюсь нарисовать вам облик Верхоянья одним взмахом…
Разглядывая карту, мы записываем беседу с Ивасихом слово в слово:
«С юга и запада бассейн Яны ограждает дуга Верхоянского хребта, с востока — цепи хребта Тас- Хаяхтах и Полоусный кряж. Главное наше богатство — олово. Первое месторождение оловянного камня — касситерита геологи обнаружили еще в 1936 году, рядом с Батагаем, на сопке Эге-Хайя. Но добывать руду начали лишь спустя пять лет. Во время войны олово стало стратегическим металлом, и рудник строился с молниеносной быстротой. Много олова здесь добыли в военные годы безымянные верхоянские рудокопы. Сейчас вырабатываются последние рудные горизонты — на глубине четырехсот метров…
Пока добывали олово из этого рудника, геологи открыли на водоразделе с Индигиркой и в южной части Верхоянского хребта настоящее оловянное чудо. Посмотрите… Величайший на земном шаре оловянный пояс! У нас он протянулся на восемьсот километров от Полоусного кряжа. Через Куйгу, Эге-Хайя, бассейн Адычи, до реки Томпо. Но самое удивительное, что этот пояс денется и дальше еще на добрую тысячу километров, через колымские хребты на Чукотку и на юг по хребту Джугджур.
— Но позвольте, Павел Павлович, — оловоносный пояс, отмеченный на вайей карте, повторяет очертания Золотой Дуги Северо-Востока!
— Да, это главная и самая важная закономерность нашей геологической провинции. Ее открыли Сергей Сергеевич Смирнов и Юрий Александрович Билибин. Об этом можно написать целый геологический роман.
Вот здесь, в Полоусном кряже, лежит наша жемчужина — Депутатский. Богатейшие в мире месторождения россыпного и рудного олова. Металла в руде поразительно много. Прииски дают самое дешевое в стране олово. В Депутатском — горно-обогатительный комбинат. Все его промышленные здания и сооружения проектировщики объединяют в один блок. Многоэтажные дома башенного типа вместят все население комбината и приисков…
— Башенные дома, в Верхоянской Тайге?
— Да… Собранные из силикатного бетона и стекла, со всеми коммунальными удобствами. Эти дома будут соединены крытыми галереями с обогатительным комбинатом, с торговым центром, школами, детскими садами и яслями, мастерскими бытового обслуживания, спортзалами. В этом фантастическом городе, на полюсе холода, будут зимние сады и оранжереи, неуязвимые для верхоянских морозов и пург. Как в Айхале — алмазном городе Якутии.
