Циферки показывали четыре минуты седьмого. Марго тем временем указательным пальцем постукивала по виску. Означало это «вот будильник» или «дурной малый» я так и не понял. Успокоившись, я все же позволил себе упасть обратно на подушки.
— Ты здесь, в отеле заказываешь?
— Да.
— Значит, вместе поедем.
Марго хищно улыбнулась и придвинулась ко мне ближе.
— А, разве, могло быть иначе? — Тихо проговорил ее голос у меня в голове, пока зубы впились в кожу.
— Ай!
Через секунду она слетела с постели и, потянувшись, начала одеваться. А где утренние ласки? Неужели, она при дневном свете всегда будет кусачей стервой?
Будто прочитав мои мысли худышка обернулась и вскинула брови.
— Завтракать не идешь?
Ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть и начать вылезать из постели. Плавки весели на сушилке на террассе, полотенце там же. Но, прежде всего, нужно было принять душ.
— Душ?
— Нет, спасибо… — Марго поморщилась и вышла на улицу. Мне же ничего не оставалось, как идти в душ в гордом одиночестве. Теплые струи воды быстро смыли недоумение, оставшееся от Марго и привели в боевую готовность мысли, тело и желания. Перед глазами вырисовывался процесс погружения под воду, стаи рыбок и кораллы, дремлющие крылатки и, возможно, дельфины. Вчера обещали дельфинов… А на смену этим картинкам приходили воспоминания прошедшей ночи, необыкновенно гибкая и горячая Марго. Пришлось оставить лишь ледяную воду, чтобы снова прийти в себя.
Выйдя из душа, я обнаружил свои плавки и полотенце на постели. Собравшись и выйдя на террасу, увидел дожидающуюся за поеданием вчерашних фисташек Марго. Ее отстраненный вид, серьезное, сосредоточенное выражение лица не предполагали нежности с моей стороны. Для меня же было бы странным не обнять ее. Она не отстранилась, но и не ответила, и это напрягло.
— Завтрак. — Тихо напомнили ее губы. На какой-то момент мне показалось, что это слово-прощание. Мы, вроде, собирались вместе на дайвинг?
— Что с тобой? Я сделал что-то не то?
Марго встала из-за столика и направилась по дорожке, не проронив ни слова. Но когда увидела, что я не двигаюсь с места, улыбнулась, зовя за собой.
2
Мы завтракали йогуртами, фруктовыми салатами, яйцами, мягкими вафлями с шоколадом и кофе. В процессе поедания пищи «утренняя Марго» таяла как снеговик на солнце, приобретая знакомые с вечера спокойную веселость и легкую язвительность. Мое напряжение улетучивалось так же стремительно, как ее глаза заряжались солнечным светом. Я вдруг понял, что впервые вижу ее при дневном свете: глаза, показавшиеся вчера почти черными, сейчас были болотно-зелеными. И румянец, не заметный при искусственном освещении, все же проглядывал сквозь белую мраморную кожу. Только нереальная худоба никуда не могла исчезнуть — удивительная худоба для человека с таким аппетитом.
— Я сегодня остаюсь на ночное ныряние. Это обязательно для получения advanced[2].
Ты останешься? — Марго сосредоточенно макала вафлю в шоколад.
— Конечно, останусь.
Она кивнула, отпивая кофе.
— Не сердись на меня, пожалуйста. — Марго уперлась взглядом мне в глаза.
Появилось ощущение, что в мозг напихали ваты. — Я необщительная с утра… и злая.
— Я заметил.
Над ее жалобным взглядом захотелось посмеяться и от души окончательно отлегло.
Прихватив пакеты с полотенцами, мы направились в холл главного корпуса.
— Ты, ведь, вчера не плавала? — Я пытался понять, почему мы не встретились раньше.
— Нет, я через день. Позавчера плавала, сегодня день плюс ночь и послезавтра следующий раз.
Я кивнул, проваливаясь в мягком диване. Марго, стянув свои защитные тапки, забралась с ногами и прижалась ко мне.
— Пить хочу.
Я порвался встать, но худышка удержала.
— Ты куда?
— Попить принести… — Удивленно ответил я.
— А… — Отпустила она руку. У барной стойки я попросил сделать пару рюмочек каркаде. Марго казалась мне все более удивительным экземпляром. Словно маленький играющий котенок, она отталкивала меня задними лапами, удерживая при этом когтями передних. Необыкновенное существо. Так же ластится и кусается, так же шипит и фыркает и зализывает раны. Я обернулся через плечо посмотреть на нее.
Пересев на мое, наверное, более теплое место, она поджала ноги и спрятала ладони между колен. Однозначно, котенок мерз. Вернувшись к дивану с горячим ароматным напитком, я крепко обнял ее за плечи. Марго обняла рюмочку двумя ладонями, греясь. В холле, действительно, было прохладно. Рядом на диван сели дайверы из моей вчерашней группы, поздоровались.
— Рита, Александр? — К нам подходил инструктор. — Влад, Тимур, Катя… Всё?
— Пока все. — Влад встал и протянул руку инструктору.
— Хорошо, ждем Артура с супругой пять минут и отправляемся.
— Мы идем, идем! — От лифтов шел сильно загоревший габаритный мужчина в возрасте, ребенок лет десяти, и также загоревшая фигуристая блондинка. По возрасту, она могла подходить как на роль дочери супруга, так и на роль матери его ребенка.
— Вот и хорошо. Двинулись.
Худой, высокий и белобрысый Максим был инструктором от Московского дайвинг-клуба.
Он работал в Египте во время летних каникул в качестве отдыха от Плехановского Университета и небольшого заработка.
На пирсе всех мужчин ждала привычная цепочка для перекидывания баллонов на бот.
Через пятнадцать минут мы отчалили. Еще через пару минут я понял, что потерял Марго и пошел ее искать. Нашел я ее, зеленую, внизу.
— Тебе плохо?
— Я уже выпила таблетку, сейчас пройдет. Марина говорит, что через пару раз уже привыкну.
— Ясно. Наверх пойдешь?
— Да, — она кивнула, прикрыв глаза, — Чуть позже, ты иди.
Я поднялся на верхнюю палубу и блаженно распластался на синих матах рядом с молодой женой Артура, читающей книжку.
— Вчера познакомились?
Я сначала не понял, что она обращается ко мне. Супруга Артура, чье имя я не помнил и не стремился запомнить, приспустив огромные солнечные очки, внимательно ждала ответа.
— Это так важно? — Без энтузиазма ответил я.
— Да, нет, не важно. Просто, поддержать разговор. — Она вернула очки на место и уткнулась в книжку. Какой разговор она имела ввиду, начиная с подобных не касающихся никого вопросов, я понимать не собирался.
— Мама, дельфины! Смотри, мама! — заорало чадо моей соседки и подбежало к нам.
Блондинка отложила книжку и встала.
— Мама, смотри, смотри! — не унимался ребенок.
