— Очнулась.
Я и сам почувствовал со стороны селения вспышку эмоции, вмещающей боль, злость, агрессию. Обернулся. Какое-то время путы сдержат ее. Хотя пульсирующая боль не давала возможности полноценно сконцентрироваться на удаляющейся с каждым шагом сковывающей магии.
— Еще кто-то… — Прошептала Карел и я снова обернулся, не останавливаясь.
В следующее мгновение зверская сила швырнула меня в воздух. Падая, я уже понял… От боли потерял сознание.
— Быстрее!
Ее голос резанул мозг, я вздрогнул. В то же мгновение вернулась боль. Как издалека, услышал собственный крик.
— Терпи.
— Убери боль. — Я боялся открыть глаза. Боялся увидеть ее взгляд и то, что стало с рукой.
— Андрес…
— Отключи меня…
Прохладная ладонь легла на лоб.
13
Открыв глаза, я первым делом кинул взгляд на руку. Она ныла. Болела. Но была на месте. Следующим, что я увидел — была Карел. Она сидела на переднем сидении, рядом с ведущим цинн псиоником.
— Карел.
Женщина резко обернулась.
— Мы поправили руку в Месдохе. Через час будем в Элесхоне. Там портал.
Я прикрыл глаза. Память о невыносимой боли ушла, стало стыдно. Притронувшись к поврежденной руке, наткнулся на твердый материал. Постучал пальцем. Карел наблюдала.
— Всего два перелома. Собрали за три часа.
Открыл глаза.
— Сколько всего я был без сознания?
Карел закусила губу, наклонив голову. Этот взгляд исподлобья не обещал успокоения.
— Почти сутки. Ты пару раз просил вырубить тебя…
— Пару раз? Сутки?
— Здесь была Арханцель.
— Где здесь?
— Здесь. Сказала, что если ты появишься в поле зрении хоть одного ланита на Земле, тебя переломают во всех частях тела, чтобы ты не мог двигаться пока они не уйдут.
— Так и сказала? То есть она, вот так просто призналась?
— А что ей скрывать? Кто тебе поверит? Кто может что-то изменить?
Я выдохнул. Вот как…
— Достань из кармана иллюзор.
— Не надо, Андрес.
— Карел! — Вскричал я, чувствуя как к глазам подступают слезы.
Женщина перебралась на задние сидения.
— Останови.
Псионик повернул подбородок. Карел кивнула, подтверждая. Когда я двинулся, чтобы подняться, боль пронзила всю руку, предплечье и грудь. В местах переломов что-то подвинулось, померещился мягкий тошнотворный звук.
— Что ты с ней сделала?
— У меня не было другого выхода. — Увернулась псионичка. Я поднял взгляд, ожидая нормального ответа. — И не было времени… Когда второй рейнджер вырубил тебя, девчонка мгновенно оказалась рядом. Одно действие, одна мысль. Либо они — либо мы.
— Вот поэтому Арханцель и навестила нас со своим обнадеживающим обещанием…
— Они спустят это. Они все спустят…
— Потому что времени больше нет. — Прошептал я, распрямляя ногу. Карел полезла в карман штанов за иллюзором.
Оглядевшись по сторонам, я потянулся вперед.
— Оставь мой цинн в покое! — Поднял голос псионик.
— Заткнись, пожалуйста.
Выдернув из потолка осветительную пластину, я перекинул ноги на улицу. Карел спрыгнула с другой стороны. Любой светящийся кристалл имеет подпрограмму зависания. Отойдя на несколько шагов от цинна, остановился, оглядываясь. Карел шла следом. Выпустив пластинку из руки на уровне бедра, я взял у нее иллюзор.
— Отойди.
Кинув на меня жалостливый взгляд, женщина отошла. Иллюзор привычно лег на кристалл. Зальцестер, резиденция Гильдии псиоников, комната Целесс.
— Андрес? Где ты? Что у тебя с рукой?
Я сглотнул колючий ком.
— Ты знаешь, что происходит?
Целесс наклонила голову, вглядываясь в меня исподлобья.
— О чем ты?
— О том, что Ранцесс уводит ланитов в другой мир.
— Что за бред?
Я дернулся от пробежавшей внутри руки острой боли.
— Целесс, тебе уведут со всеми. Времени почти не осталось… И я не знаю что делать…
— Никто и никуда меня не уведет, Андрес. Что ты несешь?
— Да, залезь ты в голову любого ланита у Воронки. В голову Арханцель, отца, дяди! Кого угодно!
— Нельзя…
— В мою!
— Ты же знаешь, я не могу… — Целесс растерянно смотрела на меня, поднявшись с места. — Что с тобой? Где ты?
Я сжал челюсти.
— Я люблю тебя, Целесс.
По ее щекам полились слезы. Да, я никогда этого не говорил. Но ты ведь знала. Ты с рождения была моей.
— Андрес…
— Я ничего не могу сделать. Если бы ты мне поверила…
— Я верю.
— Тогда беги.
— Куда, мальчик?
— Мама?
— Целесс!
Иллюзия исчезла, и вокруг стало тихо-тихо. Я глотал слезы, опускаясь на землю. Воронке восемнадцать лет. Они с самого начала знали это… За что же — так?
— Андрес, пойдем. — Карел притронулась к плечу.
— Уйди.
Через несколько минут я вернулся к цинну.
— Ты была в Мертвых горах?
